Великий Поход

Веселая здесь местность. И ни одного колодца поблизости. Воду к дому поставлял местный водовоз, представляющий собой старую тележку, нагруженную большой бочкой, которую тащил за собой изнывающий от жары спесивый ишак с плешивой шкурой. Рядом шагал сутулый дедушка, похожий на прожаренный в духовке древесный корень, с почти черной кожей, такого же цвета редкими зубами и белоснежной шевелюрой, достигающей до узких костлявых плеч. Вода в бочке плескалась мутная, аж оранжевая от большой примеси глины, да еще и теплая до отвратности. Такой водой и растения поливать жалко, а уж пить такую водичку самому…

Вся процессия медленно двигалась к домишке с поминутными остановками – ишак начинал артачиться, костлявый дедушка приплясывал рядом, с ажиотажем нахлестывая упрямую скотину обрывком веревки и поминая всех прародителей плешивого отродья. В один из моментов, когда водовоз добирался почти до цели, из дома выскакивала закутанная в белую одежду старушка и начинала поминать лихом уже самого старика, чтоб его шайтан прибрал поскорее к себе, ведь уже какой год подряд не может он доставить воду вовремя! Нечем полить любимый цветок и нечем напоить любимую старую курицу. Бабулька явно готовила оскорбительные речи заранее, выплевывала ругательства, как арбузные семена, вовсю насмехаясь над пытающимся отбить словесную атаку стариком. Ишак, пользуясь случаем, прикрывал глаза и погружался в дрему. Это представление длилось не меньше трех и не больше пяти минут.

Ровно столько времени у меня в запасе, чтобы пробраться в дом через заднее окно, прикрытое обрывком шкуры.

Курица! Вот цель операции!

Облезлая и почти голая трясущаяся курица, достигшая весьма преклонных лет, почти ослепшая, важно восседающая на кровати и вяло клохчущая. Куриная голова тряслась так сильно, а голые крылья вызывали такую жалость, что даже самому фанатичному любителю животных хотелось взять в руки острый топорик и разок тюкнуть по тощей шейке – дабы избавить птичку от мучений.

Вот от этого шага меня и предостерег Злоба – птичку трогать вообще нельзя! Ни в коем случае! Ибо не птичка это вовсе. А что-то вроде демона, принявшего птичью форму. Точно не знал никто. Но как-то к старушке забрался некто ради смеха и, не найдя чего спереть, решил прихватить с собой мирно сидящую на кровати курицу. Птичка вынесла вора из дома вперед ногами. Сначала когтями и клювом содрала с него кожаные одежды и металлические бляшки брони, раздела вора до подгузника и в таком виде выгнала во двор, где и прикончила. А затем с тоскливыми клохчущими стенаниями вернулась обратно в дом.

Дабы убедить меня в правдивости сей жуткой истории, Злоба закончил ее следующими словами: «У этой курицы клюв по локоть в крови!» Пока я пытался это представить, он дал мне следующие инструкции: надо забраться в дом, прокрасться к кровати, после чего подложить под дремлющую курицу одну золотую монету. И все. За этот подвиг мне воздастся с лихвой – плюс три процента маны сроком на один месяц. Но дело опасное! Если вернется в дом старуха и застанет меня у любимой курицы – проклянет! А ее проклятье лишит меня пяти процентов маны – снова на месяц. Дабы этого не случилось, Злоба станет меня страховать и в случае чего поставит перед входом в дом каменную магическую стену. Но промахов допускать не стоит, ибо три процента маны – это три процента маны.

Да уж… подкладывать монеты под дрыхнущих куриц мне еще не доводилось…

О Вальдира, как же ты многогранна!

– А как узнали этот секрет игроки? – вопросил я.

– А фиг его знает, – развел руками Злоба. – Но в секрет посвящены немногие.

Ну да. Три процента к мане лишними никому не будут – даже воинам, что часто используют магическое исцеление и простенькие ауры. Не использовать же снаряжение с бонусами на ману. И потому секрет с курицей следовало держать в секрете – иначе тут очередь выстроится из «подкладывальщиков» и каждый будет держать в потном кулачке золотую монету.

