Творец государей

– Артанский князь Серегин, колдун и полководец, насколько я понимаю, – скрипучим простуженным голосом произнес он, – скажите, какие дела привели вас в наши края и зачем вам понадобился шведский король, у которого и без того хватает забот?

– Да, – ответил я, – именно так. Только, с Вашего позволения, звание колдуна мне не совсем подходит, потому что я не занимаюсь колдовством, не варю зелья из лягушек и земляных червей, а всего лишь являюсь проводником воли Создателя в тех случаях, когда для этого требуется военная сила.

– Тогда вы, сударь мой, должны быть самим архангелом Михаилом… – с насмешкой произнес один из молодых вельмож, стоявших за спиной принца. Потом я узнал, что это был Юхан Шютте, учитель и воспитатель кронприца Густава, привыкший недостаток политического веса восполнять долей здоровой наглости.

Вместо ответа я наполовину выдвинул из ножен свой меч, показав этому наглецу сияющее жемчужным светом лезвие.

– Архангел Михаил, – произнес я после некоторой паузы, – находится на небесах возле господнего престола, а я, исполняя волю Отца, хожу по грешной земле среди обычных людей. В данный момент Его воля заключается в том, чтобы русское государство не только продолжило свое существование в прежнем виде, но еще было дополнительно усилено. Это вам понятно?

– Да, гере Серегин, понятно, – примиряющим жестом поднял руку шведский король, – должен сказать, что наш молодой друг не хотел сказать вам ничего обидного, и поэтому я прошу вас его извинить. Кстати, вы так и не сказали, какие дела привели вас в мой лагерь? Надеюсь, вы не собираетесь объявить нам войну от имени русских?

– Я не обижаюсь на этого молодого человека, – ответил я, – вы же, ваше величество тоже не станете обижаться, если вас облаяла собака. Что касается дел, то я действительно хочу кое-что предложить вам от имени России – но только не войну, а союз против Польско-литовского короля Сигизмунда. Совсем недавно мы разбили армию гетмана Жолкевского под Черниговом, и теперь предлагаем вам помощь для того, чтобы проделать то же самое с армией литовского гетмана Ходкевича.

Шведский король внимательно осмотрел меня с ног до головы.

– Вы можете видеть будущее и считаете, что без вашей помощи мы обязательно проиграем? – с некоторой долей скепсиса спросил он, – но ведь военное счастье переменчиво, и сегодня из двух противников побеждает один, а завтра другой…

– Никакого польского военного счастья в вашем грядущем поражении нет, – ответил я, – а есть только четкие взвешенные действия Ходкевича и ваши импульсивные необдуманные ответы на них. Если будете действовать как обычно, то обязательно проиграете, а если примете нашу помощь, то выиграете, и более того, надолго заставите поляков перестать претендовать на ваши территории…

– Так, – сказал Карл, оглянувшись по сторонам, – вообще-то гере Серегин, такие разговоры положено вести не в присутствии широкой публики, так что попрошу вас и вашего спутника пройти в мой шатер.

Через десять минут спустя в шатре шведского короля

Серегин Сергей Сергеевич, Великий князь Артанский.

В королевском шатре мы оказались только вчетвером: король Карл, кронпринц Густав-Адольф, я и Михаил Скопин-Шуйский.

– Кстати, гере Серегин, – сказал Карл, обернувшись в мою сторону, – вы не представите мне своего спутника?

– Разумеется, представлю, – ответил я, – это главнокомандующий русской армией князь Михаил Скопин-Шуйский, самый ближайший из родственников пресекшийся недавно царской династии.

– Мы слышали, что там недавно объявился давно умерший сын старого царя Ивана Ужасного… Это правда? – спросил король.

– Нет, – покачал я головой, – это был не воскресший принц, а обманщик-самозванец. Совсем недавно он покаялся в своих грехах перед всем честным народом на Красной площади, после чего удалился в пожизненное изгнание. Одним, словом его теперь не найдет никто и никогда. Стоящий перед вами князь Михаил – ближайший по старшинству родственник вымершей династии и самый вероятный кандидат на занятие пустующего престола.

– А как же царевич Теодор, который занимал престол до принца-самозванца? – поинтересовался Карл с отсутствующим видом. – Почему он не вернулся на место своего отца, или эти дикие русские его убили? Если так, то очень жаль, очень способный был юноша.

