Страница 2 из 4
Наше внимание, дорогие братия и сестры, обращает на себя слово из Евангелия, ныне чтенное в память славного великомученика Димитрия. Сие заповедаю вам, да любите друг друга, – говорит Господь Своим ученикам. – Если мир вас ненавидит, знайте, что Меня прежде вас возненавидел. Если бы вы были от мира, то мир любил бы свое; а как вы не от мира, но Я избрал вас от мира, потому ненавидит вас мир. Помните слово, которое Я сказал вам: раб не больше господина своего. Если Меня гнали, будут гнать и вас; если Мое слово соблюдали, будут соблюдать и ваше. Но все то сделают вам за имя Мое, потому что не знают Пославшего Меня (Ин. 15, 17–21). Как видим, Господь заповедует своим ученикам иметь любовь между собою и затем предрекает им, что их ожидают скорби, что они будут гонимы и ненавидимы миром, то есть будут ненавидимы людьми, которые не знают и не принимают Господа Иисуса Христа, пришедшего во плоти ради нашего спасения, или отвергаются Его своим поведением; людьми, которые отвергают будущую жизнь и любят
только одну землю и здесь утверждают свое вечное жилище и полагают свою радость в удовлетворении своих страстей; небо для них страна чуждая, они не признают Божественных законов, а руководствуются обычаями века сего: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1 Ин. 2, 16). Вот этот-то мир, прежде возненавидевший Самого Христа, возненавидит и верных Христовых последователей. В мире будете иметь скорбь (Ин. 16, 33), – говорил Господь. Мир ненавидит истинных последователей Христовых потому, что они не участвуют с ним в его темных, худых, злых делах: жизнь последователя Христова не походит на жизнь миролюбцев[1], он бегает путей их, как нечистот; он живет для их обличения, поэтому он тяжек им, и они не могут его видеть. Он терновая игла для глаз их, это человек самый несносный для мира, поэтому и бывает ненавидим миролюбцами; мир ненавидит добрых еще и потому, что Господь являет Свою великую благодать к добрым людям, но не к нечестивым, а потому из-за зависти преследуют праведных, как это видим на примере многих праведных людей, например, патриарха Исаака, праведного Иосифа и других. За то ненавидят их, что они не участвуют в области греховной тьмы, где властелин диавол, но служат Своему Господу и повинуются Его божественному закону. И эти страдания Господь попускает для нас, для нашей же пользы, чтобы чрез них низложить нашу самонадеянность, испытать нашу верность. Человек в счастье, в довольстве, в почести может легко надмиться и забыть Бога, скорби же очищают нашу душу, и смиряют ее, и приближают нас к Богу. Вот в силу этих обстоятельств Господь и заповедует любить друг друга, иметь взаимное общение и единение между собой.
Любовь свою мы должны распространять на всех ближних, начиная со своих родителей, родственников и кончая нашими недоброжелателями и врагами. Заповедь о любви сама по себе легкая и приятная, потому что сама по себе любовь уже есть высокое наслаждение. Жить в любви и согласии составляет для человека счастье и блаженство. Любовь к ближним иногда требует от нас некоторых жертв, ибо мы по долгу призываемся иногда служить ближним, в чем необходимо, помогать им; но ведь и это доброделание для ближнего доставляет счастье, оно есть самое чистое наслаждение любящего сердца. Пусть ближние наши будут и враги. Бог с ними. Должно и их не только любить, но и добро творить им и молиться за них, потому что не они на нас враждуют, а общий наш враг – диавол. Чрез любовь к врагам и им благотворения враг посрамляется, посрамляется нашей любовью. Любить ближних нам не трудно, а даже приятно. Но не всегда мы ощущаем в себе такие чувства любви по отношению к другим. В нас иногда проявляются самолюбивые чувства, которые заглушают и убивают любовь к ближним. Господь, повелевая нам любить ближних наших, указывает нам и образец любви, меру этой любви, по которой мы должны любить их. Эта мера всегда с нами – это мы сами. Смотри каждый на себя, и как любишь себя, так же точно люби и ближнего твоего. Возлюбиши… ближнего своего, яко сам себе (Лк. 10,27). Иногда эти три слова бывают нам тяжелы. Как – скажет наше самолюбие – любить других, как себя, делать их равными себе? Да. Такова именно есть воля Божия, и воля святая и праведная.
