Нильфешни из Хаоса

— Здесь тебя кое-кто ждет, - с некоторой напевностью и налетом загадочности сообщила Крээли и подвела пленницу к противоположной стене. - У тебя не так много времени, дорогая. Мне и так пришлось постараться, чтобы сохранить его жизнь. Светлые, знаешь ли, куда тяжелее переносят потоки Хаоса, чем проклятокровные.

Он висел там: прикованный к стене тяжелыми бурыми от ржавчины цепями, распятый, как грешник из старой легенды. Лицо залила кровь, изувеченная глубокими порезами грудь с трудом поднималась и опускалась. Руки в кандалах были изранены так сильно, будто их пропустили через рубильный станок: рана на ране.

Сердце тяжело сжалось, заныло с такой болью, как будто это не эрэлим, а она висит на грязной раскаленной стене. Как будто это ее тело молит о том, чтобы ему,наконец, позволили умереть.

— Марроу... - Марори шагнула к нему и на этот раз Крээли не стала ее удерживать. Напротив, она как будто нарочно подталкивала пленницу к созерцанию своей новой жертвы. - Марроу, пожалуйста...

О чем она просила? Открыть таза и порадоваться что из-за ее бессилия он оказался здесь заложником то ли возродившегося из пепла прошлого, то ли выросшего в чужой крови будущего? Что ему сказать? Предложить потерпеть?

Эрэлим слабо, почти незаметно, качнул головой, но ни на что другое ему не хватило сил. Марори подошла ближе. С остервенением обреченной вцепилась в тяжелые цепи, хоть знала - никакая сила на свете не поможет их снять.

— Честно говоря, я рассчитывала вытащить Шаэдиса, но, увы, не всегда все идет по запланированному сценарию. Ты тому лучше подтверждение, моя дорогая Тринадцатая.

Шаэдис? Она собиралась сделать это с Крэйлом? Боль в висках усилилась, но теперь к ней прибавилось тянущее чувство в груди, растущее, закручивающееся по спирали, словно торнадо.

— В любом случае, - продолжала откровенничать Крээли, - не так важно, кто стал приманкой. Главное, что ты клюнула.

— Разве нельзя было просто забрать меня? - Марори снова и снова дергала цепи, но те едва шевелились. Слишком тяжелы, а она, кажется, тает буквально на тазах.

— А как же великая жертва? - Крээли изогнула бровь и, не дождавшись ответа, разочарованно вздохнула. - Ты слишком юрка, Тринадцатая, и что бы я ни делала - тебе все время удавалось избегать моих любящих объятий. В конце концов я решила, что нужно просто изменить тактику. И, как видишь, - ее когтистая рука указала на распятого Марроу, - все получилось. Спасибо, что научила меня этому. Как видишь, я тоже не всесильна.

На этот раз ее смех был отравлен ядом издевки.

Она была всесильна.

И даже едва трепещущий внутри Марори голос Тринадцатой предпочитал помалкивать.

— Я могу сделать из него хорошую игрушку, если пожелаешь, - перестав посмеиваться над свей же шуткой, великодушно предложила Крээли.

— Не трогай его. Отпусти. Я же здесь.

— О нет, моя дорогая. - Крээли прищелкнула языком, придвинулась ближе и, схватив Марроу за волосы, запрокинула его голову, разглядывая с нескрываемым отвращением. - Он так или иначе уже мертв.

И все же, словно в насмешку над ее словами, Марроу слабо застонал.

Марори перевела дух, зажмурилась от того что в груди стало невыносимо больно. Кажется, Крээли ударила ее чем-то острым? Или это было просто видение? Что вообще здесь происходит?

Крээли с отвращением отпустила голову эрэлима, и та безвольно поникла на плечах.

— Отпусти его, - снова попросила Марори. Наивная и глупая попытка, лишенная всякой надежды, что в этом мире еще осталась хоть капля человечности. Знала, что ее слова ничего не изменят и все равно унижено просила: - Прошу тебя, Крээли. Он ни в чем не виноват.

— Маленькая моя, - Темная почти ласково погладила ее по волосам когтистой, так похожей на ее, рукой. - Видишь ли в чем дело. Мне все равно, что с ним будет. Его жизнь или смерть не принесут мне никакого удовольствия и ничего не изменит. Но видишь ли какое дело. Ни к чему чтобы кто-то знал о том, что тут происходит. Пока я сама не решу, что пора поднимать занавес.

