Наступление

– А Андропову то зачем было?

– Вот и спроси. Мутный человек был, очень мутный. И опасный. А этот… на его стороне тогда был, вот я ему и не доверяю…

– Так шаха тогда – мы?

– Да нет… Просто мы просчитали. Что когда где – годом больше, годом меньше – какая разница. Все равно – без вариантов, мы там сразу только в первом эшелоне общевойсковую армию разворачивали. И не сказать, что неправы – власти то там не было. А потом… американцам оставалось только бомбить. Нас. Потому что там уже – ничего не сделаешь. Просто не успеешь.

– И что потом?

– Потом просрали все. Был момент, когда дивизии – к аэродромам взлета вышли. Помнишь, американцы тогда туда высадились?

– За заложниками?

– Да какими заложниками… За какими в душу мать заложниками – за заложниками можно было бы и в другом месте высадиться. Плацдарм они обеспечивали, понимаешь? Плацдарм!

– Да иди ты! И кто бы высадился?

– Это сейчас хорош посылать. А тогда все пересрались, у нас уже три дивизии ВДВ идут к аэродромам взлета под видом учений, а кое-кто уже и красные пакеты вскрывает. Выдвинуться в район… обеспечить… меры маскировки… десантироваться в район… обеспечить десантирование посадочным способом основных сил… Вот и обосрались все тогда, а главное – Юра обосрался, жидок наш недоделанный. Это ведь он к Бровастому прорвался в кабинет чуть ли не силой и бухнул – так мол и так, семнадцать ядерных зарядов, американцы уже бомбардировщики держат под парами. Бровастый и дрогнул, стар тогда был в такие игры играть.

– А ты – не дрогнул?

– Я то не дрогнул. И в штабе никто и ухом не повел. Три эскадрильи «двадцать пятых» на аэродромы СКВО и ТуркВО – и посмотрел бы я, докуда американцы на своих буйволах[39] долетели бы. А главное – пусть бомбами бросаются, пусть – посмотрел бы я, почем им арабы потом нефть бы стали продавать. Так бы и прибежали все к нам, безо всякого плана.

Министр тряхнул головой

– Выпить бы. Есть?

– Откуда…

– И у меня нет. Кабинет чужой считай.

Министр вздохнул

– Наделали бы тогда делов…

– Вот тогда бы как раз и наделали. Американцы во Вьетнаме армию потеряли полностью, они ничего не смогли бы нам противопоставить. И Рейган бы – попрыгал, попрыгал – да и заткнулся бы. А сейчас… в лобовую идем.

Советник министра, маршал Огарков, один из лучших на тот момент военных теоретиков в мире вздохнул, вспоминая старые времена. Все таки армия существует не только для того, чтобы защищать, но и для того – чтобы сокрушать. А бессмысленное и затратное противостояние в Европе – изрядно поднадоело.

– Наше дело малое: нам приказали – нам выполнять – подвел итог министр – если ты знаешь, тебе и карты в руки. Собери группу – ту что план делала. Сможешь?

– Нехитрое дело. Не так много времени прошло.

– Завтра напиши, что нужно и подай на мое имя. Но без секретариата. Я распоряжусь, чтобы выделили. Недели хватит?

– Две.

– Две так две – легко согласился министр – но сделай все по-умному. Где мы там стоим?

– Сирия, Иордания, Йемен. Самое главное – Ирак.

