Страница 7 из 19
Впрочем, век живи, век учись. Я уж и сам давно не мальчик, обо всем на свете имею свое выстраданное мнение, и все же интересно мне было, кого мой мудрый старший товарищ, ныне проживающий в штате Коннектикут по адресу: Filley rd Haddam CT 06438 USA, считает главной гнидой и мерзавцем канувшего века. Ленина, Сталина, Троцкого, Гитлера или другого начальствующего козла? И как все же решить вечный спор арийцев между собой: кто был гнуснее – большевики или фашисты? И кто же, по его мнению, самая светлая историческая личность XX века, идеальная личность, если таковая вообще была.
И так отвечал мне (всем нам) Юз Алешковский:
– Ты, Женя, почему-то не включил в свое «обвинительное заключение» – в тюряге его называли объедалой – Муссолини, Мао, Пол Пота и других вождей «широких масс трудящихся».
– Да потому, что они указанным выше демиургам в подметки не годятся, – огрызался я. – Муссолини даже своих евреев не зачморил, а болтунов и анекдотчиков не на архипелаг ГУЛАГ гнал по статьям 58, 190-прим или 70, а кормил их касторкой, чтоб они в буквальном смысле этого слова обосрались, как в фильме Феллини «Амаркорд». Тов. Мао называл себя монахом под дырявым зонтиком и плавал в Янцзы, про Пол Пота можно сказать словами советской блатной песни «Недолго музыка играла, недолго фрайер танцевал». Кто там еще? Людоед-коммунист Бокасса? Или из другого, братского коммунистам фашистского лагеря – венгерский нацист Ференц Салаши, последний союзник Гитлера, повешенный в 1946 году?
– Вообще-то лично я предпочел бы говорить не о них, не о вождях, подохших, иногда валяющихся в усыпальницах – своеобразных вокзальных зальчиках ожидания Страшного суда, – а о толпах их неразумных поклонников, даже сегодня представляющих всем своим видом, всей логикой своих речуг нелепейшую из возможных, абсолютно сюрреальную, но, к сожалению, вполне реалистическую в России картину: по улицам городов – в отличие от улиц германских, итальянских, испанских и пном-пеньских – шествуют с красными в руках знаменами, с портретами бывших отцов безжалостного террора, официально так и не осужденных за свои преступления, шествуют колонны младых и пожилых поклонников палачей собственных великих народов, их самобытных культур, религий и эволюционно улучшавшихся условий существования.
Это удручающе печальное зрелище. Впрочем, я убежден, что летописцы и политики будущего – коли оно светит гомо сапиенс – полностью расставят все зловещие фигуры российской истории по надлежащим местам, а более разумные потомки нынешних фанатов советскости и большевизма будут вспоминать о далекой эпохе «борьбы и побед», как вспоминают о культурной революции китайцы, немцы же – о постыдной влюбленности своих предков в бесноватый гитлеризм.
Строгий, да… Строгий Юз. «Нервный, прямой, безапелляционный, как посредине операционной» – так, помнится, писал об одном вожде Андрей Андреевич Вознесенский, его и мой коллега по Союзу писателей СССР и подельник по идейно-ущербному альманаху «Метро́поль». Да… было когда-то «дело Метро́поля», после чего меня выперли из Союза писателей, а Юз покинул горячо любимую им родину, которая, глядишь, и далее бы его «щедро кормила БЕРЕЗОВОЙ КАШЕЙ», если чуть-чуть перефразировать слова той лирической песни, что, по конфиденциальным данным, нравится нашему новому старому президенту В. В. Путину не меньше, чем песня «С чего начинается Родина», которую он с таким блеском неоднократно исполнял, аккомпанируя себе на рояле.
