Страница 14 из 95
- Ты же, вроде, с его семьей еще не знакома.
- Да, но судя по тому, как выглядит сам Колька...
- А как он выглядит?
- Ну, не знаю... – я задумалась. – В общем, Соплей я бы его в глаза называть не стала. Кажется, его хронический насморк закончился, и вообще... сама увидишь.
- Вообще-то, я собиралась начать здесь новую жизнь, - заявила Белка.
- Ну, ну, - хмыкнула я. – Бегать по утрам, делать зарядку, правильно питаться, естественно, не пить и не курить... И еще, наконец, по-настоящему возьмешься за английский. Надо провести лето с пользой.
- Ага, - удивленно и растерянно кивнула Белка. – Я даже учебники с собой взяла. Знаешь, в институте все как-то некогда было... То одно, то другое... И похудеть немного не мешало бы. А еще я хотела закаляться. Обливаться ледяной водой из колодца. А как ты догадалась?
- Очень просто. Мне тоже такие мысли в голову приходили, когда я сюда собиралась. Но я-то учебники не взяла.
- И что же тебя остановило?
- Мой любимый брат.
- Да? – заинтересованно спросила Белка.
- Он сказал: «Чего их туда-сюда без толку возить. Пусть дома полежат, им здесь лучше». Я как-то сразу ему поверила.
- Да... – протянула Белка.
- Он меня хорошо знает.
- А я все-таки попробую, - уже не так бодро, как вначале, сказала Белка.
- Пробуй, конечно, - поддержала я. – Ты – совсем другое дело. Вдруг у тебя железная воля и стальные нервы.
- Вдруг... – согласилась Белка.
- А я буду предаваться лени, как совершенно безвольное существо.
Белка с завистью вздохнула и пошла переодеваться.
- Обязательно надо, за встречу, за знакомство, - сказала баба Вера, Колькина родная бабушка по материнской линии, и водрузила на стол пузатую стеклянную бутылку с неизвестной жидкостью очень красивого малинового цвета.
- Что это? – хором спросили мы с Белкой.
- Настоечка, - объяснила баба Вера. – Черносмородиновая.
- Интересно, сколько в ней градусов? – с подозрением спросила Белка.
- Да ты не бойся, - баба Вера всплеснула руками. – Она слабенькая. Наши мужики у меня берут самогон запивать.
Коля подмигнул нам всем обоими глазами, баба Вера достала маленькие граненые стаканчики, и началасьсь процедура разлития напитка. Был произнесен предсказуемый тост «за встречу» и мы выпили.
- Интересный вкус, - сказала Белка.
- Сладенькая, - сказала я.
- Я же говорю: канпот, - подтвердила баба Вера. – Я туда еще бруснику добавляю, ежевику и горсть сушеной малины.
Следующий тост был за бабу Веру, на что она смутилась, выпила, и пошла загонять корову.
- Хочу вам сказать, - заговорщицким шепотом произнесла Света, Колина жена, как только баба Вера вышла, - этот экзотический компот оказывает на людей очень странное действие. Я-то его уже пробовала, поэтому больше двух рюмок пить не собираюсь.
И она протянула руку к третьему по счету граненому стаканчику.
- Очень возможно, что баба Вера добавляет в свою настоечку мухоморы или еще какое галлюциногены, - предположил Колька. - Я как-то привез бутылочку домой, угостил опытных в этом деле друзей. Им страшно понравилось.
Мы с Белкой переглянулись и взяли в руки стаканы, которые Коля наполнял очень проворно. Настойка была, действительно, очень вкусная. Она пахла лесными ягодами, душистыми травами и еще чем-то очень летним и радостным.
Потом пришла баба Вера. Потом детей уложили спать на матрасах, расстеленных на полу. Потом мы вышли в сад, прихватив с собой уже ополовиненную бутылку и стаканы. Потом у меня в памяти пробел.
Помню только, что мы, почему-то шепотом, пели песни группы «Рамштайн», хотя никто из нас, насколько я знаю, немецким не владеет. Еще помню, что мы танцевали. Польку-бабочку. Парами и под соответствующую музыку. Но откуда взялась музыка, ума не приложу.
Потом мы проводили меня. Потом Белку. Потом снова меня, но Белка почему-то все еще была с нами...
Чем все это кончилось, не знаю.
Первый раз в жизни проснулась в кедах. Но под чистыми простынями. Выпила три ковша воды, приняла холодный душ. Вроде нормально. Решила проведать Белку.
- Мама заболела, - сказала мне Алинка, встретившая меня у калитки.
- Плохо, - сказала я.
- Мама говорит, ничего страшного. Просто надо немного полежать. Просила меня не петь, - обиженно добавила Алинка.
- А тебе очень хочется? – спросила я.
- Очень, - кивнула я.
- Ну тогда ты иди в сад, в самый дальний уголок. Туда, где крыжовник растет, знаешь? – Алинка кивнула, - и там пой.
- А кто меня будет слушать?
- Там живут бабочки, жучки и божьи коровки. И еще птички иногда прилетают. Они очень любят, когда им поют песни.
- Тогда я спою им песню про кораблики, - радостно выкрикнула Алинка и побежала в сад.
Белка лежала на диване с мокрым полотенцем на голове. Бледная и раскаивающаяся.
- Что, плохо? – спросила я.
- Плохо, - сказала Белка.
- Ничего, пройдет.
Белка посмотрела на меня с нескрываемым упреком.
- Эта ваша настоечка... – начала она.
- Чья это – ваша? – возмутилась я. – Лично я не имею к ней никакого отношения.
- Ты меня туда привела, - сказала Белка прокурорским голосом.
- Я не виновата, - жалобно произнесла я. – Меня саму коварно заманили. Но от бабы Веры я такого не ожидала.
- Больше никогда, - сказала Белка.
- Абсолютно с тобой согласна. Никогда. Только чай и лимонад.
- Еще кефир и рассол, - подхватила Белка. – У тебя хоть голова не болит.