Страница 31 из 74
Виктория же более не слушала сказки Харона. Она смотрела на то, что никто не видел, на то, что ни для кого не существовало. Она смотрела на женщину…на дух, преследовавший ее подругу.
Виктория отвела взгляд, мысленно обозвав себя сумасшедшей дурой. Какие духи? Разве могут они существовать? Идиотизм. Вика больше не хотела думать об этом. Нет никаких призраков, духов и всех остальных мертвецов.
Вика уставилась на Харона, пытаясь переключиться на его бесподобную красоту.
Василиса же рассказывала уже о своих больных чувствах после расставания с молодым человеком, которого Виктория даже не успела увидеть. Подруга говорила о том, что жизнь несправедлива, так жестко издеваться над ней. Задавала вопрос: «Когда же я смогу влюбиться?». Переживала, переживала, переживала.
Харон все слушала, внимательно слушал и вовсе не понимал, что происходит с этой девчонкой. Ведь демон слышал не только то, что она говорила, но и то, о чем она думала. А думала Василиса вовсе не о своем разрыве и несчастной судьбе, а о том, что ей совсем не везет, потому что такой мужчина, как Харон сидит не рядом с ней, а рядом с рыжей ведьмой.
Демон искрение удивлялся, как так получается? Говорить об одном, думать совершенно о другом…
Он слышал мысли Виктории, которая умело, возможно, уже заученно отвечала Василисе, думая о женщине с безликими глазами. И с одной стороны ее можно было понять: сколько раз уже Виктория слушала подобные истории? Сколько было пролито слез на ее плече? Сколько раз Виктория пыталась помочь? А потом ей надоело.
Три месяца безудержной страсти, пылающей в агонии любви, истомное желание и все. После наступал тлен и пустота. Чувство одиночества…Одинокая оса, полосатая, красивая и яркая…мертвая и покрытая слоем пыли….
– Господи…. – прошептала Виктория, доставая телефон из сумки – Мама….
Девушка взглянула на дисплей: действительно звонок был от мамы.
– Да, – нехотя ответила она. – Все нормально. Похоже, взяли. Завтра начинаю собирать документы. Ты сегодня дома? Хорошо. Я? В центре, на Маяковской сидим вместе с Васькой в кафе. Поздно, мам. Давай. Хорошо. Я поняла.
Виктория раздражалась с каждым вопросом, но мать настаивала на своих вопросах и ответах дочери.
– Почему ты так разговариваешь с матерью? – неожиданно спросил Харон.
Вика посмотрела на него, на Василису и опустила голову. Она перебирала пальцами салфетки, вздыхала, но продолжала молчать. А что ей было сказать? Она не любила разговаривать на тему отношений в семье.
– Это сложно объяснить, – наконец, выдавила она из себя.
Девушка посмотрела на мужчину глазами полными слез.
Их отношения с матерью действительно были не идеальными. Они любили друг друга, как родитель и ребенок, но совершенно не понимали. Мать хотела одного, дочь совершенно другого. Но долгое время Викторию никто не слушал. У родителей всегда имеется весомый аргумент «я же лучше знаю, потому что прожил дольше» и фиг с этим поспоришь.
Долгое время Ольга Владимировна доказывала дочери, что в школе не должно быть двоек. Что, дочь непременно должна пойти по стопам матери и стать врачом. Виктория же не хотела этого. В их семье долго не угасали конфликты на эту тему, пока Вика все-таки не поступила в университет на дизайнера.
Все детство мать пыталась отдать дочь на гимнастику, потому что сама когда-то хотела быть гимнасткой. Виктории это не нравилось и она пошла на танцы.
И так всю жизнь. Противостояния даже в еде: Ольга Владимировна никогда не варила любимые дочерью макароны…
Совсем вечером Харон держал девушку за руки и смотрел в ее глаза, пытался улыбаться. Вика же была озадачена.
Когда Василиса ушла домой, демон, уставший от ее болтовни, вздохнул с облегчением. А Виктория долгое время смотрела вслед удаляющейся женщине.
– Когда я могу завтра прийти к тебе? – спросил Харон, стараясь переключить девушку на себя.
– Завтра поеду получать ИНН для работы и… Как же все сложно. Давай встретимся часа в три на Арбате? Я буду ждать тебя у начала улицы. Пойдет?
