Сны

– И что?

– У вас с вестибулярным аппаратом как?

– Ну…так, вроде ничего, – ее взгляд метнулся сначала на второй фужер, затем на бутылку, которую он продолжал сжимать в руке.

– А после выпивки? – он даже не пошевелился. – Учтите, что это только начало.

– А вы откуда знаете?

Он пожал плечами.

– Около часа назад мы покинули территориальные воды.… Нет, не то…воздушное пространство Испании. И то, что сейчас происходит, можно назвать мелкими воздушными течениями. А вот когда влетим в зону, где зарождается Гольфстрим, и нам повезет, то мы можем увидеть настоящий атлантический циклон. И не только увидеть, но и почувствовать. В хвосте самолета на ногах стоять будет крайне тяжело и, кстати, вы когда-нибудь на реактивном лайнере в воздушные ямы падали?

– Налейте, – внезапно севшим голосом попросила она, протягивая фужер.

Вздохнув, он выполнил ее просьбу. Самолет болтануло сначала влево, затем резко бросило вниз.

– Я смотрю, вы совсем не боитесь? – она сделала большой глоток.

– Просто мне все равно, – он пожал плечами. – Мы в воздухе, промежуточных остановок нет, так что сойти, сами понимаете… Парашютов тоже нет, так что если вдруг… К тому же, если быть честным до конца, тот факт, что выживших в авиакатастрофах не бывает, зависит вовсе не от наличия полного отсутствия этих самих парашютов. Вы все равно не успеете им воспользоваться – вас давлением…

– Прекратите, – с тоской в голосе произнесла она, – умеете вы успокоить!

Он пожал плечами.

– И почему вы все время плечами-то пожимаете? – ее нервная система достигла критической точки.

Он опять пожал плечами.

– Это меня примиряет с окружающей действительностью.

– Но не ее с вами?

– А кто ее спрашивает? – он выплюнул пробку, которая с веселым стуком затерялась в салоне.

– Нет, вы точно напились, – констатировала она. – На трезвую голову такие разговоры не ведут. Ну, повезло, так повезло! Там айзеры озабоченные, тут – пират сумасшедший…

– Корсар. Один. Старый.

– Что?

– Не пират, а корсар, старый корсар. В единственном числе.

– Издеваетесь? – она впилась в него взглядом.

– Правильнее сказать, смеюсь.

– Насмехаетесь, – поправила она.

Он безмолвно сделал реверанс в ее сторону.

– И все-таки, вы мне интересны… – через паузу задумчиво произнесла она.

– А не пройти ли нам в хвост нашего лайнера? – предложил он.

– Вы… А не кажется ли вам, что предложение звучит… – она широко распахнула глаза. – Неоднозначно.

– А по-моему, вполне однозначно, – усмехнулся он. – Хочу проверить свои слова насчет невозможности тамошнего стояния.

– Вот теперь вы уже издеваетесь, – она рассердилась не на шутку. – Или вы так за девушками ухаживаете?

– А кто вам сказал, что я за вами, девушками то есть, вообще ухаживаю? Ухаживают за комнатными растениями… Вот только не надо так сверкать глазами! В конце-то концов, озабоченному айзеру вы предпочли сумасшедшего корсара. И, прошу заметить, это был не мой выбор.

– С ними хоть все понятно было! – она мотнула головой в направлении кабины пилотов. – В отличие от тебя.

– И это вас бесит.

– Еще как!

А это забавно выглядит со стороны, он невольно улыбнулся, раскрасневшаяся и разозленная красотка (не будем лицемерить, это действительно так!) готова вцепиться в полу…, нет, теперь уже в почти что пьяного отставного майора Российских Вооруженных сил. Упасть, не встать. Он внезапно хрипло расхохотался.

– Что теперь?! – буквально взвилась девушка.

– Вы какой язык изучали?

– Испанский.

– А-а… – он уважительно пожал плечами. – Puede usted ensenarme esto?

– Por favor, Senor… – она отстегнула от пиджака клубный значок или что-то в этом роде. – Quisiera…

– Cuanto cuesta esto? – перебил он ее.

– Cuatrocientos peso. Habla usted español?

– No hablo español. Просто слов нахватался.

– Ага, – она недоверчиво скосила глаза. – Так я и поверила.