Повозка остановилась метрах в двухстах от нужного дома. Да уж. Классический дом пустынный ведьмы из восточных сказок. В таком доме добрая старушка жить не станет – тем более в гордом одиночестве посреди знойной пустыни. Но бабка не совсем уж злая, иначе б не позволили ей жить даже на отшибе – все ж недалече город Суховей, а если взглянуть по сторонам, вокруг обнаружится множество военных лагерей, наполненных солдатами. Армия Альгоры встала тут надолго – боятся угрозы от пустынных кланов.

Сползя с повозки на землю, я подкинул в воздух монету, поймал ее, снова подкинул, косясь на медленно приближающееся к домику облачко пыли. Вот и водовоз поспешает – по его меркам, если оценивать скорость ишака станет другой, то определит скорость как черепашью.

– Пора, – изрек Злоба. – Крадись же, о избранный!

– Фуф, – выдохнул я, пытаясь сдержать смех. Чем занят Великий Нави? Важным делом! Монеты золотые под куриц подкладывает!

Едва скрипнула передняя дверь, я перешел на легкую трусцу, двигаясь к окну, занавешенному драной шакальей шкурой. Воздух от жары колыхался так сильно, что порой домик казался лишь миражем, сотканным моим обезвоженным воображением…

Назад я вернулся спустя четыре минуты. Весь был покрыт пылью, колючками и белой густой гадостью, о чьем происхождении предпочитал даже и не задумываться. Поджидающий меня боевой маг покосился на мою одежду, демонстративно принюхался, сморщился.

– По измазанной пометом радостной роже вижу, что все получилось. Подложил ты монету.

– Подложил, – признался я.

– И бонус получил?

– Получил.

– Ну и славно. Двигаемся дальше. К городу Суховею. Я еду на повозке, а ты бежишь сзади.

– Чего это вдруг?

– Попахиваешь ты… пометом демоническим.

– Я сейчас тебя пометом измажу! И побежим за пустой повозкой вместе! – пообещал я, усаживаясь на прежнее место. – Куда правим теперь?

– Дальше на север. В Суховее присоединимся к любому из обозов военного снабжения, направляющихся к стоящим в пустыне укрепленным сторожевым постам. Едва выйдем из-под магического полога, запрещающего телепортацию, – прыгнем к одному из постов, где ждет малый отряд наших бойцов. И все вместе двинемся к руинам города Мирный.

– Это ради меня туда бойцов перебрасывали? – с легким смущением поинтересовался я.

– Нет, – успокоил меня Злоба. – Малый отряд там почти постоянно дежурит. Это работа на положительную репутацию с армией и стражей. Пустынные кланы совершают боевую вылазку, а мы, если повезет, оказываемся на острие их атаки и берем удар на себя. Либо с честью гибнем, либо побеждаем. В обоих случаях уважение альгорских вояк к нам растет понемножку. Опять же лучшей боевой школы не найти – эти пустынные ниндзя те еще мастера убийства. Ну, ты же видел Баронессу в бою в конце похода в Запределье?

– Это да, – кивнул я, мерно покачиваясь в пришедшей в движение повозке. – Видел, но толком ничего не увидел. Одни смазанные тени и яркие вспышки магии.

Я был рад беседе – нам тащиться до города минут двадцать, и вся дорога проходит по пыльной долине, ровной, как стол. Редкие огородики и загорелые дочерна крестьяне особого разнообразия в здешние виды не вносили. Злоба придерживался того же мнения. Хороший разговор любую дорогу сокращает вдвое, если только это не полет на Марс.

– Вот-вот, – смешливо хмыкнул Злоба. – Вспышки и смазанные тени. Здесь так же воют пустынники. Если научишься отражать атаки живых песчаных молний, то поверь – многие другие бои покажутся тебе ерундой. Те наши, кто из рекрутов переводится в полноценные воины, сразу отправляются сюда, чтобы вволю хлебнуть боли поражения и унижения. Зато потом становятся как кремень. А кто отличится в пустыне и к кому есть доверие – тех уже отправляют на остров. Для дальнейшего совершенствования.

– Какой еще остров?

– Кхм… Да много у нас разных островов, – отмахнулся Злоба, и я понял, что он ляпнул не подумав. Проговорился невзначай.

Есть какой-то особый остров у Неспов, точно есть. Хотя, может, и не соврал боевой маг – много у Неспящих островов. Но уточнять и выспрашивать я не стал. Чужие тайны не мое дело. Хотя интерес есть, не скрываю. Чистой воды любопытство.