Тут к месту, пользуясь случаем и преимуществом своего возраста, я бы заметил про нынешних молодых (относительно меня) начальников страны, что и они пока не тянут по сравнению с Лениным, Сталиным, Троцким и К°. Какой-то постмодернистский стиль управления страной они взяли, нарезая нынешнюю реальность из эклектического материала различных эпох и времен, начиная со Средневековья и заканчивая свободой студенческих демонстраций 1968 года. Как-то бы намекнули, что ли, чем все у нас кончится, чем сердце успокоится. То ли, бог даст, как-нибудь и дальше у нас все все-таки обойдется и мы однажды станем все друг другу братья и сестры, то ли пора уже валить в сторону Юза, «чтобы не было стыдно за бесцельно прожитые годы», имея шанс потом-потом тоже приехать «на недельку до второго» из города типа Haddam CT USA, чтобы тоже какую-нибудь премию отхватить в каком-нибудь грядущем Президент-отеле…
– Юз, давай говорить серьезно и по-мужски. Кто лично и конкретно в твоей жизни сыграл самую гнусную роль кроме всей советской власти в совокупности всех мерзостей блуда ея?
– Только в одном случае кто-то один сыграл бы в моей жизни, как ты выражаешься, гнусную роль. Это был бы палач, отрубивший мне бо́шку после лживого доноса какого-нибудь выродка и несправедливого приговора Народного суда. Ну, а если говорить серьезно, то никто не может предать так гнусно самого себя и свою судьбу, как человек, закопавший в землю талант или продавший душу дьяволу за никогда не девальвируемый тридцатник.
И советская власть, слава богу, истлела, но чего уж говорить о ее генах, к несчастью, въевшихся даже и в наши с тобой экзистухи и, как бы то ни было, частично присутствующих в психике сегодняшних властителей российской политики, особенно внутренней.
Естественно, все такое, как оказалось, незлокачественное, тормозит историческое дело очищения народного сознания от скверн большевистской преисподней, как бы там по ней ни ностальгировали праздные романтики, не бывавшие дальше изгородей своих дачных «чистилищ», если не «раев».
Не могу не пожелать россиянам быстрейшего – во всех областях личного существования и общественного бытия – изживания отвратительно безнравственной «совковости», опять-таки к несчастью, превратившейся в ядовитые сорняки на начавшихся, слава Всевышнему, возделываться нивах свободы.
Тут следует заметить, что Юз, как мне показалось, на этот раз явился в Москву какой-то нервный, суетливый, озабоченный, капризный. Рычал на фотографа Васю, которого он знает с Васиного младенчества, что тот слишком часто затвором щелкает. Все время поглядывал на свои наручные даже во время чтения и записи на СD другого своего известного на весь мир романа «Рука», как будто бы дожидаясь некоего часа икс, досадовал на сильные мои к нему приставания, обещая ответить на все устные вопросы позже. «Возраст, что ли, дает о себе знать?» – мельком подумал я. И тут же опроверг сам себя, видя энергичное Юзово лицо, не в силах угнаться за «коллегой и подельником» в наших пеших хождениях по Москве.
– Юз, весь ли мир уже в нынешнем, XXI веке постепенно, как закатное солнце в море, погружается в гнусность, судя по тому, что творится во всех уголках этого мира? – задыхаясь, спросил я его на ходу где-то в районе Курского вокзала.
– Позже, позже скажу, – отмахнулся он. – Письменно или свяжемся по скайпу.
– Мир, Женя, не раз переживал различные тектонические смещения, ряд «перестроек» водных пространств и суши, капризы земной оси, природные катаклизмы, потопы, оледенения, оттепели, уничтожение видов животных и растений, гибель многих цивилизаций и так далее. Короче говоря, Земля постепенно сделалась местом, более или менее пригодным не только для обитания, прокормления ближних и дальних, индустриальных новаций и полей бесчисленных войн, ведущихся самыми изощренными видами новейшего вооружения, но и привлекательным для туристов.
Однако, как это ни странно, несмотря на насущные, но явно скороспелые идеи планетаризма, что выражается, к примеру, в уродливой политкорректности и в иных видах оголтелого умозрения, в мире уже пованивает не просто закатом Европы, но гибелью очередной человеческой цивилизации. Сие не причуда моего мрачного пессимизма, а ответственные научные выкладки высокоученых дядь и теть.