— Хочешь уничтожить Равновесие? - Боль стала сильнее. Марори прижала руку к груди, нащупала под тканью выпуклый шрам. Значит, все-таки не показалось. Что с ней сделали на этот раз? - Хочешь, чтобы за ошибку группки фанатиков поплатилась каждая живая душа?

— Хочу жить! - неожиданно зло выплюнула Крээли. - Хочу не сидеть в выгребной яме, как крыса. Хочу вернуть то, что у меня забрали: право самой решать, кого любить или ненавидеть.

Марори потихоньку попятилась к Марроу, но Крээли одним резким движением оттолкнула ее к противоположной стене. Марори ударилась о металлическую обивку и медленно обессиленно сползла на пол. В голове поднялся гул, мир начал медленно расплываться, превращаясь в бурую кляксу.

— Даже не вздумай. - предупредила Крээли. - Он останется здесь. Как страховка от твоего непослушания, моя дорогая.

Марроу опять застонала и на этот раз Маррори четко услышала:

— Беги, Мар.

— Только с тобой, ты же знаешь, - с кровавой улыбкой пообещала Марори. И встала, шатаясь, словно надломленная соломка на сквозняке. В первый раз что ли сносить побои и зализывать раны? И точно не в первый вставать, когда, казалось, сил больше нет. - Эта стерва, Марроу, решила, что у нее хватит сил остановить одну чокнутую химеру и умного эрэлима. Мне кажется, пора показать, что даже с синяками мы умеет больно огрызаться.

Бравада, за которой не было ничего, кроме жалкой попытки храбриться. Но если не верить в саму себя и не вырывать победу сломанными руками - то как тогда жить? Умирать с мерзким ощущения собственной трусости? Ну, уж нет.

— Ты неисправима, - прохрипел Марроу, и тишину нарушил металлический лязг цепей. Эрэлим все-таки пошевелил рукой.

Крээли разочарованно вздохнула и нарочито пафосно, театрально похлопала, как будто дарила аплодисменты недостойным актерам.

— Сожалею, что мне придется сломать ваши игрушки, но у меня не так много времени, чтобы тратить его на возню в песочнице и подтирание носов.

Она в два шага оказалась около Марори, схватила ее за локоть, да так сильно, что на глаза навернулись слезы. Попыталась оттащить ее ко выходу, но Марори, превозмогая жгучую боль, смогла вырваться. Крээли удивленно вскинула брови и с не понимаем уставилась на ее руку.

В когтистых пальцах тускло сверкала огненная искра. Небольшая, размером с теннисный мячик, но Марори не смогла сделать ничего существеннее. Потоки Плетения в Хаосе были такими непостоянными и злыми, что любое прикосновение отдавало в пальцы невыносимой болью. Словно ладонь сунули под пресс и сплющили.

— Даже так? - Крээли отступила с насмешкой человека, который не видит в противнике достойного соперника, сложила руки на груди.

Как же она все-таки похожа на Крэйла: те же черты, те же глаза и злая улыбка. Марори сморгнула наваждение. Это просто химера - такая же, как и они с Клыкастым, выращенная в колбе зараза. Просто злее и более могущественная. И все же... она больше не богиня, что бы это ни означало.

Искра вспыхнула ярче, ударилась в ладонь размеренными четкими толчками и начала расти. Вместе с ее злостью, с обидой и с ненавистью ко всем, кто всю жизнь пытался ее использовать. Вместе с воспоминаниями Тринадцатой, которые хлынули в сознание бурным потоком грязи, горя и попыток выжить. Да, она-прежняя хоть и была куда сильнее, тоже все время боролась: за право жить своей жизнью, а не существовать в качестве чьих-то честолюбивых планов.

— Здесь у тебя нет силы, моя дорогая, - без особого сожаления покачала головой Крээли. - Но ты можешь попробовать. Я даже не буду сопротивляться, чтобы ты, наконец, перестала корчить из себя защитницу мира и сделала то, ради чего тебя создали.

Марори не хотела знать, ради чего. Это не имеет значения. Важно лишь то, кто она сейчас. У всех есть второй шанс. И возможно, Тринадцатая хотела его для себя.

Она швырнула огонь за миг до того, как Крээли успела прикрыться. Шипящий бесформенный сгусток врезался в Темную, зашипел и стал растекаться по коже зловещим ярко-оранжевым пламенем. Крээли что-то пробормотала, попыталась вальяжно смахнуть огонь - и взвизгнула. Марори оскалилась в ответ.