Нильфешни из Хаоса

И все же.

— Нужно оторвать их друг от друга.

Пока Темная и шанатар вальяжно, словно на увеселительной прогулке, шли им навстречу, Марори с каждой секундой все более ясно видела их связь. Она была почти невесомой: едва заметные дрожащие алым потоки, которые перетекали от одного другому, словно река с двойным потоком. И Темная, не стесняясь, черпала из него силу. Вот она вытянула огромную уродливую руку, подхватила когтями алую каплю - вырвала из потока, словно рыбак рыбу, и ловко свернула из нее красный вихрь. Крохотный - он вертелся на ее ладони почти безобидным волчком, но когда Марори осознала и сопоставила размеры Темной, то оказалось, что ее «крошечный» ураган высотой со взрослого проклятокровного! И продолжает расти. Кроме того, за Темной, точно ниспадающий плащ, ширилась и бурлила ее армия. Не-мертвые вылезала прямо из-под земли, из трещин и расщелин, завывали и хохотали безумным исступленным хохотом, предвкушая близкую схватку.

— Она нас сметет к чертовой матери, - прошипела Хель, шире расставляя ноги, как будто правда верила, что этого будет достаточно, чтобы выстоять против стихии.

— Я постараюсь вас прикрыть, но, Хель... - Марори взяла ее за руку и сжала пальцы так сильно, чтобы быть уверенной - все внимание сестры приковано только к ней. - Я понимаю, что это самоубийство, и я не имею права просить о таком, но... Задержи эту тварь. Любыми способами. Дай мне время. Я постараюсь... не задержаться.

— Слушай, я похожа на дуру, которая шарахается от собственной тени? Иди за своим шанатаром, а мы с ребятами наваляем этой тощей заразе по ее тазобедренным костям.

Марори прошептала «спасибо» одними губами и потянула на себя несколько самых прочных и тугих Нитей. Хаос тут же отозвался возмущением: тряхнул их всех разом, заставляя балансировать на ровной поверхности в поисках несуществующей опоры. Огненная боль пронзила пальцы, тяжелыми раскалывающими толчками требовала отпустить сущность Хаоса, но Марори держала крепко. Здоровая рука стремительно чернела: сперва сизыми сделались ногти, потом - первые фаланги. Кожа покрылась тонким налетом пепла, и ветер стряхнул его, обнажая странно выпуклые кости, обтянутые тонким пергаментом плоти.

Ничего, так нужно. За все нужно платить свою цену. И за право быть наследницей Хаоса - тоже. То, что другим стоило бы жизни, ей обойдется всего лишь омертвевшей рукой. Главное, чтобы та не подвела еще какое-то время, иначе отвоевывать шатанара одной рукой будет еще сложнее. Почему-то в эту самую секунду в голове всплыл мертвый Даган, и его слова о том, что он всего-то хотел быть как все. Хотел жить, а не существовать. Падет ли она также, вернувшись с реальный мир с одной рукой?

«Ты правда рассчитываешь вернуться?» - зло насмехаясь сама над собой, спросила Тринадцатая.

«Я рассчитываю сделать все, чтобы не продешевить и взять сполна за каждый палец».

К тому времени, как Темная почти подобралась к ним, теперь уже в окружении армии не-мертвых прихвостней, Марори удалось создать достаточно прочную и упругую сферу, в которой разместилась ее собственная армия. Не такая уж и многочисленная, как казалось в самом начале. Но воинственный настрой первородных воинов с лихвой компенсировал их небольшое количество. И пусть под началом Темной полчища всякой мрази, но они, говоря на чистоту, стоят не так уж много в сравнении с настоящими профессиональными воинами.

По крайней мере в это хотелось верить.

— Держитесь, будет жарко! - успела выкрикнуть Хель, прежде чем их укрыл рухнувший алый вихрь. Марори ощутила тяжесть на плечах и едва смогла поднять голову, чтобы осмотреться.

— Что за дрянь?! - Голос Хель почти утонул в металлическом лязге, с которым вихрь неистово колотился в упругую преграду.

