Адвокатская практика

21 октября 1920 г. ВЦИК утвердил Положение о Народном суде Российской Социалистической Федеративной Советской Республики[45], в котором говорилось об учреждении коллегии защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе. Создавались они «для содействия суду в деле наиболее полного освещения всех обстоятельств, касающихся обвиняемого или интересов сторон, участвующих в гражданском процессе». Указанные коллегии защитников учреждались при советах рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. Члены этих коллегий становились госслужащими, их содержание устанавливалось в размере оклада народного судьи. Плата с клиентов поступала на счет народного комиссариата юстиции.

11 мая 1920 г. СНК РСФСР принял Декрет «О регистрации лиц с высшим юридическим образованием»[46]. Этим лицам предписывалось в течение трех дней зарегистрироваться в отделах по учету и распределению рабочей силы местных советов. После регистрации их распределяли на работу юристами в учреждения в порядке отбывания трудовой повинности.

29 июня того же года III Всероссийский съезд работников юстиции обнародовал план привлечения защитников к отбыванию трудовой повинности. Вводилась система: вместо членов коллегии защитников, обвинителей и представителей сторон в суды направляли для ведения дел юристов, работавших в частных организациях или госучреждениях. Все это делалось на основе обязательной трудовой повинности.

26 мая 1922 г. III сессией ВЦИК было принято Постановление «Об адвокатуре»[47], а 5 июля того же года Народным комиссариатом юстиции (НКЮ) было утверждено Положение о коллегии защитников[48]. В соответствии с этими нормативными документами в каждой губернии при губернских судах создавалась коллегия защитников, которая являлась общественной организацией. Руководил коллегией президиум, избираемый общим собранием. В его компетенцию входили следующие вопросы: прием членов коллегии, исключение их за порочащие проступки, рассмотрение дисциплинарных дел, организация юридических консультаций. Надзор возлагался на суды и прокуратуру. Частная адвокатская практика вышеназванными положениями не регулировалась.

27 февраля 1932 г. НКЮ было утверждено Положение о коллективах членов коллегии защитников[49]. Данный правовой акт регулировал вопросы организации коллективов ЧКЗ и руководства их деятельностью; порядок приема и выхода из состава членов коллективов; практиканства в коллективах ЧКЗ; управления коллективами ЧКЗ и многие другие.

Пережив многочисленные реорганизации, российская адвокатура окончательно сформировалась с принятием Совнаркомом СССР 16 августа 1939 г. Положения об адвокатуре СССР[50]. В соответствии с Положением для оказания юридической помощи населению создавались областные, краевые и республиканские коллегии адвокатов.

Помощь населению оказывалась путем дачи юридических консультаций (советов, справок, разъяснений и т. п.); составления заявлений, жалоб и других документов по просьбе граждан, учреждений, организаций и предприятий; участия адвокатов в судебных процессах в качестве защитников обвиняемых, представителей интересов ответчиков, истцов и других заинтересованных лиц.

Членами коллегии адвокатов могли быть лица, имеющие высшее юридическое образование; окончившие юридические школы при наличии стажа практической работы в судебных, прокурорских и иных органах юстиции не менее одного года; не имеющие юридического образования, но проработавшие не менее трех лет в качестве судей, прокуроров, следователей и юрисконсультов. Кроме того, заниматься адвокатской деятельностью могли лица, не состоявшие в коллегии адвокатов. Однако они допускались к занятию адвокатской деятельностью с разрешения народного комиссара юстиции союзной республики в порядке, определяемом инструкцией НКЮ СССР.

Не могли быть членами коллегии адвокатов лица, ранее судимые, лишенные избирательных прав, находящиеся под следствием и судом.

