Наносфера

Снаружи сгущались вечерние сумерки. Оказавшись на поверхности, главный губер почувствовал дуновение слабого ветерка. Его ноздри с жадностью ловили многообразие степных запахов. От их количества у губера немного закружилась голова. Он покачнулся и опёрся на склон горы. Приходя в себя, попытался на чём-нибудь сконцентрироваться. Его взгляд устремился вдаль и упёрся в странное сооружение, стоящее на далёком холме и принадлежащее мерзким "двуногим". И название у сооружения тоже было странным. Кажется, "двуногие" называют его "Замком".

Губер-Старшийболезненно поморщился. Он почувствовал, как его кожа стала усыхать и стягиваться. Несмотря на позднее время, вечерний воздух был ещё слишком горяч. Раскалённая за день, пышущая жаром степь не остывает полностью даже за ночь. Губерам нельзя слишком долго находиться на горячем воздухе. С досадой Старший подумал, что это, пожалуй, единственная слабость губеров, мешавшая им стать подлинными хозяевами этого мира.

Посмотрев ещё раз с ненавистью на замок, губер-Старший полез обратно, в свои сырые и прохладные, но такие уютные подземелья.

Глава 15

15.

118-й Логический Раздел, мир Хосэм 357, Степные пустоши.

В расплавленном солнцем мареве, плавала обожжённая, бескрайняя степь. Потрескавшаяся от неутолимой жажды земля истосковалась по дождю. На её покрытой сетью глубоких трещин поверхности торчали редкие пучки чахнущей травы. Местами трава прижималась к земле и лежала на ней жёлтыми выгоревшими пятнами. Ни малейшего дуновения ветерка. Воздух был неподвижен, но недолго.

Внезапно, поникший было ковыль, росший на раскалённой кочке, слабо пошевелился. Метнулась в сторону напуганная ящерица, и исчезла в спасительной расщелине. Прямо над ожившим ковылём в дрожащем воздухе появилось быстро растущее и вращающееся тёмное пятно. Сонную тишину заполнил противный свист выравнивающегося перепада давления. Вскоре пятно превратилось во вращающуюся воронку, внушительных размеров, а свист в оглушительный рёв.

Разогнавшаяся воронка с силой выплюнула из себя БТР, который тяжело рухнул с метровой высоты, и скрылся в поднятом облаке пыли.

Через несколько секунд люк БТРа распахнулся, и из него стали вываливаться один за другим матерящиеся в перерывах между кашлем и чиханием, пассажиры.

Макс покинул бронированную машину самым последним, так же как и остальные ругаясь на чём свет стоит. Болела отбитая задница и правое плечо, которым чувствительно приложился при приземлении о внутреннюю металлическую переборку. О том, что посадка получилась действительно жёсткой, зафиксировала даже беспристрастная система, просигнализировавшая очередным сообщением, что Здоровье просело на пять процентов.

Продолжая чихать, сморкаться и непечатно выражаться, члены экипажа старались поскорее выбраться из облака пыли. Затем, делая глубокие вдохи и громко отдуваясь, все усердно пытались провентилировать лёгкие свежим воздухом. Но раскалённый воздух если и помог, то совсем немного, и почти тут же добавил мучений.

Потирая ушибленные места все стали озираться по сторонам. Вид безлюдной выжженной степи оптимизма не прибавлял.

— Мы на месте! – сказал Макс.

В ответ он получил очередную порцию отборного мата. Все, вроде ещё держали себя в руках, но было заметно, что из последних сил.

Макс попытался отвести взгляд, но его внимание было привлечено неожиданным, но закономерным вопросом:

– Куда теперь?

Макс посмотрел на Наш-Илла, затем застыл с остекленевшим взглядом, видимо просматривая свои встроенные карты. Почти сразу махнул рукой в нужном направлении. Там, куда он указывал, до самого горизонта стелилась под струящимся и дрожащим воздухом выгоревшая до ослепительной белизны степь, на краю которой виднелась одинокая гора.

Стандартное приложение вездесущего ИНС-Пака проинформировало о благополучном переносе в мир Хосэм 357 и вполне сносном состоянии местного терра-индекса. ТС-навигатор в автоматическом режиме создал новый файл-карту и принялся заполнять её деталями. Наш-Илл повернулся к Солдату:

– Что там у нас с "колёсами"? БТР ехать может?