Марори попятилась, наткнулась на Сатиса, и тот крепко обхватил ее рукой за плечи, прижимая к себе, давая возможность сосредоточиться на происходящем. Она от всей души пожелала Темной кровавого поноса до конца ее, хотелось надеяться, короткой жизни. Потому что, если бы вихрь был просто потоком воздуха - это было бы тяжело, но не так смертельно. Но то, что неистово колотилось в хрупкую преграду, было настоящей мясорубкой. В черных потоках воздуха мелькали плоские лезвия, рвущие заслон слой за слоем, словно тот был из папиросной бумаги: клочки, нарезанные до состояния конфетти, разлетались в стороны и тут же исчезали из виду. И пока адская дрянь «взламывала» их защиту, не-мертвые обступили преграду со всех сторон, окружили плотным визжащим и жадным до крови кольцом. Порождения внутри перестроились, встали в круг спиной к спине.

Они все готовились стоять на смерть.

Потому что отступать некуда. Потому что там, с обратной стороны рваной перегородки, которая вопреки всему продолжала удерживать Хаос в своем заточении, оставались те, кто сопротивляться не мог.

«Сатис, мне нужно добраться до него».

Порождение отрицательно мотнуло головой. Кажется, впервые осмелилось ослушаться. Хотя, кого она обманывает? Они никогда не были Потрошителем и его фэлфаэром, они всегда были друзьями, еще в том прошлом, где у Тринадцатой не было ничего, кроме отчаяния и желания выжить любой ценой.

«Ты должен!» - потребовала Марори.

Сатис нахмурился, его лицо стало походить на маску, которая треснула ровно через переносицу, обнажая новые, несвойственные ему эмоции: отчаяние, боль, страдание.

«Я не оставлю тебя».

«Ты должен».

Они все здесь неслучайно, и у каждого своя задача. Даже если эта задача - просто подтолкнуть одну строптивую девчонку навстречу ее гибели.

«Я все равно пойду, Сатис, с тобой или без тебя. Но без тебя я не смогу. Мне нужен хотя бы один шанс. Ничего больше».

Порождение крепко стиснуло челюсти. Посмотрело на нее одновременно с раздражением и грустью.

Когда вихрь окончательно взломал преграду, словно старую картонную коробку, Марори зажмурилась и в надсадном рывке отбросила хрупкие стенки - те, вспыхнув слепящим яростным потоком, ринулись прочь, сметая на своем пути безумие стального смерча. Первые ряды не-мертвых взвыли и рухнули, дымясь грудами дымящейся плоти.

Вспышка иссякла - от вихря Темной не осталось и следа.

Тишина навалилась почти физически ощутимой тяжестью. А потом обезумевшие от жажды крови твари ринулись в атаку.

Зазвенела сталь, воздух стал вязким от первой крови и гнили, которые смешивались на лезвиях клинков и на рваных ртах, заливали лицо, выедала глаза. Марори почувствовала руку Сатиса, рывок, которым он буквально выдернул ее из начавшейся мясорубки и метнул далеко прочь, за плотный строй тел. Марори кувыркнулась в воздухе, одной рукой удерживая Энигму, а другой пытаясь ухватить Нити Хаоса. Ни одной целой, лишь обрывки, словно струны на безмолвной гитаре. И каждая жалит за попытку вытянуть хоть каплю силы из ее умирающего тела.

Земля казалась такой близкой. Марори предприняла последнюю попытку схватиться за Нить, но и она не увенчалась успехом. Ее со всего размаху впечатало в алый песок.

Проклятье!

Звуки хватки за спиной потонули в гулком звоне, все тело одеревенело, даже просто вздохнуть первые секунды оказалось совершенно невозможно. Зубы свело от боли, а первая неудачная попытка перевернуться на живот принесла лишь агонию. Марори прикрыла глаза, глотая собственную кровь, которой во рту оказалось слишком много.

Со следующей попытки она все-таки перевернулась. Через боль, пытаясь не думать о том, что пальцы руке как-то предательски слабо лежат на древке тамакаты.

Будь оно все неладно, будь оно все неладно, будь он!..

Шаги были почти тихими, как будто он ступал босиком по вате, а не тяжелыми ботинками по раскаленному песку и острым камням. Марори поднялась на колени, вздохнула, собираясь с силами для еще одного рывка, когда прямо перед ней в землю вонзилось красное, словно кровь, лезвие. Сейчас, как и раньше, даже смотреть на него казалось смертельно опасным, не то чтобы подпустить к своему горлу И все же - она улыбнулась. С радостью и облегчением. По крайней мере она его выманила. И потоки энергии между шанатаром и Темной стали тоньше, и больше не казались столь уж прочными.