Страница 4 из 22
Порой мать специально закрывала меня дома, чтобы я на улице не порвал кеды. Мне всю зиму надо было в них ходить. А кеды были одни. Но я очень хотел играть в футбол. Один раз выпрыгнул из окна второго этажа. Итог – растяжение связок, долго не ходил. В другой раз нашел веревку, привязал к батарее и по ней спустился. Но ободрал все ладони.
Откуда мать тогда могла знать, что футболом можно зарабатывать деньги? Она считала, что это прихоть. А кеды стоили 4 рубля – где их взять? Вот она меня и закрывала.
Моя жизненная принципиальность и честность – от мамы. Нет бы хитрость, изворотливость достались – с такими качествами проще по жизни устраиваться. Но она передала мне другое.
Из воспоминаний Валерия Романцева:
– Брат в детстве буквально спал с мячом. Прихожу как-то домой поздно ночью – я любил погулять – и вижу картину: сонный Олег идет на кухню, чтобы попить воды, глаза полузакрыты, но при этом ведет мячик. Так же возвращается обратно, ложится в кровать и спит дальше.
Когда ночью показывали хоккей, мы смотрели вместе. Матчи заканчивались в полночь по московскому времени, а у нас в Красноярске в этот момент было четыре утра. Мы уже не ложились спать, а брали мяч и шли на близлежащий стадиончик – возились один на один. Было время, когда оттуда вообще не вылезали.
По дороге от дома к стадиону, где я тренировался и играл в футбол, была танцплощадка. Туда вечерами съезжался народ со всего города. Но я танцы не особенно любил. Брал мяч и обходил эту площадку стороной. Там и одноклассники, и одноклассницы, друзья-товарищи. Я очень хотел, чтобы меня никто не видел. Гадкий утенок – это про меня.
Украдкой пробирался на поле, пока на танцах не набралось много народу. Свет оттуда частично освещал поле. И я тренировался. Бил по пустым воротам, ставил камешки, обводил их.
Назад шел мокрый, грязный. А люди с танцев расходились долго. Как идти? Не через Енисей же их переплывать? Ждал, пока все разойдутся, – чтобы меня не увидели в таком виде. И только потом шел домой.
Играл, конечно, и днем. Если видел, что ребята рубятся, всегда присоединялся. Сначала вставал в стороне и терпеливо ждал, пока освободится место. Мог час простоять, другой. Все равно рано или поздно кто-то уйдет, и тогда меня могли взять в команду. Все обычно смотрят: кого вместо ушедшего? Да вон, пацан стоит. «Давай к нам!» И я сразу прыгал через забор и становился в поле.
В секции я стал заниматься с третьего класса. В первый раз тренер выпустил меня вместе с ребятами, которые учились в 7-8-х классах. Там играл и мой брат. Соперники тут же стали кричать:
– Уберите ребенка! Что вы творите?
Я в тот момент был на голову меньше всех – еще не успел вытянуться. Но уже минут через 15 почувствовал, что старшеклассники смотрят на меня с уважением. Выглядел физически я прилично, была скорость, с техникой все в порядке. Дали результат самостоятельные тренировки.
Дальше пошло по нарастающей. Когда во дворе выбирали составы, команды уже спорили, за кого я буду играть.
Из воспоминаний Валерия Романцева:
– Ребята Олега любили. Не дай бог кто-нибудь ударит его по ногам – на защиту становилась вся команда. У меня аж сердце замирало в такие моменты. Убьют, задавят, если кто его тронет.
Я быстро повзрослел. В первую очередь внутренне. Рано понял, что значит зарабатывать на хлеб. В 13 лет, после 6-го класса, я пошел подработать грузчиком в летние каникулы. Одной картошкой не наешься, мы голодали. И когда появилась возможность немного подкалымить, особо не раздумывал.
Недалеко от нас был домостроительный комбинат. И мы с другом устроились туда помощниками грузчиков за 40 рублей. Перед этим я за один год вымахал на 11 сантиметров, так что был уже достаточно крепким.
Но вот что значит – сибирские мужики! Увидели меня, спросили, сколько мне лет. И говорят:
– Так, салага. Вот тебе деньги, иди за пивом. Там очередь большая.
– Как? – удивляюсь. – Я же тут еще доски погрузить должен!
