Страница 4 из 7
— С вами все в порядке? — испугавшись, спросила, чувствуя, как сжимают мое тело крепкие руки. Дэн так и не выпустил меня из их плена. Замер, крепко прижав, так как ребенок прижимает к себе любимую игрушку.
— Ничего — ответил он рассеянно — Просто показалось. Пойдем, Кэт. Мой отец не из тех людей, которых можно заставлять ждать.
Дэн опять похож на себя. Ледяной взгляд, изогнутые в усмешке губы, гордо расправленные, широкие плечи. Сильное животное, готовое к прыжку. Ресторан встречает нас кондиционированной прохладой, гулом веселых голосов и взрывами раздающегося тут и там смеха. Я восхищенно оглядываюсь по сторонам, стараясь впитать кричащую роскошь. В своей одежде я похожа на бродяжку, случайно попавшую в королевский дворец.
— Двигай своими симпатичными ножками — искусственно улыбнулся хозяин, видя, что я смешалась под взглядами сотен глаз, оценивающе меня рассматривающих. — Ощущение, что тебя паралич расшиб — тихо хохотнул он, склонившись к моему уху. Мне хочется развернуться и бежать без оглядки, но я храбро делаю шаг, вперед, думая только о сумме, которую получу.
— Это, всего лишь работа — напоминаю я себе, стараясь придать лицу выражение безмятежности.
Глава 4
Дэн
— Здравствуй, дорогой, — щебечет мать, подставляя мне для поцелуя, неестественно гладкую щеку. — Выглядишь отдохнувшим и посвежевшим.
— Спасибо, мам. Ты великолепна, как и всегда — говорю, задыхаясь от тяжелого аромата дорогих, но смертельно вонючих духов. — Кстати, это Екатерина, — показываю глазами на Кэт, стыдливо жмущуюся к моему бедру. Мать, с интересом смотрит на нее и, улыбнувшись, протягивает руку, унизанную бриллиантовыми кольцами, блестящими в свете ламп, так, что способны ослепить.
— Катя, — твердым голосом говорит моя сопровождающая — Екатерина Романова.
— Прелестно, — щебечет матушка, — Царское имя. Думаю, ты должен познакомить свою избранницу с отцом, — говорит она мне и тут же теряет к нам интерес, заметив вновь прибывших гостей.
— Значит, ты Романова? — насмешливо шепчу я в ухо Кэт, — или это выдумка?
— Нет, чистая правда — сверкает она глазами, а я смотрю на ее высоко вздымающуюся грудь, и вновь чувствую шевеление в штанах. Сука, как у нее это получается? Заметив взгляд матери, беру ее за руку, переплетая наши пальцы, и прижимаю к себе. Вижу, что она старается отдалиться, но не позволяю ей этого, а только цежу сквозь зубы, — Улыбайся, сделай вид, что ты без ума от меня. Мою матушку, не так — то просто провести. Кэт расслабившись, прижимается ко мне всем телом, от которого исходит аромат карамели и обжигающий жар.
— Наверное, стоит поздравить вашего отца, — шепчет Катерина, явно видя, что я не желаю разжимать объятий — мы же здесь за этим?
— Я не спрашивал у тебя совета, — зло выплевываю, грубо оттолкнув от себя, прекрасно осознавая, что она права. — Ты эскорт, вот и делай свое дело, и не суй свой нос, куда не следует.
— Да, хозяин, — спокойно говорит она. Меня бесит эта ее покладистость. И я уже начинаю сожалеть о принятом мной, безалаберном решении, нанять проститутку для сопровождения.
— Может, все же оторвешься от своей красавицы, и обнимешь любимого брата? — слышу я нахально — веселый голос Давида, пожирающего глазами Кэт. Она легко вздыхает, когда я разжимаю руки, пытаясь скрыть разочарование и глухое раздражение. Брата я не люблю, мы никогда не были с ним близки. Он платит мне взаимностью, с самого детства соревнуясь со мной во всем. Я больше чем уверен, что он уже положил глаз на мою новую игрушку. Катя ежится под взглядом Давида, плотоядно раздевающую ее похожими на маслины, глазами.
— Да и познакомиться нам не помешает. Знаете, мой брат еще ни на кого из своих женщин не смотрел, так, как смотрит на вас, дорогая.
— Я думаю, вы ошибаетесь, — холодно говорит Екатерина. Однако, хороша чертовка. Чувствуется порода, что странно для дамы, не обремененной моралью. — У нас разные социальные категории.