Побуждения к равной любви к ближним мы усматриваем прежде всего в нашей природе. Не все ли мы по природе и по вере братия?
Не у всех ли нас один Бог, один Спаситель, одна Святая Церковь? Все мы крестились единым крещением и от единого Хлеба и единой Чаши причащаемся. Не всем ли нам уготовано одно Небесное Царство? Не всех ли равно любит и милует Отец наш Небесный? Одно преступное наше самолюбие хочет преимущественно пользоваться всем, а заповедь Божия, повелевающая любить ближнего, как самого себя, предписывает иметь со всеми братское единение, делать другим то же, чего желаем себе. Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними (Мф. 7,12).
И действительно, если мы посмотрим на христианскую Церковь, то здесь, как нигде, требуется во всем именно братское единение, и самое понятие союза взаимного общения имеет весьма важное значение. По самому своему существу и названию своему Церковь есть общение, союз высший, нравственный, духовный союз. Поэтому взаимное общение, единение, любовь суть основные начала религиозной христианской жизни. О сем разумеют еси, яко Мои ученицы есте, аще любовь имате между собою (Ин. 13, 35), – говорил Господь в последней прощальной беседе ученикам Своим.
И действительно, живое единение, взаимная любовь и общение были всегда самыми главными отличительными свойствами христианской жизни в лучшие времена ее развития. О первых христианах Иерусалимской Церкви дееписатель говорит: У множества уверовавших было одно сердце и одна душа; и никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее… Не было между ними никого нуждающегося, ибо все, которые владели землями или домами, продавая их, приносили цену проданного и полагали к ногам апостолов; и каждому давалось, в чем кто имел нужду (Деян. 4, 32, 34–35). Вызывает изумление это совершеннейшее единение первых христиан – единение в духе и в самой внешней жизни, среди тогдашнего общества языческого и иудейского, испорченного, развращенного и грубого, где каждый заботился о своих выгодах и где все старались теснить друг друга, и потому всем было тесно друг от друга. И после времен апостольских, в последующие века христианской истории, взаимная любовь и общение между христианами были настолько высокие, что ничего подобного не было в древнем языческом мире. Христианские Церкви скоро распространялись по всем городам и странам тогдашнего мира, но Церковь в каждом городе имела сравнительно малое число последователей, окруженных со всех сторон громадным множеством неверовавших и враждебных христианству язычников. И тем не менее члены различных христианских Церквей, рассеянные по всему миру, по разным странам и племенам, окруженные и постоянно преследуемые со всех сторон множеством врагов и наветников, были как бы членами одной семьи – братьями и сестрами, как они и называли друг друга с искренностью и в истинном значении этих слов. В сохраненных до нас пастырских посланиях того времени, пересылавшихся часто между лицами, никогда в глаза не видевшими друг друга, дышит такой дух близости, искренности, взаимного доверия, взаимного участия, как будто это действительно переписывались друг с другом члены одной семьи, с детства росшие вместе и издавна привыкшие делить между собою мысли и чувства, радости и горести. Когда в какой-нибудь Церкви возникала какая-либо нужда или горе – голод, гонение от неверных, – члены других Церквей принимали это бедствие как свое собственное и старались помогать бедствующим, чем могли. В Иерусалиме начался голод – в Антиохии спешили собрать пособие голодающим. Из Македонии христиане во времена апостольские посылали помощь и жертву по одну сторону моря – в Палестину, а по другую сторону – в Рим. Сами язычники удивлялись такой любви и близости между христианами, не понимая той силы, которая так связывает их между собою союзом любви. И христиане своим примером добродетельной жизни преобразовывали самые нравственные устои существовавшего тогда мира единственно духом веры и силой любви своей. Сия есть победа, победившая мир, вера наша (1 Ин. 5, 4), вера, любовью споспешествуемая. Таким образом, любовь и взаимное общение есть основное начало и существенное свойство в развитии религиозной жизни христианства. Без этого жизнь телесная и в особенности духовная будет мертва, только любовь дает начало всякой жизни. Поэтому и нам необходимо заботиться о стяжании любви, которая по слову апостола Павла, долготерпит, милосердствует…не завидует…не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Любовь никогда не перестает (1 Кор. 13, 4–8), и в будущем веке она будет преобладать между членами Царства Небесного.
1
Прилепившихся к мирскому.