– Пойдет. Я могу поцеловать тебя? – он осторожно спросил разрешения.
Вика улыбнулась и потянулась губами к мужчине.
– Хотел тебе кое-что сказать. – Прошептал Харон, оторвавшись от ее губ.
– Говори, – Вика посмотрела в его глаза.
– Будь аккуратнее с подругами. – Демон растянулся в наипаршивейшей улыбке. В его голосе прозвучала нотка серьезности, заставившая сердце содрогнуться.
– Что это значит? – Виктория взволновалась. – Почему ты так говоришь? Харон!
– Потому что, я умею слышать и видеть то, о чем думают другие… И сегодня я видел и слышал.
– О чем она думала? – сердце колотилось как сумасшедшее.
Харон не переставал улыбаться. Он перестал обнимать девушку и сосредоточился на ее лице.
– Спокойной ночи, детка. – Он наклонился к ней и прошептал, – завтра в три на Арбате.
Мужчина развернулся и пошел в сторону парка.
– Харон! – позвала Виктория. – Подожди!
Но демон стремительно шел в темноту, укрываясь теплой мрачной тенью.
– Харон! – снова крикнула Вика и бросилась за ним.
Девушка так быстро бежала вперед, что едва не угадила под машину, перебегая дорогу. А когда она отошла от потрясения, то поняла, что впереди уже никого нет.
– Куда он делся? – прошептала она, останавливаясь перед дорогой.
Вокруг была тишина…и мысль: у меня больше нет друзей. «Аккуратнее с подругой» – что за ужасное предостережение? О чем таком могла подумать Васька, что Харон решил предупредить? Почему он так поступил? Без объяснений исчез…
Виктория стояла одна посреди безлюдной улицы и смотрела на метро 1905 года, рядом с которым все еще кипела жизнь.
В руке мелькнул мобильник. Вика набрала номер подруги.
–Вик? Я забыла что-то в кафе, да? – сразу забеспокоилась девушка.
– Нет. Я хотела спросить, как тебе Харон?
В трубке повисла тишина. Вика смотрела в застывшую часть парка и не двигалась.
– Он… – произнесла Василиса, – он милый. Красивый.
– Милый и красивый? – тихо переспросила Вика.
– Романтичный. – Добавила подруга.
– Он тебе понравился? – напрямую спросила Вика, не отрывая взгляда от дерева.
– Он мне понравился как твой молодой человек. Вы хорошо смотритесь друг с другом. Не переживай.
– Я не переживаю. Просто было интересно твое мнение. Ладно, я спать. Давай, до встречи.
Милый. Красивый. Романтичный. Аккуратнее с подругой. Виктория уселась на лавку около подъезда. В голове прыгала лишь одна мысль – больше никаких встреч с подругами. Плюс, предостережение демона играло свою роль. О чем думала Василиса, глядя на мужчину, за которого Виктория отдала свою душу?
Вика закрыла глаза и внезапно перестала чувствовать силу гравитации. Невесомость. Легкость. Девушка с перепугу открыла глаза и обомлела.
Яркое солнце ослепляло глаза. Утро. Может, полдень. Ее собственный двор на Большом Предтеченский переулке. Ни одной души рядом. Вдруг появляется мужчина, внушительных размеров с больным выражением лица. Огромными лапищами он трясет какую-то девушку и требует денег. Та рыдает и что-то невнятное мычит, сквозь зажатый рот.
Он тащит ее за гаражи, бросает на землю и наносит удар ножом. Виктория кричит, бросается на помощь девушке, но… она бессильна что-либо сделать. Она – бестелесная материя. Виктория попыталась схватить мужчину за руку, но ее пальцы, собственные пальцы, прошли сквозь его руку, как в чертовых фильмах ужасов .
Сколько Вика не пыталась поймать руку мужчины, у нее ничего не получалось, что, естественно, вводило девушку в непомерный ужас. Он же продолжал наносить удары один за другим. Девушка из последних сил кричала о том, что мужчина обознался, ее зовут не Яна. Она умоляла его остановиться…
Виктория открыла глаза. Темнота. Ее подъезд. Никого. Холодный пот и ужас в душе.
Девушка встала и едва ступая, направилась к злосчастным гаражам. Там, между ракушек, у стены забора лежало тело той самой девушки, которую Вика видела в своем видении. Оно все было в крови, наполовину накрыто каким-то мешком.