Вспомнить всё

Она пробовала удовлетворить себя самостоятельно, но после первой же попытки бросила это гиблое дело. Всё было не то. Не так. Как если бы ты умирал от жажды, а тебе давали напиться мёдом — вроде и течет по горлу, да только пить хочется в разы сильнее. Нужен был именно он.

Мужчина, находящийся в соседней комнате, был словно катализатором её безумия.

Но самое поганое, что она не могла объяснить даже самой себе, отчего её так тянет к нему. Да, он был красив, и Рей доподлинно было известно, как хорошо может быть в постели с ним, но не только банальная похоть была причиной её состояния. Всё казалось таким знакомым, как слова забытой песни — мотив витает целыми днями в голове, и слова кружатся на кончике языка, но чем сосредоточеннее ты пытаешься их вспомнить, тем дальше они от тебя ускользают.

Каждую ночь во снах всплывали картины, как будто забытого прошлого. Абсурдного, нелепого.

Вот они на берегу океана, и он учит её сражаться на мечах, нежно обнимая сзади, крепко обхватив своей огромной ладонью поперек живота. Он что-то говорит сосредоточенным, почти лекторским тоном, а она не может сконцентрироваться на словах, доверчиво откинувшись на его плечо. Веки прикрыты, легкий бриз колышет волосики у лица, а тепло его тела окутывает подобно кокону, даря ощущение покоя и защищенности.

А вот он учит её управлять каким-то космическим кораблём. И она нетерпеливо ёрзает на сиденье, перебивает его, заверяя, что прекрасно справится и без такого обстоятельного инструктажа. Но мужчина неумолим и продолжает дотошно объяснять все возможные мелочи.

А вот они стоят обнявшись, рядом с водопадом и его чуть слышный шепот едва задевает ухо:

— Просто смотри на водопад.

В этот момент тысячи разноцветных бликов наполняют долину, камни и брызги воды сияют всеми цветами, какие только можно было представить. И Рей смотрит как завороженная, не мигая, боясь упустить из вида хоть частичку этого великолепия. И волны её бесконечной благодарности направлены на мужчину, стоящего рядом с ней и держащего её в объятиях.

Ну не бред ли?

Откуда эти образы могли взяться в её голове.

А ещё ей не давали покоя его слова, сказанные в ту ночь. По всему выходило, что они видели друг друга задолго до того, как познакомились. Рей всегда верила, что существуют другие миры, параллельные вселенные — называйте как хотите, но одно дело верить в это, как в инопланетян, но совсем другое, увидеть пример перед глазами. Сразу кажется, что где-то подвох! Что всему есть вполне логичное объяснение.

И она упорно искала это самое объяснение уже неделю.

***

В это утро Рей спускается вниз раньше обычного. Пол ночи проворочалась в постели, то проваливаясь в рваные, изматывающие видения, то выныривая обратно в горячие, спутанные простыни. Под утро она всё же решила, что нет смысла больше мучиться и отправилась в душ.

На кухне никого не было, но дверь террасы была приоткрыта и оттуда доносился чуть слышный голос Бена. Она старательно прислушалась, пытаясь разобрать слова, но у самого выхода половица скрипнула, выдавая её присутствие.

— … это мои окончательные условия. — Бен обернулся и резко оборвал разговор.

— Доброе утро, — его голос усталый, словно он вовсе не ложился спать, — не спиться? Рассвет ещё не скоро, даже звезды не все успели погаснуть.

— С кем ты говорил?

— Тебе не о чем беспокоиться. — Отрезал, давая понять, что дальше спрашивать не имеет смысла. Рей поджала губы, отворачиваясь, намереваясь вернуться в дом.

— Останься… — это не приказ, только просьба. Поэтому она останавливается и поворачивается обратно.

Он делает несколько шагов в её сторону и замирает, медленно поднимает руку к её лицу, обводит контур, едва касаясь подушечками пальцев.

Судорожный выдох вырывается из её груди, выдавая с головой.

— Могу я попросить тебя кое о чем? — голос мужчины глух, почти хрип.

