Страница 56 из 71
— Как ты думаешь, а другие люди Страны Чудес, такие же люди, как мы, Кролик и Куколка, тоже получают удовольствие таким образом?
Я сузил глаза.
— В смысле?
Куколка провела рукой по моей груди и по следам, оставшимся на моей татуированной коже после ее драк и царапанья. Мой взгляд вернулся к укусу у нее на шее.
Куколка обняла меня крепче.
— Прошлой ночью я смотрела телевизор. Там был один фильм.
Я подождал, пока она продолжит.
— Люди... люди вроде нас, они занимались тем же, что и мы. Тем, что мы только что сделали.
Она снова замолчала. Я взял ее за подбородок и, приподняв ее лицо, заглянул ей в глаза. Затем вопросительно изогнул бровь. Куколка вздохнула.
— Они делали это не так, как мы. Всё было по-другому.
— По-другому?
Я умолк, задавшись вопросом, что еще такого делают люди, когда трахаются.
Куколка кивнула головой.
— Они лежали на покрывале. В поле под звездами, — ее губ коснулась лёгкая тень улыбки, и она пожала плечами. — Не было никакой борьбы. Никакой крови.
Я нахмурил брови, представив, как это вообще выглядело.
Куколкин палец опустился мне на грудь. Она провела им по татуировке «Больные ублюдки».
— Мужчина лежал на женщине. Она прижимала его к себе. Ласково…
Голос Куколки казался таким же растерянным, как и я сам.
— Это было медленно. И нежно, — она улыбнулась и, задрав голову, подняла руку вверх. — Под звездами. Луна была такой большой. И… и он сказал ей, что его сердце теперь принадлежит ей. Сказал, что любит ее.
Она покачала головой и снова положила руку мне на грудь.
— Жители Страны Чудес ведут странную жизнь. Чтобы отпраздновать окончание школы, они ходят на балы, носят короны и платья, как у принцесс. Они соединяют свои тела тихо и нежно, под звездами, на одном покрывале.
Она помотала головой, а затем, улыбнусь мне и сказала:
— Кролик, они все абсолютно помешанные! Вообще не в своём уме! Что они за странные существа!
Я согласно кивнул, но у меня в голове клубился густой туман. Улыбка сошла с Куколкиного лица, и я увидел ее притворство. Ей было грустно от того, какими были другие люди. Как они отличались от нас.
Обхватив руками ее лицо, я притянул ее к себе. Прежде чем наши губы соприкоснулись, я поймал ее взгляд. Она моргнула, но я все равно увидел в ее глазах слезы. Слезы по тому, чего у нее никогда не было. Платья. Звезды. Признание в… любви? Это озадачило меня больше всего.
Выбросив это из головы, я прижался губами к ее губам. Но на этот раз я сделал это нежно. Ласково...
Когда я отстранился, Куколка вздохнула и открыла глаза. Она безмолвно уставилась на меня странным взглядом.
— Нам нужно ехать, — сказал я.
— Хорошо, — произнесла Куколка и поднялась с моих коленей.
Я набросил рубашку и жилет, застегнул брюки. Я пристально смотрел, как Куколка снова надевает на себя своё испорченное, испачканное кровью синее платье. Когда она повернулась ко мне, у меня перехватило дыхание.
Она моя.
Вся моя.
Я протянул ей руку. Куколка подошла ко мне и взяла мою ладонь. Я вывел ее через заднюю дверь, о которой мне говорил охранник. Небо было чистым, за исключением рассыпанного по нему океана звезд. Мы сели в машину и вернулись на проселочную дорогу. Чтобы Куколка не замерзла, я надел на нее пиджак. Она улыбнулась в ответ, и эта улыбка обожгла мое черное сердце. Еще одна ее фирменная фишка к списку того, от чего у меня нестерпимо ныло в груди.
Выехав на дорогу, я выключил фары. Под льющийся из колонок медляк мы нырнули в тихую ночь. У меня в голове все время крутились Куколкины слова. О мужчине и женщине из фильма. О звездах и покрывале. Об отсутствии крови и грубости...
Я бросил взгляд на Куколку и увидел, что она крепко спит. Она слегка улыбалась во сне, завернувшись в мой пиджак. Черный закрывал цветное. Совсем как у нас с ней. Моя тьма затмевала ее свет.
