Операция «Круиз»

– С его руками неудивительно, – одобрительно заметил Маркелов. Он относился к графу как к фраеру. Но довольно снисходительно, впрочем, как и многие деловые люди столицы. – Надо же, граф умеет драться? Карате? Надеюсь, после этого порвал с Татьяной? Ох, бедный граф, он-то возомнил себя покорителем. На меня поглядывал свысока. Смотри-ка, годы идут, а Танька не меняется… У нее, должно быть, неприятности?

– Не знаю. В театре не показывается, – пожал плечами Лавр.

– А ты разузнай-ка, куда она делась. Есть у меня для нее одно заманчивое предложение, – Маркелов при этом потянулся и зажмурил глаза. Ему явно нравилась унизительная ситуация, в которой очутилась бывшая возлюбленная. Впрочем, почему бывшая? Маркелов никогда не признавался себе, но все его близкое окружение знало о незатягивающейся ране, нанесенной безжалостной рукой Татьяны. Лавр тактично обходил эту тему. Ему давно надоело выслушивать редкие, но длинные исповеди подвыпившего хозяина. Поэтому он засобирался в свой номер. Маркелов его не удерживал. Он впал в грустную сентиментальную задумчивость.

Через два дня состоялась его встреча с Татьяной. Неподалеку от офиса Маркелова, расположившегося в трехэтажном особняке на Петровском бульваре, был маленький с неприметным входом ресторанчик. Поначалу в нем был актерский клуб Малого театра. Но недолго артисты там гужевались, финансовые трудности заставили продать его другим хозяевам. В память об актерском прошлом на дощатых стенах ресторана остались висеть портреты и фотографии корифеев русской сцены. На втором этаже этого уютного, скромного и дорогого ресторана, куда гости приезжали только после телефонного заказа, расположились два маленьких ресторанных кабинета. В один из них скромно заглянула Татьяна. Маркелов был уже там и разговаривал по радиотелефону. Жестом он пригласил Татьяну войти. Официант тут же принес серебряное ведерко с двумя бутылками шампанского во льду и разрезанный ананас.

Татьяна царственным кивком головы позволила ему наполнить бокал и, не снимая песцового жакета, села на стул, закинув ногу на ногу. Маркелов продолжал:

– Шоу-круиз должен быть самым крутым! Конкурс будут транслировать на все страны Европы. Корабль дает греческая сторона. Неужели будем на наших галошах шлепать по Средиземному морю? Нет, ни за что! Никаких «Шота Руставели». Придется пересмотреть графики. Это международный конкурс. Самая большая реклама нашему бизнесу. Будет поддержка правительства, будет!

Он выключил телефон и весело посмотрел на Татьяну.

– Купил землю в Греции? – вместо приветствия спросила Татьяна.

– Зачем? – не понял Маркелов.

– Ты же хотел виллу строить там.

– Передумал. Лучше приобрету небольшой остров в Карибском море.

– Хочешь мне его подарить? – насмешливо спросила Татьяна.

– Почему бы и нет? Но до острова еще нужно доплыть… – с загадочной улыбкой ответил Маркелов. Он каждый раз попадал в ребяческую зависимость от требований Татьяны. Чем откровеннее она его унижала, тем с большим наслаждением ему хотелось бросать к ее ногам роскошные подарки. Он издевался над ней с помощью своего богатства. И что бы ни болтала Татьяна, какие бы гадости про него ни рассказывала, каких бы любовников ни имела, Маркелов был уверен, что она, в сущности, принадлежит ему. Татьяна это и не отрицала. Он решил не напоминать о случившемся в театре, хотя было бы приятно помучить ее легким презрением, которого она, несомненно, достойна. Поэтому начал с предложения.

– Мой греческий партнер хочет устроить шоу-круиз европейского уровня. Соберутся только самые крутые наши бизнесмены. Будет организовано нечто вроде симпозиума. А для молодых да ранних – школа бизнеса. Главным событием станет европейский конкурс супермоделей. Все права на эксклюзивный показ за нами и организация тоже. Это будет фантастический круиз. Придется вложить в него огромные деньги.

– Я уже не потяну на супермодель, – попивая шампанское, призналась Татьяна. – В постели фору им еще дам, а вот на подиуме – вряд ли. Жопа подвисает.

