Город слухов

Хоган помрачнел.

- Вы сможете позвонить ему из участка, мисс Винтерс, - он двинулся к Аннабелль.

- А как же контракт? - вмешался Эвери. - Мы имеем право разорвать его прямо сейчас. Я в этом уверен. Нарушение норм поведения. Думаю, этот вопрос следует решить немедленно.

- Мы решим его на заседании совета, - отрезал Марк. - А вам, Эвери, придется ответить там на несколько вопросов.

- Мне?

- Например, почему, обращаясь с жалобой в полицию, вы не поставили в известность совет просвещения? Если вы не хотели говорить с нами, почему не связались с директором школ штата, вашим непосредственным начальником? Почему полиция, Эвери? Она не имеет никакого отношения к школьной программе.

- В жалобе шла речь об аморальном поведении, - пришел на помощь Телицки.

Пальцы Хогана сомкнулись на руке Аннабелль.

- Нам лучше поговорить в участке, - мягко сказал он. - Оттуда вы позвоните Сэму Крамеру.

ГЛАВА 5

Однажды, сравнительно давно, Аннабелль побывала в полицейском участке. Ей исполнилось восемнадцать лет, и она пришла сдать экзамен на получение водительских прав. Седовласый, улыбающийся патрульный проверил остроту ее зрения по таблице на стене, ответ на билет по правилам дорожного движения, поездил с ней по городу в ее автомобиле. Аннабелль нервничала, но и радовалась своему очевидному успеху. Другого повода посетить полицейский участок ей уже не представилось.

Как преподавателю-воспитателю, Аннабелль приходилось иметь дело с лейтенантом Хоганом и одним или двумя полицейскими при разборе мелких нарушений правопорядка учащимися школы. Полицейские всегда были предельно вежливы, много шутили и не забывали, что перед ними красивая женщина. С Джорджем Телицки она лишь здоровалась при встречах на улице. Правонарушения малолетних не входили в круг его обязанностей.

До этого утра Аннабелль видела в полицейских умелых, благоразумных стражей общественного порядка.

В машине они не разговаривали. Родной город Аннабелль, ее мир, повернулся против нее. Несколько раз она открывала рот, чтобы высказать предположение насчет пропажи пистолета. Она случайно выбросила его с ненужными бумагами, отдала на школьные соревнования по стрельбе, забыла, что драмкружок не вернул пистолет после спектакля. Все знали, что у нее был пистолет. Возможно, его взяли на время, один из сторожей, кто-то из учителей, поехавший в банк с крупной суммой.

Но Аннабелль промолчала.

Полицейский участок оказался совсем другим. Никто не улыбался. Неприятно пахло хлоркой. Она видела блекло окрашенные стены.

Патрульный Маккарти, что-то печатавший на машинке, с интересом оглядел вошедшую Аннабелль с головы до ног. Телицки прошел к окну. Хоган сел за стол и углубился в лежащие перед ним бумаги.

Аннабелль осталась стоять у двери.

Наконец, Хоган посмотрел на нее.

- Давайте разберемся с пистолетом, - сказал он.

- Я бы хотела позвонить мистеру Крамеру, - настаивала Аннабелль.

Хоган повернулся к Маккарти.

- Позвони Сэму Крамеру в его контору в Латропе.

- Там вы его не найдете, - заметила Аннабелль. - Вы можете связаться с ним через редакцию "Вестника".

- Я предупреждал тебя, Пат, - тут же вмешался Телицки.

- Что он делает в "Вестнике"? - спросил Аннабелль Хоган.

- Мистер Крамер находится в нашем городе, - ответила Аннабелль. - Он просил позвонить в "Вестник", если мне понадобится его помощь. Вероятно, время от времени он сам звонит туда.

- Не надо звонить в "Вестник", - не уступал Телицки. - Мы должны искать Крамера в его конторе. Стоит позвонить в "Вестник", как Джейсон тут же прискачет сюда и напечатает в своей газете черт знает что. Нам это ни к чему, Пат.

После короткого раздумья Хоган велел Маккарти позвонить в Латроп и передать, что мисс Винтерс находится в полицейском участке и хочет поговорить с мистером Крамером.

Маккарти нашел номер в справочнике и снял телефонную трубку.

- Я вас слушаю, мисс Винтерс, - снова обратился Хоган.

- Я не знаю, где мой пистолет. Он лежал в ящике стола, когда я видела его в последний раз, несколько месяцев назад. Сейчас его там нет. Это все, что мне известно.

Хоган долго разминал сигарету, наконец закурил и прищурился на Аннабелль сквозь облако голубого дыма.

- Многие из нас совершают поступки, о которых потом сожалеют, - в его голосе слышалось неподдельное сочувствие. - Когда крыша рушится нам на голову, мы зачастую начинаем махать руками, не успевая подумать о том, что делаем. Нам кажется, что мы в безопасности, и вдруг - бум! Наши действия не поддаются логике. Мы безумствуем.

- Я не представляю о каких совершенных мной безумствах идет речь, ответила Аннабелль.

Телицки отвернулся к окну, будто ему наскучила процедура допроса.

- Когда рушится крыша, мисс Винтерс, - продолжал Хоган, - начинают убирать обломки и вытаскивают на свет многое из того, что, казалось, исчезло раз и навсегда. Мы сталкиваемся с этим постоянно. Допустим, мы поймали парня, совершившего вооруженное ограбление бензоколонки. До этого он не попадался. Но вот его поймали, он признается, а потом оказывается, что он воровал еще в школе, но тогда отделался лишь воспитательной беседой. Мы выясняем, что он груб с женщинами, пьет слишком много, или играет на бегах, или что-то еще.

- В прошлую пятницу, когда ваши ученики погибли на холме Кобба, я бы собственными руками удушил человека, который вынудил их свернуть с дороги. Мы все еще ищем его. Но в результате аварии выясняется, что происходит с нашими детьми. Чему их учат? Кто их учит? Я доверял вам, как себе, мисс Винтерс. Но на заседании совета крыша обрушилась над вашей головой. И с этого момента на поверхность всплывают разные мелочи, давно похороненные на дне. Мне не следовало говорить вам об этом. Я должен говорить с вами жестко и сурово, но я представляю, что у вас сейчас на душе. Это ужасное чувство вины. Страх, страх и стыд. И вам станет гораздо легче, если спрятанное внутри вырвется наружу, станет достоянием гласности. Если мы с этим согласимся, признаемся в том, в чем должны признаться, и пойдем на это добровольно...

- Мне не в чем признаваться! - выдохнула Аннабелль. - Я не чувствую вины... или стыда. Страх? Да, я боюсь, потому что люди, похоже, сошли с ума.