Она коротко кивает, не сводя с него взгляда. Сейчас в свете занимающегося рассвета, он футуристичен, так нереален. Краешком сознания она думает о том, что согласится сейчас на всё, чтобы он не попросил.

— Я хочу рисовать тебя…

Рей хмурится и моргает. Она ожидала чего угодно, только не этого.

— Сядь вот туда. — Взмах руки в сторону кушетки. Бен уходит в дом и через пару минут возвращается с большим блокнотом и карандашами. Он устраивается прямо на настил пола напротив неё.

— Как мне сесть? — её голос тоже хрипит.

— Не важно.

Она опускается на указанное место. Какое-то время он просто смотрит, и этот взгляд пробегаясь по рукам, шее, скуле оглаживает не хуже ладоней, ласкает, скользит неспешно, наслаждаясь. Кровь приливает к щекам. Ей становится невыносимо жарко, несмотря на утреннюю свежесть, воздух вокруг как будто тоже раскалён. Она уже готова подняться и шагнуть к нему, когда его взгляд резко падает на бумагу и карандаш, зажатый в длинных пальцах начинает быстро порхать по листу.

Он так прекрасен в этот момент. Первые лучи далёкого ещё солнце падают на его ресницы, зажигая взгляд всё теми же золотыми отсветами. И этот взгляд так нежен, трепетен — творец, что создаёт своё любимое творение. Она не может не любоваться им сейчас.

— Почему?

— Что? — Он отрывается от рисунка всего на мгновение, и тут же возвращаясь к делу. Но магия момента уже разрушена.

— Почему ты работаешь на него. Я не понимаю. Ты не такой. Я не могу поверить, что ты всерьез разделяешь стремления Сноука…

— Сноука… — карандаш замирает и имя эхом шелестит на его губах. — Ты думаешь, что Сноук последняя инстанция в этом всём?

— А разве нет?

Карандаш снова принимается за работу.

— Знаешь, Превосходство — место где сосредоточено почти всё руководство Первого Порядка. Чем выше этаж, тем выше твоё положение в компании — такое негласное правило.

— Ты, насколько я помню занимал предпоследний этаж. — Рей кривится. — Думаешь ты для него незаменим?

— Нет, я не об этом. Сноук действительно жил на последнем этаже. Но вот что интересно — на Превосходстве есть мансарда… Там никто не живет, но апартаменты там всегда поддерживают в полном порядке.

— И?

— Я думаю, моя цель там.

— Не понимаю.

— Посиди еще немного, я почти закончил.

И она покорно замирает. И опять чувство сильнейшего дежавю. Такое же тихое утро, все тот же мужчина, который рисует её. И Рей отчего-то хочется плакать.

— Держи. Возможно подпись ты найдешь несколько тривиальной, но всё же, не смог удержаться. Моей…

— …самой дорогой звезде, во всей галактике… — фраза толкается в память, Рей протягивает руку и тянет листок на себя. Но Бен не разжимает пальцев.

— Что ты сказала? — Его глаза прищурены, костяшки побелели от напряжения.

Она что, проговорила последнюю фразу вслух?

Рей поспешно вскакивает и бросается к выходу.

— Стоять! — И она спотыкается, будто в стену впечатавшись на всём ходу. — И когда ты хотела мне всё рассказать, моя дорогая? — голос опасный, такой, что волосинки на загривке топорщатся помимо воли.

— О чем?

— О, ты знаешь, моя дорогая! Я думаю ты прекрасно понимаешь!

— Не называй меня так! — Она почти молит. — Мне больно от этой фразы! Я не понимаю, что это, Бен! Это просто невозможно! — Повернуться к нему лицом нет сил, руки дрожат и она торопливо сцепляет их в замок. — Я не видела твоего лица в этих видениях, до тех пор, пока не повстречала тебя! — Теперь её тон звучит как оправдание. — Лишь образ. Но он неотрывно преследовал меня все эти годы. А теперь мне кажется, что я схожу с ума…