Дорогие гости

Ну вот, а теперь еще появился какой-то мужчина, один, без спутников, будто бы нарочно призванный сюда, чтобы уже окончательно рассеять атмосферу близости между ними двумя. Он неторопливо вошел в беседку, приветственно притронулся к своей соломенной шляпе и остановился у балюстрады в нескольких ярдах от них, якобы любуясь пейзажем. Фрэнсис на него не смотрела, а миссис Барбер сидела с низко опущенной головой. Однако краем глаза Фрэнсис видела, что мужчина поминутно поглядывает на них, причем всякий раз подергивает веком, явно пытаясь изобразить игривое подмигивание.

Эти дурацкие подмигивания раздражали пуще назойливой мухи, и спустя минуту Фрэнсис спросила полушепотом:

– Может, найдем какое-нибудь другое место где посидеть?

Не поднимая головы, миссис Барбер негромко ответила:

– Из-за него, что ли? Да он мне ничуть не мешает.

Когда они заговорили между собой, мужчина встрепенулся, переместился поближе к ним и стал оценивающе их разглядывать, точно какой-нибудь художник, великий мастер композиции.

– Ах, будь у меня с собой камера! – Он склонился над воображаемым штативом, сжимая в руке воображаемую фотовспышку. Заметив выражение лица Фрэнсис, он рассмеялся. – Неужели вы не хотите, чтобы вас сфотографировали? Я думал, все молодые дамы хотят. Особенно такие красотки.

– Может, пойдем все-таки? – снова обратилась Фрэнсис к миссис Барбер, уже нормальным голосом.

– Да к чему же такая спешка? – запротестовал мужчина.

Фрэнсис встала на ноги. Поняв, что она настроена решительно, он подступил еще ближе и вкрадчиво спросил:

– Ну и как вам пикник – понравился?

Фрэнсис наконец-то посмотрела ему в глаза:

– Что?

– Полагаю, вы от него в восторге. Да и для пикника, полагаю, более благодарных участников не найти. – Мужчина стрельнул взглядом в миссис Барбер и осклабился. – Я даже не представлял, что обычное крутое яйцо может вызывать такую зависть, пока не увидел, как вы с вашей подругой их уплетаете.

Так, значит, это он немногим раньше наблюдал за ними. А когда они завершили чаепитие и двинулись дальше, он пошел следом: от скамейки к клумбам с львиным зевом, от клумб к пруду, от пруда к теннисным кортам, а от теннисных кортов к этой вот оркестровой беседке. И разумеется, потерять их из виду он никак не мог – из-за красного зонтика миссис Барбер. Уж не намеренно ли она взяла с собой такой яркий зонтик? Не намеренно ли остановилась здесь, на самом видном месте?

Нет… нет, конечно. Миссис Барбер, с пылающими щеками, еще ниже опустила голову, чтобы только не видеть назойливого незнакомца. Он пригнулся, пытаясь заглянуть ей в глаза:

– Не желаете развлечься?

– Послушайте, идите уже прочь, а? – попросила Фрэнсис.

Он мельком посмотрел на нее, теперь без малейшего интереса, а потом, насмешливо скривив рот, опять обратился к миссис Барбер:

– Похоже, я вашей подружке не нравлюсь – ума не приложу почему. А вам?

– Ей вы тоже не нравитесь, – твердо сказала Фрэнсис.

Мужчина упорствовал еще минуту-другую, но поскольку домогался он внимания миссис Барбер, а та решительно отказывалась поднять взгляд, в конце концов ему не осталось ничего другого, как отстать от них обеих. Он передернул плечами, будто бы поеживаясь от вечерней прохлады, и небрежно произнес, по-прежнему обращаясь к миссис Барбер, но кивком указывая на Фрэнсис:

– Брр! Суфражистка, да?

Не дождавшись ответа, мужчина отступил в сторону, достал сигарету, извлек из кармана зажигалку, высек огонь – все так неторопливо, словно он и зашел-то в беседку единственно для того, чтобы покурить. Но от недавней игривости в нем не осталось и следа; чуть погодя он медленно вернулся на свое прежнее место у балюстрады, а еще через минуту столь же медленно вышел из беседки.

Миссис Барбер заметно расслабилась. Вид у нее был смущенный, восхищенный, потрясенный. Но она весело рассмеялась:

– Ох, мисс Рэй! Умеете же вы дать отпор!

– Ну нельзя же допустить, – ответила Фрэнсис, все еще кипевшая раздражением, – чтобы наша чудесная прогулка была испорчена потому лишь, что какой-то идиот возомнил себя заправским сердцеедом.

– Я на таких обычно не обращаю внимания, и все. Они всегда отвязываются в конце концов.

– Зачем же ждать, когда они отвяжутся, если можно сразу дать от ворот поворот? А вы заметили, что он нас преследовал? Вон он, вышагивает… только посмотрите. – Фрэнсис наблюдала за мужчиной, неспешно идущим прочь от беседки. – Не иначе сейчас попытается обаять еще какую-нибудь беззащитную с виду женщину. Надеюсь, она ему просто врежет. «Суфражистка»! Так сказал, главное дело, будто это оскорбление какое-то! Будь я помоложе, я бы этому типу с удовольствием врезала, честное слово.

Миссис Барбер продолжала смеяться:

– Думаю, вы бы и в драке его победили.

– Вполне возможно, – сказала Фрэнсис. – Знаете, меня как-то арестовали за то, что я швырнула обе свои туфли, одну за другой, в члена парламента.

Миссис Барбер перестала смеяться:

– Да не было такого. Я вам не верю.

– Было-было. Я целую ночь провела в кутузке, вместе с еще тремя девушками. Мы подняли шум на одном политическом митинге – сейчас я удивляюсь тогдашнему нашему бесстрашию. Вся толпа была против нас. Хотя кидаться туфлями, наверное, не стоило. Пацифисткам такое поведение не подобает.

– И что с вами было потом?

– Член парламента не стал выдвигать обвинения. Он узнал, что мы все девушки из приличных семей, и не захотел, чтобы история попала в газеты. Но на следующее утро мне пришлось объяснять все родителям – они решили, что меня похитили работорговцы. И все же… – Фрэнсис встала, улыбаясь при воспоминании. – Заявиться домой в полицейских ботинках стоило хотя бы ради того, чтобы увидеть вытянутую физиономию отца! Соседи тоже повеселились. Ну что, пойдемте?

Она подставила согнутую руку, просто в шутку, но миссис Барбер оперлась на нее и встала, чуть пошатнувшись и снова рассмеявшись. После этого показалось совершенно естественным и дальше держаться под руку. Они спустились по ступенькам и вышли на солнечный свет, раздумывая, куда бы направиться теперь. Короткое столкновение с навязчивым незнакомцем вернуло дню прежние краски.

Однако Фрэнсис и миссис Барбер не забывали о времени. Пролетело уже полтора часа, совсем незаметно. Они собрались было вернуться к теннисным кортам, но в конечном счете неохотно решили, что пора двигаться домой. Поднявшись по отлогому склону, они еще раз остановились полюбоваться колокольчиками и вскоре вновь оказались на пыльном тротуаре. До самого дома они шли под руку. Разъединились, только когда торопливо переходили через оживленную дорогу. Но на противоположной стороне улицы миссис Барбер переложила зонтик на другое плечо и обошла Фрэнсис, чтобы идти слева от нее, а не справа, как раньше. В первый момент Фрэнсис не поняла, зачем она так сделала, но почти сразу сообразила: миссис Барбер встала таким образом, чтобы между ней и проезжей частью находилась Фрэнсис, и сделала это машинально, как если бы шла рядом с мужчиной.

Еще пара минут – и вот он, дом. Фрэнсис открыла калитку, отперла переднюю дверь. Они вместе поднялись по лестнице, миссис Барбер зевала на ходу.

– Меня разморило на солнце, в сон клонит. Вы сейчас чем будете заниматься, мисс Рэй?

– Мне надо позаботиться об ужине для матери.

– А мне – об ужине для Лена. Ах, если бы еда готовилась сама собой! А полы, ковры и посуда сами собой подметались, чистились и мылись! Хорошо бы мистер Эйнштейн изобрел машину для помощи по хозяйству, правда? Вместо того чтобы писать всякую заумь про время, пространство и прочее, которую все равно никто не понимает. Могу поспорить, я точно знаю, что думает об этом миссис Эйнштейн.

Говоря это, миссис Барбер повесила зонтик на вешалку и стала стягивать перчатки, палец за пальцем.

Однако, сняв обе перчатки, она помедлила с ними в руке. Они с Фрэнсис посмотрели друг на друга.

– Мне очень понравилась наша прогулка, – сказала Фрэнсис.