– Ирак… – Соколов задумался

Отношения СССР и Ирака были непростыми – причем непростыми их делал человек по имени Саддам Хусейн. Ирак заканчивал жуткую (по местным меркам), кровопролитную войну с Ираном, фактически отстаивая интересы всех государств региона – сложно было бы предположить, что было бы, если бы шиитский религиозный экстремизм выплеснулся вовне Ирана и поджег соседние страны. В Иране с самого начала после революции была поставлена задача – поджечь соседние государства. Разницы между капиталистической и социалистической ориентацией не ставилось, США провозглашались Большим сатаной, СССР – Малым сатаной. Экспортом революции занялся первоначально известный аятолла Монтазери, он был убит в восьмидесятом – иначе бы Афганистан мог заполыхать еще страшнее. Почти сразу же после его смерти в составе иранских спецслужб был создан отдел экспорта исламской революции, укомплектованный старой, еще шахской закваски жандармерией вперемешку с радикалами, готовыми посылать детей на минные поля[40]. Помимо знаменитой «Пешаварской семерки» существовала еще и «восьмерка» партии, чьи лидеры скрывались в Иране. Для СССР проблема была в том, что Хусейн в равной степени пользовался поддержкой и США и СССР, это вообще была уникальная ситуация – и потому в предел обнаглел. Но советники то в Ираке сидели советские, и оружие большей частью закупалось – тоже советское, и майоры-капитаны-полковники учились в советских военных училищах, а это капитал, значение которого переоценить невозможно. Может быть, поэтому Хусейн сознательно и притормаживает развития отношений – не хочет попадать в зависимость. У них там есть нефть, есть армия одна из самых сильных в арабском мире, и году к девяностому – девяносто третьему она окажется на пике своей формы. Только что прошла война с Ираном, война победоносная, ряды пополнили, технику подновили, уроки извлекли, на должностях офицеры с солидным боевым опытом… Такой армией можно дела делать.

Вот только… вопрос встанет с Саддамом. Саддам – это крапленая карта в колоде. Ну да… пусть КГБ с МИДом это дело решают, не военное это дело решать.

– Кого из Ирака знаешь? – внезапно спросил министр

– Анатолий Иванович Мокроус – не растерялся советник министра, память у него была профессиональная – бывший ГВС сейчас в отставке. У него там каждый второй саддамовский генерал – его личный друг, а в тех местах это много значит.

– В Йемене?

– В Южном – генерал-майор Крупницкий, давно там сидит.

– В Северном?

– Генерал Зайцев.

– В Сирии?

– Лучше всего Яшкин Григорий Палыч, он был там во время израильского вторжения, тоже с половиной генералитета за руку знаком, а со второй – взасос.

– Вот и хорошо. Привлекай всех, только секретность соблюдая с большой буквы С. Болтунов развелось много – голос министра построжал – боевая задача такова: продумать варианты активных действий Советской армии и дружественных ей стран с целью ликвидации американского влияния в зоне Персидского залива и установления в неконтролируемых нами странах режимов если и не просоветских, то по крайней мере помнящих что СССР есть и бандитов своих в Афганистан не посылающих! Отдельно продумать вариант с оккупацией, по меньшей мере временной Ирана, частично или полностью. Все – до дивизии, до танка, до самолета. Отдельно – возможные меры противодействия американцев и наши ответные ходы.

Министр помолчал, потом продолжил.

– Афгана наелись, американцы пустили нам кровь. Чужими руками. Если мы пустим кровь американцам, и тоже чужими руками – будет идеально.

Советник пошевелился на стуле.

– Основные противники?

– ОАЭ, Саудовская Аравия, Оман, Иран.

– Израиль?

– Нет. И без Израиля головной боли хватает. Пока мы Израиль кусаем…

Министр снова помолчал, подбирая слова

– В общем и целом – думаю, Израиль в нашем раскладе в сторонке постоит и нам еще в ладоши похлопает. Задача ясна, Николай Васильевич?

– Так точно. Разрешите исполнять?

Министр хлопнул себя по карману, потом прошел к стене, открыл фальшпанель, пошерудил ключом в бронированной дверце…

– Надо же… Честный человек мой предшественник оказался, не выпил чужое.

И с победоносным видом громко хлопнул на стол бутылку пятизвездочного армянского…

Москва, Кремль. 28 ноября 1987 года

Хозяева меняются – власть остается…

Хоть и сменились хозяева в цитадели власти, хоть и отзвучал на Красной площади траурный оркестр, и на буксируемом БРДМ лафете на кладбище вывезли очередного генерального секретаря – что-то часто они у нас стали, хоть выборы как в США устраивай… – а жизнь продолжалась. Все так же бой часов на Иване Великом извещал о наступлении полудня, и все также у Мавзолея на посту N 1 сменялся караул. Внутри же Кремля текла обычная политическая жизнь империи, недоступная и загадочная…

39

Б52

40

Это и в самом деле было. Дети перед атакой бросались на минные поля и разминировали их. Потом бросались взрослые – иранцы, словно обезумев, атаковали людскими волнами. Иракцы ставили на прямую наводку тяжелые гаубицы, даже восьмидюймовки – и после каждой атаки приходилось менять ствол.