Борьба или бегство

«Остановка - метро Курская». Люди начинают подталкивать друг друга к дверям, дабы убедиться, что никто не забыл, где выход. Девушка уже не смотрит на меня, её занимают более важные дела: как покинуть автобус, сохранив при себе вещи, здоровье и честь. Вот она, прижав к груди тетрадку, спрыгивает на тротуар и бодро удаляется. В первую секунду приходит облегчение, но потом... о, какое презрение к себе я ощущаю потом! Только что я упустил лучшую возможность в жизни - исключительно из-за собственной трусости! Поправить уже ничего нельзя, можно лишь пообещать: такого больше никогда не повторится! Пусть лучше она - другая она - растопчет меня отказом, чем я сдамся без боя.

* * *

После школы я успешно поступил в Бауманку[3] на IT-специальность. Родители были так добры, что подарили мне однокомнатную квартиру, и я стал счастливым обладателем собственной жилплощади в Москве. В Бауманке я продолжил заниматься боксом и впервые прыгнул с парашютом. Уже никто из знакомых не мог бы назвать меня трусом, зато некоторые называли смельчаком, экстремалом. Такие характеристики я старался пропускать мимо ушей, дабы не возникало соблазна ослабить хватку.

Во время учёбы на первом курсе, в марте, я познакомился в «контакте» с Надей Фадеевой. Она как раз заканчивала ту же школу, где раньше учился и я. В первом же разговоре Надя преподнесла мне сюрприз.

Оказалось, что она знала обо мне многое, и даже чересчур. Самые громкие конфликты с моим участием были ей известны, а некоторые она даже видела своими глазами. Многое я успел забыть и припоминал только теперь - с её слов. Но, как бы я ни напрягал память, мне не удавалось вспомнить одного - саму Надю.

Больше всего мне было интересно, знала ли она, как меня унижал Глеб, и чем всё закончилось. История была в меру громкая, но не настолько, чтобы о ней узнала вся школа. Я так и не отважился спросить об этом.

Несмотря на обширные познания о моей персоне, Надя не дала мне от ворот поворот сразу, и мы стали переписываться на многие темы. Её взгляды часто оказывались совершенно неожиданными, и мне, привыкшему всё знать лучше других, приходилось прикусывать язык. Мы могли болтать часами, обсуждая учёбу, политику, религию и, конечно же, путешествия. Надя обожала их, и это весьма подкупало - я давно мечтал о дальних странах.

Спустя несколько недель мы начали гулять вместе. Ноги у Нади были длинными и стройными, грудь - маленькой. Прямой изящный нос, пальцы - длинные, как у художников и пианистов: такими девушками восхищаются, им посвящают стихи. Но когда она смотрела на меня открытыми серыми глазами, а округлые щёчки розовели от прогулки и от улыбки, я чувствовал не восхищение, а нежность.

Светлые волосы Надя собирала в хвостик или носила распущенными. Когда при встрече я целовал её в щеку, то всегда удивлялся, какая мягкая и гладкая у неё кожа. Надя часто бывала серьёзна - непривычно серьёзна для симпатичной девушки, - но если уж смеялась, то долго и заливисто, сверкая ровными белыми зубами.

Меня сбивала с толку скрытность Нади. Она отказывалась говорить о семье и прошлых отношениях - как ни крути, а вещи важные. Мне оставалось довольствоваться редкими ростками информации, по которым складывалось впечатление, что в семье не всё гладко, а недостатка в поклонниках нет. Но есть ли среди поклонников кто-то особенный?! Надя лишь смеялась в ответ.

Помимо учёбы Надя занималась рисованием. Она показала мне несколько своих работ. Деревья здесь принимали очертания древних существ, улица закруглялась в бублик, города разбегались по всей планете песочными лабиринтами, люди повисали в воздухе в переплетении ветвей и созвездий, а луна уменьшалась до размеров яблока на столе или, наоборот, растекалась фиолетовым киселём.

Я был впечатлён. Вопреки обыкновению, мне не хотелось шутить.

Мне не удавалось выяснить, какую роль рисование играет в жизни Нади. Да что уж там, она не говорила даже, куда хочет поступать! Она оставалась закрытой книгой, в которую я заглядывал ночью, тайком - то на одной странице, то на другой, - а моё воображение достраивало всё остальное.

Надя была необычна - да! Но у меня не было заготовлено никакой особой тактики на этот случай. Приходилось действовать по привычке - к примеру, вворачивать провокационные шутки среднего качества.