— И, тем не менее — ухмыляется Давид. — Отец ждет тебя, весь день спрашивал, — с неохотой, переключает на меня свое внимание он.
— Как ни — будь, сам разберусь — скалюсь я, и дергаю за руку Кэт. Она оступается от неожиданности, и падает в ловко подставленные руки моего брата. Краснота заливает ее щеки, когда нахальный красавчик, словно невзначай, скользит пальцами по спине, спускаясь к ягодицам и смотрит на меня полными слез глазами.
— Катя, если мой бука брат, все же надоест вам, я буду рядом — весело смеется Давид. Если бы я не знал его, то просто улыбнулся бы его шутке. Но его веселые слова — вызов, игра, которую принимать я не желаю.
— Пойдем — отвернувшись, говорю я и иду твердым шагом к центру стола, за которым сидит сегодняшний юбиляр, мой отец, не спускающий с нас глаз, все это время. Она идет за мной, как жертвенное животное на заклание, безропотно и покорно, тихо стуча каблучками по мраморному полу. Этот звук, набатом отдается в ушах. Я слышу только ее шаги, невзирая на гам, который издают окружающие меня люди, гости моего родителя.
— Здравствуй сын, — поднимается, во весь свой не маленький рост, отец — Я так рад, что ты все же смог почтить меня своим присутствием.
— К чему это ехидство, папа? — спрашиваю устало, разглядывая человека, меня воспитавшего. — Ты же знаешь, что я просто не мог отказаться. Поздравляю с юбилеем, выглядишь классно.
Я не кривлю душой, в свои шестьдесят пять лет, отец подтянут, собран и прекрасно одет. Только легкая бледность и залегшие под глазами тени, говорят о том, что этот цветущий человек чертовски устал и смертельно болен. Мать опять настояла на своем, заставив его собрать это жующее стадо. Всю жизнь удивляюсь, какое влияние имеет на огромного отца, маленькая, самовлюбленная женщина.
— Я, правда, ждал тебя, мой мальчик — тепло говорит он, глядя за мою спину, где переминается с ноги на ногу, странная проститутка, которую я непонятно зачем притащил с собой, непонятно что и кому, стараясь этим доказать. Странное чувство, такое редкое для меня, чувство стыда.
— Это Кэт, Катерина, — представляю я свою спутницу. От глаз отца, к вискам разбегаются лучики веселых морщин. Удивлен? Или, правда, рад?
— Так это вы делаете моего сына счастливым? — спрашивает, протянув руку.
— Нет, я не делаю этого, — спокойно говорит девка — скорее даю ему то, в чем он действительно нуждается — удовольствие.
Что ж, по крайней мере, честно. Отец удивленно приподнял бровь, но молчит, с прищуром глядя на мою спутницу.
— Ну, что ж развлекайтесь, молодежь — ухмыльнувшись, говорит он, царственно махнув рукой, и возвращается к прерванному разговору со своим лучшим другом и компаньоном.
Екатерина
— Кто позволил тебе открыть рот, шлюха? — прошипел он в мое ухо, зажав в угол в коридоре ресторана — твоя работа, не блистать умом, а раздвигать ноги, по первому требованию.
— Что, вам не понравился мой ответ вашему отцу, хозяин? — ухмыльнулась я, глядя в льдисто синие глаза клиента, прожигающие мою кожу насквозь.
— Не нужно играть со мной, детка, — оскалился он, вжимая меня спиной в шершавую, покрытую декоративной штукатуркой, стену всем своим телом. — Я люблю послушных девочек. Ясно?
— Да, — выдохнула я, чувствуя предательскую дрожь в ногах. Только бы он не отпустил меня сейчас, только бы не отстранился. А то я просто упаду. — Да.
— Ты хочешь меня? — то ли спросил Дэн, то ли констатировал факт.
— Нет — неубедительно солгала, желая вырваться из плена насмешливых глаз — Это просто работа.
— Ты лжешь, маленькая шлюшка. От тебя за версту несет похотью, и сексом — насмешливо шепнул он, одной рукой нырнув мне под блузку. Другой, до боли сжал ягодицу, обтянутую джинсовой тканью. — Ты уже течешь, детка. Я ведь прав?
Как это не отвратительно, он был прав на все сто. Я задыхалась от яростного желания, чувствуя бедром его эрегированный член.
— Отпусти меня, — взмолилась, испугавшись безумия в его глазах. — Нас увидят.