О том, как работало Положение об адвокатуре СССР от 16 августа 1939 г., вспоминает выдающийся организатор адвокатуры, проработавший в Министерстве юстиции почти полвека, кандидат юридических наук, почетный адвокат России, заслуженный юрист Российской Федерации Исай Юльевич Сухарев:

«Вся деятельность адвокатских образований протекала под неусыпным оком наркоматов, а впоследствии министерств и органов юстиции. Формирование самой коллегии и создаваемых ею юридических консультаций, прием новых членов и исключение провинившихся, даже размер адвокатского заработка – все эти вопросы решались по указке или по согласованию с чиновниками и местными партийными органами (не ниже обкома!). Особенно грозно звучала статья 12 упомянутого Положения. Она давала наркомам юстиции Союза и союзных республик право «отвода» принятых в коллегию адвокатов. Причем это право толковалось расширительно: «отвести» могли даже того, кто десятки лет отдал адвокатуре, не удосуживаясь при этом объяснить причины. В начале пятидесятых годов, в разгар борьбы с космополитизмом, таким образом были лишены права на профессию более ста ленинградских адвокатов, в том числе такие выдающиеся, как Я. Киселев, Л. Мазель, Н. Рожанский, И. Олягова, Г. Ярженец, И. Адмони-Красный и др. Подобная акция, как я знаю, готовилась и в Москве.

О том, какие подчас нелепые домыслы ложились в основу такого рода репрессий, можно судить по делу об отводе из коллегии известного ленинградского адвоката Ефима Бегуна, которым довелось заниматься и мне, только что назначенному ревизором отдела адвокатуры Минюста РСФСР. Поступившая в министерство жалоба адвоката на отвод показалась мне настолько убедительной, что я обратился к министру (Ф. Беляеву) с просьбой выехать на место для проверки фактов. И вот что обнаружил.

Адвокат Бегун защищал в суде молодого человека, обвиненного в убийстве тещи. Единственной объективной уликой его причастности к убийству следствие называло совместную трапезу молодого человека с погибшей за несколько минут до трагедии. А подтверждался факт совместного ужина… наличием лапши как на столе в комнате зятя, так и в желудке убитой. В четырехчасовой защитительной речи (она стенографировалась) адвокат начисто отвел все косвенные доказательства виновности подсудимого и обратился к главному. Можно ли считать наличие лапши в желудке убитой прямым доказательством того, что женщина ужинала именно в комнате зятя? Да ни в коем случае! Поскольку лапшовый концентрат выдавался по карточкам всем ленинградцам и был в то время их обычной пищей.

Суд согласился с доводами адвоката и оправдал подзащитного. Президиум Ленгорколлегии нашел речь адвоката образцовой и направил ее стенограмму в ЛГУ в качестве пособия для будущих юристов. А вот там нашелся доцент, усмотревший в доводах адвоката… клевету на героических ленинградцев. Разве могли они в нашей замечательной стране питаться одной лапшой?! В обком КПСС полетел донос – и на политически близорукого адвоката, и на коллегию, пытавшуюся пропагандировать домыслы клеветника.

Выяснив все это, я пришел к выводу о необоснованности решения об отводе адвоката, о чем и доложил министру. Он согласился с моим заключением и отменил приказ. Добавлю, что в период хрущевской «оттепели» были отменены и другие такого рода приказы, в том числе об отводе упомянутых ранее ста с лишним ленинградских адвокатов. Правда, не все из них дожили до реабилитации»[51].

Осуществляя контроль за деятельностью адвокатуры, наркоматы, а затем министерства юстиции заслушивали отчеты руководителей коллегий, были правомочны отменить любое решение общего собрания и президиума и даже распустить президиум. В таких случаях вместо президиума приказом министра создавалось оргбюро из трех-пяти человек, не всегда даже членов коллегии адвокатов. Оргбюро выполняло функции президиума до тех пор, пока министр с ведома партийных органов не давал разрешения на проведение общего собрания и выборы нового президиума коллегии. С другой стороны, утвердилась практика направления на работу в адвокатуру молодых специалистов по путевкам министерств. Причем наряду с ними в адвокаты нередко направлялись и бывшие судьи, прокуроры, следователи, в том числе те, кто скомпрометировал себя на прежней работе недостойным поведением.

45

http://pravo.ru/store/doc/doc/ESU18782_0_20140421_141452_53397.pdf

46

Собрание отечественных нормативно-правовых источников XI–XXI веков по истории адвокатуры. С. 579–583.

47

Там же. С. 584–586.

48

Там же. С. 589–597.

49

Там же. С. 600–606.

50

Собрание отечественных нормативно-правовых источников XI–XXI веков по истории адвокатуры. С. 609–615.

51

Собрание отечественных нормативно-правовых источников XI–XXI веков по истории адвокатуры. С. 37–38.