- Как относишься к сексу между двумя девушками?

- Положительно.

Мда-а... и что говорить дальше?

«Ну я и идиот, серьёзно» - нечасто такие мысли приходили мне в голову при общении с другими девочками, а вот с Надей - постоянно. Говорила ли она серьёзно? Или смеялась? Были ей мои шутки неприятны, безразличны, интересны? Был ли ей хоть немного интересен я сам?

Расставить все точки над «i» мог бы переход к активным действиям. С любой другой девушкой я осуществил бы это давным-давно, но с Надей всё было не так просто. До сих пор все девушки, которых я пытался соблазнить, были лишь целями, отобранными по ряду критериев. И если один трофей мне не доставался, их всё равно оставалось целое море.

Надя же сама была морем. Я легонько коснулся самой поверхности, и у меня уже захватывало дух. Можно было лишь догадываться, какие невероятные тайны скрывает глубина. Мне было, как никогда раньше, страшно потерять девушку, так ничего о ней и не узнав. Это заставляло колебаться и осторожничать.

Но по мере общения осторожность постепенно уступала место нетерпению. За полтора месяца Надя даже не ответила на вопрос «есть ли у тебя парень?». Может быть, пока я посвящал ей свои мысли, она себя посвящала отношениям с другим? Такое предположение вызывало отвращение. Но даже если у неё и не было парня, существовала вероятность, что рано или поздно он появится. Что если Надя ждала от меня первого шага, а моё промедление открывало дорогу ухаживаниям другого? Эта версия поставила точку в сомнениях: я решил, что лучше рискнуть, чем впустую потерять лучшую возможность в своей жизни.

- Давай съездим, - написал я.

- Куда?

- В кругосветное путешествие, конечно. Но для начала - в Питер на выходные.

Само собой, она откажется.

- Давай!

Ну вот... стоп, что?

Ладно, ликовать рано! Может, Надя решила, что поездка чисто дружеская? Да и вообще... мало ли что может почти не так.

Билетов на первые майские оставалось мало, но мне повезло, и я выхватил достаточно удобные. Что ж... этой поездке предстояло окончательно разрешить все сомнения, поэтому настроение у меня установилось мрачное и торжественное.

В пятницу вечером, протиснувшись между кустами и угрюмым мужиком в кепке и под аккомпанемент гудков перебежав через дорогу - тогда там ещё не было сотни заборчиков - я оказался на площади перед Ленинградским вокзалом. Весь день солнце знатно припекало, но теперь начало сдавать, позволяя глотнуть прохлады. Люди мельтешили со своими баулами, чемоданами и пакетиками, а от парапета подземного перехода, лениво ловящего солнце тёмными гранями, мне махала рукой Надя. На ней была ярко-зелёная футболка и жёлтые шорты, открывавшие взгляду стройные ноги в бежевых босоножках. Солнечные лучи путались в непослушных прядках светлых волос. Моя торжественность сменилась неловкостью и чем-то ещё, незнакомым.

В поезде мы уселись на боковушки друг напротив друга. Я нервничал и даже не мог толком придумать, что бы такое ляпнуть.

- Для меня это серьёзный риск, - мрачно заявил я, наставляя на Надю палец. Её глаза округлились. - Из-за твоей скрытности я практически ничего о тебе не знаю, но при этом остаюсь в одном вагоне - можно сказать, наедине.

Она покатилась со смеху:

- Смотри, вон стоп-кран! Если что, беги и дёргай.

- «Беги и дёргай» - неплохой слоган. Я уже думал об этом, но есть проблема - штраф. Если не ошибаюсь, несколько тысяч. У меня таких денег никогда не было, и, скорее всего, уже не будет.

- Тогда придётся тебе не спать: мало ли что ночью может случиться.

- Да я и не собирался.

Когда поезд тронулся, солнце уже село. Мы поболтали часа полтора, и можно было укладываться. Я помог Наде разложить нижнюю полку и забрался на свою. Хотя обычно поезда были для меня лучшим местом для сна, сегодня мне и впрямь долго не удавалось уснуть, и не из-за возможной опасности. Организм мобилизовался перед предстоящим испытанием. По привычке я мысленно готовил утешение на случай неудачи: если Надя пошлёт мои ухаживания куда подальше, то хотя бы полюбуюсь красотой северной столицы.