– Сейчас гляну!

Солдат нырнул в узкий люк, и почти сразу из нутра бронемашины донёсся металлический лязг. Через минуту из БТРа вновь показался уже успевший вымазаться в мазуте Солдат:

— БТР в порядке, но требуется небольшой ремонт.

— Насколько небольшой?

— Полчаса! Максимум, час!

Трудно назвать отдыхом пребывание в течение часа на открытой местности, в степи, под палящими лучами солнца. Кроме занимающегося ремонтом Солдата, никто не захотел оставаться внутри раскалённого БТРа. Вначале все пытались укрыться в тени бронетранспортёра. Но приближался полдень, и тень, которую отбрасывал БТР, становилась меньше, пока совсем не превратилась в узкую полоску.

Заскучавшая Норма, оторвавалась от борта бронетранспортёра, поднялась на ноги, и взобралась на ближайший пригорок. Через пару минут раздался её удивлённый голос:

– Что это?

Норма указывала куда-то вниз. Наш-Илл с Максом поднялись вслед за ней и увидели потрескавшуюся землю, расчерченную множеством довольно глубоких борозд и канавок. Они пересекались под различными углами и тянулись вдаль, насколько хватало глаз.

– Обычно, такие следы остаются на земле после дождя от выползающих на поверхность земляных червей, — сказал, внимательно разглядывающий следы Макс. – Но, судя по всему, здесь никогда не бывает дождя, не говоря уже о таких огромных червях!

Путешественники ещё некоторое время оглядывали безлюдную степь, пока и это занятие им не наскучило. Потом все вернулись к БТРу, и как раз вовремя.

При наличии "Техносервиса", специализированной базы знаний, благодаря которой у Солдата с механикой была если не дружба, то приятельские отношения точно, с ремонтом он справился за сорок пять минут, одним, полностью опустошённым ремнабором. "Техносервис" позволял чинить практически любые транспортные средства. А благодаря "Хайвэю", базе знаний по управлению этими самыми средствами, никто из команды даже не пробовал покушаться на водительские обязанности Солдата.

Довольный Солдат вылез из броневика и вытирая измазанные в мазуте руки о цветастую ветошь, сказал:

— Попрошу занять места, согласно купленных билетов! Отправление через пять секунд!

На самом деле посадка заняла в два раза больше времени. Солдат запустил загудевший двигатель. Застоявшийся бронетранспортёр нетерпеливо дёрнулся и плавно покатился по степной глади.

Наш-Илл искоса посмотрел на Макса и отправил оцифрованное мысле-сообщение Норме и Солдату, с просьбой наиболее важные вопросы обсуждать между собой именно таким способом, без участия Макса. Благо соответствующий декодер установлен на каждом ИНС-паке.

И дело было совсем не в доверии и недоверии! Макс, несмотря на то, что был участником команды, и в целом, судя по всему, неплохим парнем, по-прежнему оставался "иным", со всеми втекающими и вытекающими. Наш-Илл не хотел рисковать операцией и людьми, принимая во внимание непредсказуемое поведение любого "иного", каковым Макс являлся, и вряд ли когда-нибудь перестанет им быть. По крайней мере, на данный момент не было известно ни одного такого случая, чтобы какой-либо "иной" стал нормальным человеком!

БТР продолжал катиться по голой степи, как по раскалённой сковороде. Изнуряющая жара была беспощадна. Не помогали даже распахнутые настежь, в ущерб безопасности, люки.

Броневик уже около десяти минут ехал по опалённым просторам. Солдат не то, чтобы гнал, но скорость для десяти тонн движущегося металла, была приличной.

Наш-Илл незаметно оглядел команду. Лица, покрытые крупными каплями пота. Взмокшая от него же одежда. Взгляд остановился на кролике. Макс также, как и остальные жарился в этой мультиварке на гусеницах, но из-за густого защищающего меха, жару переносил заметно тяжелее. Мысль ещё не успела до конца сформироваться, когда Наш-Илл окликнул расслабившегося за рулём водилу: