Страница 41 из 142
Пребывание на свободе оказалось недолгим. Вместо того чтобы доставить хромающего грязного пленника прямиком в кабинет магистра, угрюмый храмовник отвел его в подземелье. Недолго любовавшийся местными достопримечательностями Мастерс догадался, что его вновь собираются посадить в клетку, уже тогда, когда вместе со своим конвоиром добрался до лестницы, ведущей на нижний уровень. Парень не строил иллюзий по поводу своей дальнейшей судьбы, и успел приготовиться к худшему. Спускаясь вниз, он представлял, что прогулка закончится в мрачном тёмном каземате, обставленном дыбами, раскалёнными жаровнями и железными девами. Действуя в лучших традициях средневековой инквизиции, люди в белых одеждах довершат до, что не доделали солдаты с заставы, и заставят пленника пожалеть о том, что он не умер в демоническом измерении.
К счастью, опасения Дилана не подтвердились. Никаких умирающих бедолаг и пыточных приспособлений в подземелье не оказалось. Более того, на нижнем уровне царила практически идеальная чистота, что немного сбивало Мастерса с толку. Даже наличие комнат, выполнявших функцию тюремных камер, не вызвало у Дилана тревоги.
Остановившись рядом с крайней дверью, угрюмый храмовник приложил к ней обе руки, и только затем открыл. Данные камеры предназначались для содержания адептов тьмы, и были защищены особыми магическими печатями. На самих же дверях были установлены надёжные замки, вскрыть которые было непросто даже опытным взломщикам. Снять магическую печать возможно было лишь снаружи, что сопровождавший Дилана храмовник и сделал, когда коснулся двери. Затолкав парня в камеру, и захлопнув за ним дверь, мужчина отправился прямиком к магистру.
Оставшись в одиночестве, Мастерс осмотрелся, и пришёл к выводу, что всё не так уж и плохо, особенно если сравнивать с клеткой, в которой его держали на пограничной заставе. Сама камера была довольно просторной и чистой. Из мебели здесь имелась лишь кровать, которая хоть и выглядела не слишком презентабельно, однако этот недостаток с лихвой покрывало наличие одеяла. Благодаря хорошему освещению (над дверью была установлена специальная лампа, с большими светящимися светлячками внутри), Мастерс заметил в дальнем правом углу небольшую ямку, о предназначении которой парень догадался сразу.
Оценив своё новое место обитание не как тюремную камеру, а как номер в дешёвом отеле, Мастерс подковылял к койке. Приняв горизонтальное положение, и закинув обе руки за голову, парень прикрыл глаза, рассчитывая немного отдохнуть перед тем, как его начнут допрашивать. Однако поспать и набраться сил пленнику не дали.
Не прошло и пятнадцати минут, как Мастерса навестил лично Ариус. Вместо с магистром повидать пленника пришла рыжеволосая женщина средних лет в тёмно-серой мантии. Спутницу магистра звали Айра, и до недавних пор она была узницей ордена “Дневного Света”. Добродушного вида женщину, оказавшуюся адептом тьмы, задержали на прошлой неделе. Прибыв в город Орилос под видом вдовы недавно погибшего стихийного мага, Айра старалась не привлекать к своей персоне лишнего внимания, но когда у ведьмы почти закончились деньги, ей пришлось вспомнить о том, кто она такая. Возможность хорошо заработать подвернулась практически сразу.
К Айре обратился молодой баронет, а по совместительству охотник за приданым. Ему удалось охмурить богатую наследницу, однако на пути соблазнителя встал отец жертвы, сразу догадавшийся, что его дочь связалась с проходимцем. После того, как он наотрез отказался давать своё согласие на брак, баронет пригласил потенциального тестя на званый ужин в свой дом. На том же ужине должна была присутствовать и родная тётушка жениха, роль которой предстояло сыграть Айре. Баронет рассчитывал, что ведьме удастся проникнуть в разум отца невесты, как следует в нём поковыряться, и вынудить его изменить решение касательно предстоящего бракосочетания. План был хорош, но ворвавшиеся в дом храмовники не позволили ему осуществиться. Попытавшегося оправдаться баронета незамедлительно доставили в местную тюрьму, а Айру – в столицу.
Судьба женщины решилась довольно быстро, благодаря личному вмешательству Ариуса. Официально, все адепты тьмы, даже если они ни разу не воспользовались магией на территории Виндхейма, по умолчанию признавались опасными преступниками. Кого-то из них ждало длительное тюремное заключение, а кого-то – смерть. Но это в теории. На практике всё было немного сложнее. Решение о том, что будет с тем или иным тёмным колдуном решал суд, но гораздо чаще это делал Ариус. Хотя адепты тьмы и были объявлены вне закона, магистр разделял их на две категории: те, кто должны ответить за свои преступления, не важно, реальные они или мнимые, и те, кто ещё может принести пользу королевству и ему лично. К счастью для Айры, её Ариус отнёс ко второй категории.
Отправлять её защищать границу, как и других колдунов, польстившихся на обещанное помилование, не было смысла, так как Айра не слишком хорошо разбиралась в боевых заклинаниях и проклятиях. Чего нельзя было сказать о тёмной магии, влияющей на разум. На свободу тёмную ведьму не выпустили, но кое-какие послабления сделали. Главным из них был специальный магический кулон, который женщина носила на своей шее и никогда не снимала. Данмурский храм находился на освящённое земле, и любой вампир, оживший мертвец, демон или адепт тьмы, пробравшийся внутрь, начинал испытывать сильный дискомфорт. Подаренный магистром кулон избавил узницу от неудобств, связанных с пребыванием на освящённое земле, хотя благодарная узница и понимала, что Ариус сделал этот подарок не по доброте душевной.
Вот и сейчас магистр вновь решил прибегнуть к услугам тёмной ведьмы, чтобы проникнуть в мозг парня, не разговаривающего на общем языке, и узнать всё о пришельце из другого мира. Жестом приказав открывшему глаза пленнику подняться, Ариус пропустил Айру вперёд. Мастерс не до конца понимал что с ним хотят сделать, но с кровати всё же поднялся. Приблизившись к пленнику, женщина взмахнула рукой, и парень застыл как вкопанный, лишившись возможности двигаться. Не в силах пошевелиться, и способный лишь моргать, Мастерс ни на шутку встревожился. Когда Айра подошла к нему практически вплотную, и приложила руки к его голове, Дилан мысленно сжался, приготовившись испытать боль.