Страница 85 из 95
- А я почем знаю, - пожал плечами Серый и, помахав на прощанье рукой, направился в дом.
Ваня взял у меня из рук пакет со щукой, и мы развернулись, чтобы уходить.
- Щуку хорошо запекать в сметане, - сказала тетка Маша. Оказывается, она все еще была здесь. – Или уху сварить.
- Уху я умею, - неожиданно сказал Ваня.
- А я ничего не умею, - сказала я. – Могу только пожарить филе из супермаркета.
Тетка Маша укоризненно покачала головой, и мы ушли.
- Я знаю классный рецепт ухи, - сказал Борька, который вышел из сосредоточенной задумчивости, когда увидел щуку, которую Ваня вытряхнул из пакета в раковину.
- Ваня тоже знает, - сказала я.
- Никакой картошки и прочей ерунды, - продолжал Борька. – Рыба, луковица, черный перец, лавровый лист и много зелени.
- А в конце надо влить рюмку водки, - добавил Ваня.
- Точно! – обрадовался Борька. – А лучше две.
- Смотря какой объем.
- Ее же еще чистить надо, - сказала я, с неприязнью глядя на рыбину.
- Я почищу, - вызвался Ваня. – Только лучше это делать на улице.
- Мы что, прямо сейчас будем уху варить? – поинтересовалась я. – Лично мне есть совсем не хочется. К тому же уже почти ночь.
- Конечно, сейчас не будем, - отозвался Борька. – Уху надо есть свежей, с пылу, с жару. Завтра сварим. Но почистить лучше сегодня.
Мы с Ваней отправились во двор, а Борька, придав лицу глубокомысленное выражение, снова уселся в кресло и закинул ноги на журнальный столик.
Ваня разложил на столе во дворе старые газеты, взял в руки нож и показал этой рыбине, где раки зимуют. Через полчаса она представляла собой гору аккуратных кусочков, сложенных в большую миску. На запах прибежали три соседских кота: рыжий, серый и полосатый. А, может, кто-то из них был кошкой. Не знаю, я им под хвост не заглядывала. Они сидели немного в стороне и молча наблюдали за Ваниными руками. Когда разделка была завершена, Ваня торжественно отнес на газете то, что им причиталось. Они встретили его радостными мявами, особенно старался серый, самый худой. Пока рыжий и полосатый медленно и с большим достоинством приближались к газете, серый слопал большую часть угощения. Он недовольно зарычал, когда товарищи присоединились к его пиршеству, но драки устраивать не стал. Мы с Ваней ушли в дом, и не видели, чем все это кончилось.
Рыба была засунута в холодильник, Ваня тщательно вымыл руки, но рыбный запах все равно не выветрился. Непонятно было, откуда он исходит: от Вани, от меня или из холодильника.
- Надо проветриться, - сказала я.
- Ну, ну, - насмешливо произнес Борька.
- Чего ты нукаешь? – накинулась я на него. – Расселся тут с умным видом, да еще и нукает! Мы, между прочим, вон какую рыбину почистили!
- Вы? – Борька поднял одну бровь.
- Мы, - подтвердил Ваня. – Моральная поддержка тоже считается.
- Да я что, я ничего, идите, гуляйте, дело молодое...
Борька скрестил руки на груди и откинулся на спинку кресла. Я, на всякий случай, показала ему кулак и мы с Ваней вышли и пошли в сторону речки. По дороге я рассказала ему о странном поведении Белки.
- Как ты думаешь, что на нее нашло? – спросила я.
- Трудно сказать. Но я знаю, что у женщин иногда бывают ничем не мотивированные... состояния.
- Может, у кого-то и бывают, но только не у меня, - заметила я сердито.
- А я о тебе и не говорил.
- И не у Белки. Она не такая. Просто так, от скуки, она капризничать не станет.
- Значит, не от скуки, - сказал Ваня. – Я правильно понимаю, что вы с ней раньше не были знакомы?
- Ну да. Почему-то мы с ней никогда не встречались, хотя она и бабыгрушина племянница.
- То есть ты знаешь ее всего лишь две недели, - заключил Ваня.
- Что? – я была поражена. – Неужели прошло всего лишь две недели?!
- Да, - кивнул Ваня. – Странно, правда?
- Правда. У меня такое ощущение, что я уже несколько месяцев нахожусь в Васильках. И что Белку я сто лет знаю. И тебя тоже, - зачем-то добавила я.
- Так оно и есть, - сказал Ваня.
- Что так и есть? – не поняла я.
- Время – вещь относительная. Иногда год пролетает, как одно мгновение, а иногда минута тянется, как целая жизнь. И, хотя это субъективные ощущения, это не позволяет усомниться в их реальности.
- Не ожидала от тебя такого, - сказала я.
- Чего? – не понял Ваня.
- Таких заумных высказываний.
- Я не такой уж валенок... – начал Ваня, но я его перебила.
- Как жаль! А мне всегда нравились наивные, неиспорченные образованием и культурой, молодые люди, выросшие на свежем воздухе. Трактористы, комбайнеры, пастухи... Да, больше всего пастухи.
Ваня сверкнул на меня глазами, но промолчал.
Мы спустились к воде. От нее исходила приятная свежая прохлада. Это было приятно и романтично. Прохладу сопровождали толпы комаров. Это было совсем не романтично и крайне неприятно.
- Да они же голодные, как звери! – воскликнула я. – Сюда, наверное, давным-давно никто не забредал, и они жаждут крови.
- Сейчас мы с ними разберемся, - Ваня накинул мне на плечи свою джинсовую куртку и начал бродить по берегу, собирая разные деревяшки.
Когда деревяшек насобиралась изрядная куча, он добавил в нее сухой травы, достал спички и поджег. Сначала костер не хотел разгораться, но Ваня был настойчив, подбрасывал сухую траву и дул на маленький огонек, и вскоре мы уже сидели рядом с небольшим, но очень симпатичным костерком. Дым щипал глаза, но зато он не нравился комарам, они шарахались в сторону и боялись к нам приближаться. Я закрыла глаза и чувствовала себя вполне комфортно, лишь изредка поглядывая сквозь узкие щелочки на Ваню, который подбрасывал ветки в огонь.