Да этот рыжий хмырь язвит. Немудрено, ведь десять лет назад трудами царя Бориса по Тявзинскому договору Швеция потеряла все, что откусила от России в ходе злосчастной Ливонской войны, и теперь Карлу остается только кусать локти. С другой стороны, несмотря на все прибамбасы вроде штурмоносца, он воспринимает меня как удачливого командира наемников, который решил попробовать себя в амплуа «делателя королей», возведя на российский трон своего претендента. Нахал, Карл, нахал! Ведь если я рассержусь, то от шведской армии и самой Швеции не останется даже мокрого места. Хотя сама Швеция, скорее всего, тут не виновата. Маленькая страна с трудолюбивым народом, знаменитая своим кустарным производством железа, и тем, что несколько раз вела затяжные войны с мощными коалициями, из которых она выходила до крайности изнуренной. Да и я сердиться пока не собираюсь. Сперва отвечу этому Карлу с некоторой язвинкой, а там посмотрим.

– Это действительно способный юноша, – ответил я, – настолько способный, что на московском троне он бы только зря терял свое время. Вместо того он передал трон жениху своей сестры, вот этому достойному господину, по которому девушка изнывает просто неземной любовью, а сам записался ко мне в ученики.

Шведский король, пожевав губами, оглядел моего спутника с ног до головы, а потом кивнул головой. Мол, в такого красавчика влюбится любая принцесса, особенно если она немного нехороша собой и уже выходит из возраста невест, входя в возраст старых дев. История, известная всем европейским государям, потому что совсем недавно в женихах Ксении побывали незаконнорожденный шведский принц Густав, племянник этого самого Карла, и соседский для Швеции принц датский Иоанн, затем трое принцев из выводка Габсбургов, и в самом конце, перед самой Смутой, еще два датских принца. Естественно, Карл думает, что если при таком количестве женихов девушка все равно осталась на бобах, то, значит, в ней есть какой-то изъян. Ха, видел бы ты, старый хрыч, в какую милую красотку совместными усилиями превратили ее Лилия и Зул – сам бы в первых рядах прибежал к ней женихаться. Невеста у нас – первый сорт, пальчики оближешь, и влюблена в своего Мишу как кошка.

Но у нашего жениха помимо примечательной и симпатичной внешности есть и еще дополнительные достоинства в виде полководческого таланта, но вам, шведам, знать об этом пока не надо, а то, может быть, вам еще придется отведать по своим бокам крепкой русской палкой. Вот только погодите, Русь немного окрепнет и перед ней встанет вопрос о полноценном выходе на Балтику. Конечно, в устье Невы можно будет заново основать Санкт-Петербург, но Рига в этом смысле мне нравится гораздо больше. Но сейчас разговор не об этом, сейчас мы окорачиваем не Швецию, а Речь Посполитую, а там уже будет видно.

В принципе, для начального развития хватает и того, что есть (границы Русского царства в Прибалтике примерно совпадают с границами современной нам Российской Федерации), но вот что надо поправить – так это монополию Швеции на торговые отношения с Россией. По нынешним межгосударственным договорам эта самая торговля может осуществляться только через Ревель и Нарву, и торг могут вести только шведские купцы. Вот отмена этого правила и будет нашей ценой за помощь шведскому королю в отражении польско-литовской агрессии.

– Значит так, ваше величество, – сказал я, – в Дерпте, совсем неподалеку отсюда, стоит литовское войско гетмана Ходкевича. В основном это конница, причем на данный момент самая лучшая конница в мире – польско-литовская панцирная гусария. Также в составе войска имеется некоторое количество наемных рейтар и неплохая очень подвижная легкая конница из числа запорожцев и крымских татар. Ваша, простите, конница по экипировке, вооружению и качеству обучения даже рядом не стояла ни с гусарией, ни с литовской легкой кавалерией. Вообще, мало кто может выдержать лобовое столкновение с гусарскими ротами и после этого остаться в живых и рассказывать, как это было. Легкая кавалерия тоже не подарок, но вот гусары – это чистая смерть. Остановить их смогут только хорошо обученные копейщики, малозаметные заграждения вроде разбросанных ежей и растянутых цепей, и залпы картечью в упор. При этом ваших одиннадцати пушек будет недостаточно – когда мы останавливали атаку польской кавалерии в битве при Березне, то использовали против нее восемьдесят четыре пушки, которые в крайне короткое время сделали по четыре-пять залпов.