– Como parte del programa de piratas, – пояснил он.

– Capitán de Sangre? Levasseur? John Silver o qué? – насмешливо уточнила собеседница.

– Началось в колхозе утро… Интеллектом не дави, – очередная порция коньяка плавно перекочевала в его фужер. – Кстати, из упомянутых трех имен какой персонаж тебе наименее симпатичен?

– Левассер, – не задумываясь, ответила она.

– Ну, еще бы! Чего еще ожидать от поклонницы капитана Блада. А известно ли многоуважаемому джину.., то есть, коньяку.., в смысле, тебе, что Левассер в отличие от двух других человек реальный?

– То есть?

– То есть, Питер Блад в основном срисован с Генри Моргана, но реального Питера Блада не существовало, Джон Сильвер персонаж вообще вымышленный, а вот Франсуа Левассер по жизни являлся дворянином из Нормандии. Именно благодаря ему остров Тортуга, который так часто упоминает Сабатини в «Одиссее…» превратился в одну из лучших и самых неприступных баз флибустьеров. Будучи талантливым военным инженером, Левассер по всем правилам фортификационного искусства спроектировал на горе небольшую квадратную крепость, на углах которой располагались четыре бастиона. Форт получил название «Де ла Рош»2. По своей конфигурации это были самые современные укрепления для своего времени. Если еще учесть, что на холме был источник воды, и глубокая пещера, где был устроен пороховой погреб, то форт был действительно неприступным. Чтобы попасть в него, атакующим нужно было подниматься по узкой дороге вдоль стен с бойницами. В это время их можно было обстреливать с бастионов, как во фронт, так и в тыл. Такой перекрестный огонь не выдержали бы даже самые отважные солдаты самой лучшей армии мира, что с блеском в 1643 году продемонстрировали испанцы. Шесть кораблей и шестьсот солдат взять Тортугу так и не смогли. Так что литературный Левассер – негодяй, предатель и убийца, отрицательный герой, в общем-то, никакого сравнения со своим прототипом не выдерживает.

Вот ведь, блин, ухмыльнулся он про себя, офигительный разговор по пьяни-то получается. Ты еще справку из Большой Советской энциклопедии выдай, эрудит х…, сам знаешь, какой.

– Откуда знаешь?

– Я в отличие от тебя, книжку прочитав, тупо на Луну не смотрю, и не мечтаю о несбыточном. И давно уже понял, что любая литература опирается на реальные факты и реальных людей. И мастерство писателя заключается не в том, чтобы описать что произошло, а в том – как это произошло. Мысли, диалоги, первый и второй план… Эксквемелина читала?

– Кого? – она непонимающе уставилась на него поверх фужера.

– Естественно… – очередное пожатие плечами выглядело как сухая констатация факта. – Французский врач, по случаю ставший буканьером на Тортуге и принимавший непосредственное участие в знаменитых панамских походах Генри Моргана. Суть улавливаешь? Питер Блад кем по профессии был?

– Врачом… – слегка потрясенно отреагировала собеседница.

– Так вот, он, Эксквемелин конечно, а не Блад, по итогу своих приключений написал книгу «Пираты Америки», на материалах которой не одно поколение писателей кормилось. И знаешь почему?

– Потому что он описывал, что произошло?

– Именно. Но не описывал – как. Просто банальная передача информации. И, сказать по правде, наиболее бесцеремонно Эксквемелина использовал именно Сабатини.

– В смысле – полностью переписал?! – изумилась она.

– В смысле адаптации к своей «Одиссее…», то есть, к «Одиссее капитана Блада», конечно. Принято считать, что прототипом капитана Блада был Генри Морган, но на самом деле все не так просто, образ Блада – это, если хочешь, триумвират трех наиболее знаменитых корсаров Мэйна – упомянутый выше Генри Морган (хорош выеживаться! – в который раз подумал он про себя), Франсуа Л’Оллонэ и Уильям Дампир. Три стороны его многогранной души… – он внезапно замолчал, в который раз тщетно попытавшись вглядеться во мрак за иллюминатором.

– Ну, допустим, насчет Моргана я с тобой согласна. Блад, как и он, стал губернатором Ямайки.

2

De la Roche (франц.) – Скала.