Страница 205 из 211
Кирилл очнулся, наверно, от тишины. В горнице за столом сидел в папахе боец и мерно жевал сало. Другой боец спал на полу, положив голову на предплечье далеко протянутой вперед руки. Лампа потрескивала, догорая.
Застегнувшись, Кирилл вышел на улицу. Ветер улегся, мороз сильно набавил, очищенное небо было светло - луна, на второй четверти, забралась высоко. Снег трепетал в ночном блеске, и улица, словно убегая кверху, звала идти по белой своей целине.
Два-три человека, выйдя на волю, так же как Кирилл, неподвижно залюбовались зимней ночью. Безмолвие было почти совершенным, лишь изредка раздавался где-нибудь спросонок бурный храп коня.
Красноармеец выскочил из дома, который охранялся караулом, и побежал. Снег пел под его валенками хрустящую плясовую. Скрывшись во флигеле, красноармеец через минуту опять показался на улице.
- Эй, товарищи! - голосисто позвал он. - Нет издесь с вами такого Извекова?
Кирилл откликнулся.
- Идите со мной, вас требовают!
Он провел Кирилла мимо караульных.
В той большой комнате, где Кирилл пробыл дневной час с ординарцем, было людно. Командиры, комиссары стояли у стен, сидели на подоконниках и вокруг стола. Кирилл остановился в дверях. Несколько разнообразных ламп многотонно освещали всю картину. Бросалась в глаза большая карта юга России на стене, позади стола. Флажки на карте и зримо нанесенные красные, синие скобки, овалы, стрелы показывали, чему она была посвящена. Стол украшался самоваром и такой же простой народной снедью, какую Кирилл застал по соседству, во флигеле. Вино уже не просвечивало в разноцветных бутылках. Сборная посуда была перепутана по краям стола. Ужин, как видно, кончился.
У окон и стен вполголоса разговаривали, а те, кто обступил стол, вслушивались в общую, тоже негромкую беседу маленькой группы, рассмотреть которую Кириллу мешала лампа. Было накурено, ламповые стекла окружались голубыми мячами дыма.
Кирилл продвинулся от двери, чтобы разглядеть беседующих за столом. В это время ординарец вдруг оказался рядом с ним и достаточно слышно, но почему-то над самым ухом сказал:
- Пошли представляться.
Едва подойдя к углу стола, он одернул Кирилла за рукав и проговорил, обращаясь к спине военного, накрест перетянутой портупеями:
- Товарищ Ворошилов, по вашему приказанию - тот саратовец, о котором я вам докладывал.
Ворошилов повернулся, быстро оглядел Извекова, сказал:
- Здравствуйте, товарищ комиссар.
- Я, товарищ Ворошилов, не комиссар, - ответил Кирилл.
- Как не комиссар? А мне про вас такого насказали, что хоть сейчас вам бригаду давай!
Кирилл промолчал. Отвечая на приветствие, он энергично сдвинул вместе подошвы и забыл при этом, что на ногах - валенки: получилось что-то развалистое, и он немножко смешался.
- Ну, а в седле-то вы когда-нибудь сидели? - спросил Ворошилов.
- Сидел.
- И ничего? Держались?
- Держался.
Ворошилов улыбнулся, слегка кивнул.
- Ну, пойдемте.
Они подошли к той группе за столом, где велась беседа. Тут плотно друг к другу жались командиры, и кто-то неторопливо говорил. Ворошилов развел рукой кольцо стоявших. Кирилл продвинулся за ним.
В центре кружка сидели Сталин и Буденный. Рассказчик чуть нагнулся к ним, опираясь локтями в колени, и держал речь без всякой жестикуляции, с расстановкой, видимо привыкнув, чтобы его слушали.
Сталин коротко и пристально взглядывал на него, пропуская папиросный дымок под темными усами.
- Сейчас же после Воронежа, - говорил рассказчик, - посылаю я по пятам белых Мироненку. Он, знаете, из бывших унтер-офицеров. Донбасский шахтер. Даю ему приказание разведать со своей бригадой наступлением - в каких деревнях белые стали, когда, в каком составе, ну и все прочее. По исполнении спешно доложить. Да. Жду час, другой, третий. Полночь. Ничего нет. Наконец, глухой ночью, влетает с пакетом вестовой. Вскрываю пакет, смотрю - всего две строчки: "Противник бежит в панике в направлении города Ростова". А до Ростова пятьсот верст!
Сталин рассмеялся. Закуривая от одной папиросы другую, он сказал весело:
- Когда спишь и видишь Ростов, тут уж не до тактической разведки!
Несколько голосов живо подхватили этот разговор. Один сказал:
- Устав-то все труднее соблюдать. Недавно назначаю положенную дневку. Вдруг мне докладывают: бойцы обижаются - на дневку уходит время, а надо наступать!
Другой заметил:
- На родину торопятся.
- На родину? - словно мимоходом спросил Сталин.
- В моей части больше донцы да кубанцы. Скорее бы на Дон, на Кубань.
Сталин медленно, с лукавой усмешкой осмотрел собеседников.
- Я в общем за соблюдение устава. Но, откровенно говоря, я против того, чтобы дневки чересчур затягивались. Мы, товарищи, кажется, немного засиделись?
Он поднялся. Все, кто сидел, принялись быстро вставать, вынимая из карманов часы. Сталин еще раз, уже серьезно, обвел взглядом окружавшие его лица и проговорил по-прежнему тихим голосом:
- Повторяю: нам надо поспешить. Еще раз, товарищи комиссары и командиры, желаю вам успеха. Успеха, который будет полным уничтожением деникинских армий. Нынешний смотр буденновской конницы показал, что мы можем в этом не сомневаться.
Сталин пожал руку Буденному и повернулся, чтобы идти. Ворошилов шагнул к нему.
- Я вам хочу, товарищ Сталин, представить саратовского товарища. Он прибыл с отрядом конников для наших новых формирований.
Сталин поздоровался с Кириллом и вдруг начал задавать ему вопрос за вопросом: велик ли отряд, каков в нем народ, хорошо ли обучен, сколько дней был в дороге, где выгрузился, и затем - как Кирилла по фамилии, служил ли в царской армии, где работал, каково настроение в Саратове.
- Продолжается набор добровольцев в кавалерию, люди идут с охотой, ответил Кирилл, припоминая митинг в Военном городке.
- Это хорошо. Волжане народ горячий, а в коннице горячих ценят, сказал Сталин. - Я полагаю, если саратовцы помогут разгромить Деникина в Донбассе, они тем самым наверняка устранят угрозу своей Волге.
Он взглянул на Ворошилова.
- Ну, что же, дело за назначением товарища в Первую Конную.
- Да я уж думаю для него о бригаде, - сказал Ворошилов.