– Иди-иди, ты еще в своей жизни нагрузишься.
И все эти три месяца я бегал им за пивом. К доскам они мне даже прикоснуться не дали. Выбор был простой: либо сиди-отдыхай, либо стой в очереди.
Рос я в бандитском районе. Назывался он Зеленая Роща. Жил на улице Тельмана. Рядом был Красноярский алюминиевый завод. Сокращенно КрАЗ. В то время желающих работать на этом заводе было не особенно много. Платили мало. Туда шли бывшие заключенные, другие сложные элементы. Публика в районе была соответствующая.
В детстве у нас была забава – делали пистолетики из свинца. Как-то нашли на свалке аккумуляторы. Расплавили, вырезали из деревянных дощечек формы. Я туда раскаленный свинец и залил. Проходит время, свинец вроде должен остыть. Переворачиваю доску – пистолетик не вываливается. И тут я со всего размаха как ударю этой доской по камню! Брызги – прямо на меня. Не знаю, как я отскочил. Еще бы чуть-чуть – остался без глаза. Ожог, правда, все равно был. Но все могло сложиться гораздо хуже.
Этими пистолетиками мы потом играли в войнушку. У нас там были окопы еще со времен Гражданской войны. В них прятались.
Разумеется, дрался, как и все. Если не драться, как в таком районе проживешь?
Запомнился случай. У моего брата был друг Юра. А меня, когда я вымахал и разросся в плечах, всегда вызывали на разборки – вступиться за своих. И вот однажды звонят в дверь. Время – три часа ночи.
– Аля, вставай, Юрку бьют!
Я вскакиваю спросонья.
– Что такое? Где?
– Здесь, у ресторана.
Ресторан располагался неподалеку от нас. Своеобразный центр этого гадюшника.
Я наспех оделся, выбежал из подъезда. А чтобы добраться до ресторана, надо проскочить через небольшой лесок. Выскакиваю – там свет, огни. Не успеваю толком разобраться, что к чему, – моментально получаю по физиономии. Даже не сообразил, откуда прилетело.
Отвожу Юру в сторонку. Говорю:
– Знаешь, что? Давай завтра разберемся.
С утра зову Юру.
– Давай рассказывай, что там у вас случилось? Кто это был?
– Кто-то из общаги.
Рядом было общежитие. Там жили ребята, которые работали на КрАЗе. Выяснилось, что они в ту ночь праздновали чью-то свадьбу. Утром мы пошли в это общежитие и разобрались жестко, по-мужски.
Время шло, я уже играл за «Металлург» на первенство города. Не обошел меня стороной и всесоюзно известный турнир «Кожаный мяч». Меня туда позвали, когда мне было 14. Удивительное дело, но моя команда называлась «Сантос». Тогда зарубежные названия не приветствовались, однако нам почему-то разрешили.
Однажды поехали играть на правый берег Енисея. Жара, долго добирались. Приехали. А на том турнире был тренер группы подготовки «Автомобилиста» – Юрий Альбертович Уринович. «Автомобилист» тогда был главной командой города. Тут пять мячей и забил. Я тогда играл нападающего.
После матча Уринович подошел ко мне:
– Приезжай послезавтра к нам на игру, на «Локомотив».
Приехал. Он поставил меня в состав. Выиграли 2:1, я забил оба мяча. Уринович сказал: «Слушай, а ты молодец!» Через две недели поехали в Абакан – играть на первенство Сибири среди юношей. Там были команды из Барнаула, Новосибирска, Иркутска, Братска. Мы выиграли, а мне дали приз лучшего футболиста турнира.
Потом пошли более серьезные разъезды – играли на первенство Сибири и Дальнего Востока. У нас была приличная команда. За нее в то время выступал и Саша Тарханов, с которым мы потом сильно сдружились.
Из воспоминаний Александра Тарханова, полузащитника «Автомобилиста» 1970-х годов:
– Когда нас взяли в команду мастеров – это случилось в 1971 году, со стадиона мы практически не уходили. Все свободное время проводили там. Жили в гостинице рядом с центральным стадионом. Сами поле стрижем, потом тренируемся. И после тренировок еще оставались – нам это было в кайф. Олега практически сразу выбрали капитаном команды. А я был комсоргом.