Страница 1 из 93
Сердце мертвого мира
Айя Субботина
Шиалистан
- Как сбежал? - Шиалистан поглядел в начищенное ростовое зеркало - дорогой подарок дасирийской знати, в знак поддержки. Даже теперь, когда час серебряных зеркал миновал, стеклянные были слишком большой роскошью в этой части Эзершата. Большей частью их привозили с юга, работы эфратийских и иджальских мастеров.
Шиалистан бегло подсчитал в голове цену "подарка", - старая привычка, которая появилась за долгие годы службы при царственном родиче, - и подумал, что дасирийцы поскупились с дарами. За год с небольшим на подкупы нужной знати ушла едва ли не треть рхельской казны.
Отражение Живии, что стояла за спиной регента, не шелохнулось.
- Я сделала все так, как ты велел, господин, - отвечала она ровным голосом без капли сожаления в нем.
Регент обернулся, сложив руки на груди. Хоть бы раз увидать, как черная дева слезами щеки мочит, почему-то взбрело в голову. Каменная она что ли? Стоит будто ногами в пол вросла, ни страха в глазах, ни сожаления, что не исполнила волю господина в точности.
Но как бы там ни было, Живии постаралась в главном - она притащила кобеля-бастарда. Вспомнив обожженное лицо человека, наряженного в нищенские лохмотья, Шиалистан мысленно улыбнулся. Мужчину даже не пришлось мучить пытками - тот выложил все как есть, признался сразу даже в том, о чем не спрашивали. Регент не стал марать рук и не дал того сделать палачу, хоть бы как плотоядно душегуб не косился на раскаленный прут и пыточные снасти. Прелюбодей и без того изуродован. Пятерню оставила тяжелая отцовская оплеуха, когда тот, найдя сына в пьяном угаре, стал невольным слушателем его хвастовства. Узнав, с кем коротал ночь нагулянный сынок, Драт, дасирийский военачальник первой руки, впал в ярость, и оходил бастарда стальной перчаткой, заколдованной жреческой огненной магией.
Яблочко от яблони не далеко котится, подумал Шиалистан, вспомнив тот короткий, но полный откровений разговор в пыточной. Папашу на сторону тянуло конец свой пристроить, и щенок его туда же. Все б чужих баб огуливать.
- Я не гневаюсь, Живии, - как можно мягче сказал регент, хоть говорил лишь отчасти правду.
Ему во что бы то ни стало следовало узнать, кто привел Дратова щенка в Иштар. Пока что в его руках был лишь трусливый кобель, который знать не знал, кто явился по его душу и зачем. Назвал лишь тех двоих, что привели его - мальчишку, одного упоминания которого хватало, чтоб кобель трясся от страха сильнее, чем от вида пыточных снастей. Второй был толстяком, и одет как дасириец. Больше Дратов бастард ничего путнего не сказал. А то, зачем эти двое везли его в Храм всех богов, регент догадался сам.
К кому могли вести ниточки, оставалось лишь догадываться. То могли быть и недруги из дасирийцев - за время своего пребывания у престола, Шиалистан успел насолить многим, лишив должностей и насиженных мест в Совете. Были и те, кто попросту не желал видеть на троне рхельца. Еще был разгневанный Тарем с его толстосумами-магнатами. И, может статься, кто-то из очухавшихся потомков Гирама Великого. Все сейчас хотели ухватить лакомый кусок и пристроить зад на золотой императорский трон.
- Я оставила Белых щитов у каждых ворот из города, у каждого тайного лаза и щели. Никто не выскользнет незамеченным, господин.
- Хорошо. И помни - я полагаюсь на тебя. Никто больше не протянут мне руку помощи, вместо того есть сотни желающих, угостить меня клином при случае. Не хочу стать невольным помощником своим недругам и дать им шанс. Уж если отдавать свою жизнь, то не задарма.
Живии нахмурилась. То была первая эмоция на красивом лице, которую видел Шиалистан.
- Если господин не доверяет мне, я могу уступить место достойному, - сказала женщина. - Только прежде я попрошу дозволения сразиться с ним в поединке один на один. И пусть победит сильнейший, а проигравшему достанется бесславная смерть.
