Страница 9 из 12
– Я их знаю.
– Липкие Пальчики – это твоя подруга? – В его голосе слышится упрек.
– Она девушка моего парня.
Красный Галстук переводит взгляд с парочки на меня.
– То есть? – удивляется он.
– То есть бывшего парня. Вообще-то, он мне с ней изменил.
Наверное, увидев Роба, я растерялась. Иначе зачем я рассказала всю эту историю какому-то незнакомцу. Красный Галстук снова смотрит на них:
– Отличная парочка: изменщик и воришка.
Я усмехаюсь.
– Мы должны кому-нибудь об этом сказать, – настаивает Красный Галстук.
Я качаю головой:
– Нет уж. Без меня.
– Когда нас много, мы сила, – парирует он.
– Если я их сдам, это будет выглядеть так, будто я ревную Роба и хочу ему напакостить.
– А ты ревнуешь?
Я снова смотрю на него. Этот парень мне явно сочувствует.
– Вроде это мое личное дело, не так ли, Красный Галстук?
– Ну, раз уж мы заговорили… – Он пожимает плечами.
– Нет, – отвечаю я и снова смотрю на воришек. Роб, почувствовав мой взгляд, поворачивается, а я не успеваю отвернуться.
– Ну, зашибись, – шепчу я себе под нос.
Роб улыбается своей фирменной глуповатой полуулыбкой и машет мне. Я так сильно хочу показать ему средний палец, но сдерживаюсь. Как я вообще встречалась с ним целых восемь месяцев и четыре дня? Как я могла позволить этой свинье держать меня за руки и целовать? Я поворачиваюсь к Красному Галстуку:
– Он что, идет сюда?
– Похоже на то.
– Может, нам начать целоваться, или что там шпионы обычно делают в кино в такие моменты? – предлагаю я.
Красный Галстук заливается румянцем.
– Шучу, – говорю я с улыбкой.
Он ничего не отвечает, только краснеет еще сильнее – краска просто заливает его лицо. Пока Красный Галстук собирается с духом, чтобы ответить, Роб подходит к нам.
– Привет, – улыбается он.
У Роба глубокий успокаивающий баритон, и я просто обожала этот его голос. Еще он похож на Боба Марли в юные годы, только белокожий и без дредов.
– Почему вы с этой девушкой крадете пластинки? – начинает говорить Красный Галстук, прежде чем я успеваю что-то ответить.
Роб поднимает ладони и отступает на шаг назад.
– Притормози, приятель. Говори потише. – Глуповатая полуулыбка снова появляется на его глуповатом лице.
Красный Галстук повышает голос:
– Этот магазин принадлежит семье. Вы крадете у простых людей. Вам известно, как сложно маленьким компаниям удержаться на плаву, когда такие, как вы, просто берут и выносят товар из магазина?
Красный Галстук кипит от негодования, и, кажется, Робу даже немного стало стыдно.
– Не смотри туда. Похоже, твоя девушка спалилась, – говорю я.
Двое продавцов что-то с негодованием шепчут Келли, похлопывая ее по куртке. Глуповатая улыбочка наконец-то сходит с глуповатого лица Роба. Вместо того чтобы поспешить на помощь Келли, он засовывает руки в карманы и, ускоряя шаг, направляется к выходу. Келли зовет его, но Роб не останавливается. Один из продавцов грозится вызвать полицию. Келли умоляет его не делать этого и вынимает из-под куртки две пластинки. У нее хороший вкус, ведь она стащила альбомы групп Massive Attack и Portishead. Сотрудник выхватывает пластинки у нее из рук:
– Если еще раз увижу тебя тут, вызову полицию.
Она бросается к выходу из магазина, пытаясь докричаться до Роба.
– Что ж, забавно получилось, – говорит Красный Галстук, когда Келли исчезает из виду. Он широко улыбается и, довольный, смотрит на меня. Внезапно у меня возникает дежавю. Мне кажется, я была здесь прежде. Я уже видела где-то эти сияющие глаза и эту улыбку. Я даже говорила с этим парнем.
Но потом чары рассеиваются. Он протягивает мне руку:
– Даниэль.
У него большая, теплая, мягкая рука, и он задерживает мою ладонь в своей чуть дольше положенного.
– Приятно познакомиться, – отвечаю я и вытягиваю руку У него приятная, действительно приятная улыбка, но у меня нет времени на парней в костюмах с приятными улыбками. Я надеваю наушники. Он все еще ждет, когда я назову ему свое имя.