Но другого выхода не было. Без нее я не мог существовать. Я никогда этого не допущу. Все должно было быть именно так, как сейчас.
Взяв с автомобильной консоли мобильник, я набрал номер Чепела. Он ответил на третьем гудке.
— Юный Дэппер Дэн, — произнёс он. — Чем обязан такой приятной неожиданности?
— Как люди трахаются? — тихо спросил я, чтобы не разбудить Куколку.
Последовало молчание. Затем:
— Рискну предположить, что в основном не так как вы.
Я нахмурился. Чепел вздохнул.
— Романтические жесты, юный сударь. Как правило, близость рождается из романтики. Ласковые прикосновения. Поцелуи. Нежные поглаживания по волосам.
Я молча слушал.
— Для начала даме дарят подарок, что-нибудь, что ее обрадует. Вызовет улыбку. Затем романтика — ужин, вечер вдвоём… медленный танец.
Я снова взглянул на Куколку и свернул направо. На дорогу, ведущую к человеку, который ранил мою девочку больше всего.
— Они друг друга раздевают, наслаждаясь каждым прикосновением любимого. Затем они переходят в постель или в какое-нибудь другое удобное для этого место.
Я сглотнул, а Чепел продолжил.
— Потом, Дэппер Дэн, они занимаются любовью. Не трахаются. Никакой агрессии. Ничего неподобающего, только он и она. Соединяясь в одно. Глубоко интимно. Медленно. Нежные поцелуи и чувственные поглаживания, пока они оба не дойдут до высшей точки.
Я сжал на руле руку, пытаясь себе это представить. Я даже не смог такого вообразить.
— После этого мужчина, если он конечно джентльмен, крепко ее обнимает. И если у него есть к ней чувства, говорит ей, что любит ее.
Я замер, замер как изваяние.
— Дэппер Дэн? — произнёс Чепел.
Не дождавшись моего ответа, он спросил:
— Ты ведь любишь свою маленькую Куколку, не так ли?
— Люблю? — переспросил я.
— Не представляешь свою жизнь без нее? Убьешь любого, кто причинит ей боль? Умрешь, если вдруг ее потеряешь? Не можешь ни дышать, ни спать, не увидев ее лицо?
Я снова взглянул на нее, и у меня на шее бешено забилась вена. Всё. Я чувствовал всё это без исключения. Кем был Кролик без своей Куколки?
Чепел снова заговорил.
— Ты должен сказать ей об этом, сударь. Юные дамы, как правило, очень любят, когда им это говорят, — пауза. — Вы на пути к предпоследнему убийству?
— Да, — ответил я.
— Туз в колоде, если я не ошибаюсь?
Я с отвращением приподнял губу.
— Да.
— Тогда, если мне не изменяет память, признание в любви будет уместным после того, как милая Куколка его одолеет. Встреча с призраками прошлого, особенно с тем, который сыграл едва ли не главную роль в твоей погибели, может внести беспорядок в чьи-то чувства, — он тяжело вздохнул. — Просто мысли вслух.
Не попрощавшись, я нажал на отбой. Объяснения Чепела пульсировали у меня в голове. Я взглянул вверх на звезды.
«Это было под звездами. Луна была такой большой. И… и он сказал ей, что его сердце теперь принадлежит ей. Сказал, что любит ее…»
«Нахер звезды», — подумал я, скользнув глазами к сидевшей рядом со мной девушке. К единственной, кто заслуживал моего внимания. Моего взгляда.
«Они все абсолютно помешанные!», — сказала она с натянутым смехом.
Но я понял свою маленькую Куколку. Если они и были "помешанными", ей тоже хотелось стать такой же помешанной.
Медляк закончился, тогда я перемотал кассету и включил его снова. Баллада про любовь. Неспешное, мелодичное звучание песни, казалось, очень соответствовало желаниям Куколки. Тому, что я к ней испытывал.
Я ехал, пока над горизонтом не забрезжил рассвет. Слово «любовь» по-прежнему бередило мой разум.
«Не представляешь свою жизнь без нее? Убьешь любого, кто причинит ей боль? Умрешь, если вдруг ее потеряешь? Не можешь ни дышать, ни спать, не увидев ее лицо?»
«Любовь», — подумал я. Слово, столь чуждое моему лексикону… Однако оно, похоже, жило во мне с девяти лет. Любовь. Этим словом невозможно было описать всю глубину моих чувств к Куколке.