- Живии, не стоит искать в моих словах подвоха. - Шиалистан поправил цепь на шее, так, чтобы тяжелый медальон с чеканным волчьим профилем, лежал ровно. Регент пренебрегал украшениями, но неизменным был лишь этот отлитый из червонного золота диск. Шиалистан не сомневался, что своим прозвищем "рхельский шакал", отчасти благодарен этой вещице. Впрочем, прозвище пришлось по душе. - Я хочу лишь, чтоб ты знала - тебе вверена моя жизнь.
Шиалистан обернулся и теперь поглядел на собеседницу глаза в глаза. Она выдержала взгляд, после склонилась в коротком поклоне.
- Все ли готово нынче? Мне бы не хотелось, чтобы такой... гммм... день сорвался по неосторожности.
- Самые верные из Белых щитов будет оберегать ваш путь до самого Храма всех богов. Их не много, как вы и велели, но за каждого я готова поручиться. Я же встречу вас там.
- Только не упусти по дороге нашего разговорчивого щенка, - дал последнее напутствие регент и рукой отпустил ее.
Шиалистан нуждался в тишине. Еще раз собраться и обдумать каждый шаг и каждое слово. Он рисковал. Все планы, что так долго зрели и кропотливо выстраивались нужным порядком, рухнули. Шиалистан не был наивным. И с тех пор как тайна, которой он крепко ухватил регентствующую императрицу за хвост, перестала быть тайной, многое в Дасирийской империи вот-вот изменится. То, что знают один человек, знают многие. В свое время Ракел убедил его воспользоваться секретом, невесть откуда полученным. И как не сомневался Шиалистан в правильности такого поступка, он все ж покорился воле царственного родственника. Но и тогда в нем ютилось недоверие: что случится, если тайна рождения Нинэвель станет известна еще кому-то?
Дядя тщательно юлил и ни в какую не соглашался выдать того, кто "поделился" столь бесценным секретом. Ракел намекнул лишь, что в своем стремлении помочь племеннику, - хотя вернее было бы сказать Рхельскому царству в его лице, усмехнулся регент, вспомнив тот разговор, - ему пришлось обречь себя на вечные муки в гартисовом царстве, как только подойдет черед спуститься туда. А Шиалистан был не из тех, кто скажет для красного словца. Уж не интриганка ли богиня Каррита самолично вмешалась в дела смертных?
Шиалистан сделал круг по комнате, глядя, как начищенные высокие сапоги топчут дорогой домотканный ковер. Все обернулось худшим образом. Конечно, когда мальчишка Сатар свалился с коня и трон перешел в руки сопливой Нинэвель, дядина подсказка пришлась кстати, чтоб приструнить зажравшуюся бабу. Теперь, спустя полгода, все тайное трещит по швам и сочиться из каждой щели.
Чтобы не допустить полного краха, который Шиалистан чуял задницей, он шел на большой риск. На кону стояло все: дасирийский трон, собственное будущее, вероятно даже жизнь. Шиалистан покусал губу и, повернувшись, принялся ходить по кругу теперь уже в обратную сторону. Если бы нашелся хоть один шанс избежать задуманного, регент никогда не прибег к столь отчаянному шагу. Но ничего иного не оставалось.
И хуже всего было то, что теперь, лишившись возможности доверять дяде, Шиалистан остался в полном неведении - на кого из приближенных рхельцев положиться, кто не таит зла? Кто предан золоту, а кто - лично ему, Шиалистану? Почти все прибыли к дасирийскому двору по указке Ракела. Только в последние дни регент понял, как ошибался, поставив все на одного человека, хоть бы его устами и говорила вся рхельская знать.
Мужчина улыбнулся. Выходило так, что теперь более всего он мог положиться лишь на дасирийских купленных прихвостней и Живии: черная дева хоть и прибыла в Иштар по протекции Ракела, все ж виделась Шиалистану совершенно отрешенной от игр на две стороны. "Может, я совсем потерял нюх на людей?" - подумал регент. Замедлил шаги, пока не остановился прямо в сердце комнаты. Был еще Кеджи, выходец из Народа драконов. Единственный, кто в игре за императорский трон не носил никаких камней за пазухой. Он любил женщин и играть в ши-пак, а то и другое требовало денег. Шиалистан же регулярно "подкармливал" его кратами.