– Всего хорошего, Даниэль, – прощаюсь я и выхожу из магазина.
Даниэль
Потенциальный Казанова жмет руку симпатичной девушке, предлагая ей жилищный кредит под умеренную процентную ставку
Я ЖМУ ЕЙ РУКУ. Я в костюме и галстуке – жму ей руку. Я что – банкир? Кто, знакомясь с симпатичной девушкой, жмет ей руку? Чарли бы сказал ей что-нибудь подкупающее. Они бы пошли пить кофе в какое-нибудь уютное романтичное место в полумраке. Она бы уже мечтала о младенцах – наполовину корейских, наполовину афроамериканских.
Наташа
НА УЛИЦАХ БОЛЬШЕ народу, чем было раньше. Толпа состоит из туристов, которые слишком далеко ушли от Таймс-сквер, и работающих людей Нью-Йорка, которые мечтают, чтобы туристы поскорее вернулись на эту свою Таймс-сквер. Чуть дальше по улице я вижу Роба и Келли. Я замираю на мгновение, чтобы посмотреть на них. Она плачет, а Роб, вне всяких сомнений, пытается заверить ее, что он не подлый урод. Есть подозрение, что ему это удастся. Роб очень убедителен, а она хочет, чтобы ее убедили.
В прошлом году мы с ним сидели вместе на физике. Я обратила на него внимание только потому, что он попросил меня помочь ему разобраться в теме изотопов и периода полураспада. По физике я отличница. На следующей неделе он успешно написал контрольную, после чего и пригласил меня в кино. Он стал моим первым парнем, до этого я ни с кем не встречалась, и мне очень нравилось быть с ним: ждать его у шкафчика в перерывах между занятиями, обсуждать планы на выходные… Мне нравилось, что нас называли парой, нравилось устраивать двойные свидания с Бев и Дерриком. И, как бы ни было теперь противно это признавать, мне нравился он. Когда Роб мне изменил, я сильно обиделась. Мне было больно от того, что меня предали, и почему-то стыдно. Как будто это я была виновата в его измене. Но я до сих пор не могла понять, зачем же он притворялся и продолжал со мной встречаться? Почему просто не порвал со мной и не начал встречаться с Келли?
Одно радует – я все же довольно быстро сумела его забыть, хотя это меня настораживает. Куда делась любовь?
Люди всю жизнь проводят в поисках любви. О любви пишут стихи, песни и целые романы. Но как можно доверять каким-то там чувствам, которые способны пропасть так же внезапно, как и появились?
Период полураспада
Теория
ПЕРИОД ПОЛУРАСПАДА ВЕЩЕСТВА – это промежуток времени, за которое оно теряет половину от своей исходной величины. В ядерной физике это период, за который нестабильные ядра теряют половину энергии за счет излучения. В биологии это время, которое требуется для полувыведения вещества (воды, алкоголя, лекарства) из тела. В химии это время, необходимое для того, чтобы превратить половину участвующего в реакции вещества (к примеру, водорода или кислорода) в субстанцию (воду). В любви это тот период, по прошествии которого влюбленные испытывают только половину того, что чувствовали раньше. Когда Наташа размышляет о любви, она имеет в виду, что ничто не вечно. Как и у водорода-7, лития-5 или бора-7, у любви бесконечно малый период полураспада, который просто-напросто сходит на нет. И когда любовь исчезает, возникает ощущение, словно ее никогда и не было.
Даниэль
ДЕВУШКА, У КОТОРОЙ НЕТ ИМЕНИ, останавливается у пешеходного перехода впереди меня. Клянусь, я за ней не слежу. Нам просто по пути. Ее мегарозовые наушники на прежнем месте, и она снова покачивается в такт своей музыке. Я не вижу ее лица, но могу предположить, что глаза у нее закрыты. Она ждет, когда загорится зеленый свет, и теперь я прямо позади нее. Если бы она повернулась, она точно бы подумала, что я ее преследую. Машинам загорается красный, и девушка сходит с бордюра. Она невнимательна и не замечает, что парень на белом BMW собирается проехать на красный свет. Но я оказываюсь близко, хватаю ее за руку и резко отдергиваю назад. Наши ноги путаются, мы спотыкаемся друг о друга и падаем прямо на тротуар. Она приземляется на меня. Ее телефон оказался не таким удачливым – он падает прямо на асфальт. Несколько человек интересуются, все ли с нами в порядке, но многие просто стремительно обходят нас, словно мы всего лишь очередной предмет на полосе препятствий, имя которой – Нью-Йорк.