Маркелов рассмеялся неприятным кашляющим смехом. Он потрепал ее по широкой, напоминающей клешню, руке и подмигнул:

– Ошибаешься. С девушками соревноваться глупо. Я хочу предложить тебе стать президентом этого шоу-круиза и председателем жюри конкурса!

Глаза Татьяны сверкнули алчным блеском. Верхняя губа дрогнула, и ложбинка над нею покрылась капельками пота. Она неторопливо закурила, выпустила длинную струйку дыма и, стараясь оставаться насмешливой и независимой, уточнила:

– Не врешь?

– Ты же знаешь, тебе – никогда…

– Значит, потребуешь расплату. Какую?

– Подумай.

– А чего думать, котик? – криво усмехнулась Татьяна и распахнула песцовый жакет. – Хочешь прямо здесь?

Маркелов посмотрел на ее холеную шею, на белоснежно глянцевую кожу груди, свободно болтающейся под глубоким декольте вишневого вязаного платья, и элегантным жестом запахнул меха.

– Объедки с графского стола прошу не предлагать.

– Что ж с меня можно еще взять? – искренне удивилась Татьяна.

Маркелов не ответил. Он закурил «Ротманз», кликнул официанта, чтобы тот принес виски и загадочно уставился на Татьяну. Она смутилась.

– Тебе уже наверняка рассказали о моих неприятностях в театре. Я там не бываю… – неохотно начала она. – Этот граф полный кретин. Устроить драку во время спектакля! Такого за все существование театра не было. Тоже мне, Отелло! Какой-то мудак совершенно случайно забрел, когда я переодевалась. Ну и что? Разве это повод для срыва спектакля?

– Значит, граф любит тебя, – предположил Маркелов и неестественно громко вздохнул при этом.

– Любит, – согласилась Татьяна. – А что толку? Любовь мужчины – всего лишь его прихоть. Как меня можно не любить? Любой из вас тешит свое говенное тщеславие. Как же, трахает знаменитую артистку! Вокруг все завидуют. Потом всю жизнь будете хвастаться, что сама Татьяна N делала вам минет…

Она прервала свой обличительный монолог, потому что в кабинет вошел официант с бутылкой виски и легкой закуской.

– Может быть, Илья Сергеевич, вы у нас пообедаете?

– Погоди, тут серьезный разговор. Иди к черту.

Официант мгновенно удалился. А Маркелов налил виски, бросил кусок льда и сделал несколько глотков. Выдержав паузу, чтобы подчеркнуть важность и значительность момента, он спокойно и твердо произнес:

– Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне.

– С ума сошел? – выпалила Татьяна и, спохватившись, виновато замолчала. Потом решила исправить невольную бестактность. – Зачем я тебе? Ты в полном порядке, такие девушки вокруг. Вон, говорят, Ксана пользуется успехом. Мужчинам в твоем возрасте следует увлекаться нимфетками. Молодые девки будоражат затухающую потенцию. Какой смысл со старой кошелкой начинать все сначала?

Маркелов налил себе еще виски и снова закурил. Он терялся перед откровениями Татьяны. Ее грубость и цинизм обезоруживали его, человека, прошедшего допросы, зону, жесткие разборки и вокзальных проституток.

– О мужчинах в возрасте у тебя примитивные представления. Они делятся на две категории. Те, которые с юности активно занимались бабами, с годами становятся все более избирательными. А другие, у которых в молодости возникали проблемы с этим делом, чувствуя, что жизнь уходит, начинают трахать всех без разбора.

– А… – протянула Татьяна. – Ты, конечно, из первой категории террористов?

– При чем тут я? Со мной все проще. Думаешь, мне не хватает ума, чтобы понимать, чего от меня хотят эти юные создания? Ошибаешься. Я не верю ни одной из них. Все хотят только денег. И от этого становится совсем тошно. А дамы постарше спят и видят, как бы склонить меня к браку, чтобы потом спать и видеть, как бы проводить меня на кладбище. Сейчас возникла новая категория невест, они, не успев выйти замуж, становятся вдовами и тут же высматривают следующего бизнесмена, на хвост которому уже сели киллеры.

– Боже, какие страсти преследуют богатого человека?! – съязвила Татьяна.