Страница 2 из 12
Я посмотрел на ферму, по которой протягивалась с «Олимпуса» слегка пульсирующая труба из квазибиологического пластика, прямая кишка в натуре. Как будто что-то движется по ней, имеющее очертания тела. И камеры-то поблизости никакой нет. Попробовал увеличить разрешение своих глазокамер, но цифровой зум ни на пиксель не прибавлял информации.
Хорошо, что вовремя успел ухватить чуйкой приближение чего-то сзади и пригнулся. Всё равно меня сильно пихнуло. Пока катился по платформе, надо мной пролетело вонючее тело. Я приподнялся на одно колено, доставая пушку, выстрелил, но получилось «пальцем в попу». Что-то хлестнуло меня по руке, выбив оружие, и здоровый цветок с острыми зазубренными лепестками едва не впился мне в живот.
Я успел подать ему снизу ногой и нырнул вслед за своей пушкой, ухватил ее, выстрелил в наседающую тварь, но цель почти сразу стала нечёткой. То, что меня атаковало, сейчас удирало по ферме, ведущей к «Олимпусу». Я же прилично двинулся головой о платформу; кровь течет с бровей, как с карниза, норовя залепить глаза. А когда стал подниматься, надо мной проплыло пятно. И будто заметил я небожителя с изумрудным лицом, рубинами глаз, прозрачными кожными покровами, хромированным стеблем позвоночника и хрустальным цветком мозга. Именно в таком виде является Обличитель, когда использует своего дабла для разведки – перед очередной охотой.
2. В гостях у сказки
– Ты как? – спросила Зоя, тряхнув кудрями так, что они прыгали с полминуты; у нее там точно вставлены пружинки.
– Полежал в медпункте, оклемался. Небольшое сотрясение мозга – похоже, сотрясаться особо нечему. Робохир заштопал рану, заклеил дермопластом, теперь у меня звезда во лбу. Снял за свои услуги с моего счета 20 баксов, как с куста. Денек дома побуду…
– Не торопись на работу, тебя там ждет только мусорное ведро с элементами интеллекта.
– Я, между прочим, глава службы безопасности, в которой помимо меня, остальные лишь числятся. Липски неделю квасит где-то и присылает бюллетени за подписью врача, который известен как ветеринар-самоучка.
– Берсенефф, хочу извиниться, ты вроде из-за меня на койку попал. Могу загладить вину чем-нибудь конкретным? – она изобразила смущенную улыбку.
– Поцелуйчиками не отделаешься, лейтенант. Может, на той койке полежим, помечтаем?
– Еще благородного из себя строил, – и презрительная мина у нее неплохо получилась.
– Не только строил, а был на самом деле благородным. Безобразия, совершенные мной в будущем, никак не могут отменить мои заслуги в прошлом.
– Это, смотря какие безобразия, – и вид у неё совсем не грозный.
– Из личного опыта я вынес твердое убеждение, что тому, кто не пристаёт, говорят «нет».
– Ты проверь, что будет, если пристать, – она игриво покачала носком своего изящного форменного ботиночка с противоминными протекторами.
– Проверю, когда одна особа положит свой «Глок» в ящичек.
– Старые развратники обычно добавляют «в ящичек, где трусики лежат».
– В ящичек, где лежат сводки за последнюю неделю, – я поспешил свернуть от щекотливой темы; не хочется, чтобы во мне подозревали «старого развратника». – Лейтенант, в последнее время были сигналы о разогреве политической обстановки на Дионе? Я не о кривозащитниках, которые борются за право искусственных тел на бесполый брак. Я о реальных борцах за справедливость, вроде рабочих вожаков.
– Что имеет отношение к политике – не моя епархия. Этим занимается департамент губернатора внешних территорий ООН.
– Который является шестеркой Альянса.
– Как и все высокопоставленные персоны, Берсенефф. По любому, политический надзор осуществляется людьми, находящимися «под прикрытием». А почему спрашиваешь?
– Явившийся мне светоносный дух – признак намечающейся охоты на людей, на которую Обличитель получит патент от губера.
– Если тот объявит чрезвычайное положение, – резонно заметила Зоя.
– Это запросто. В колониях Альянса всё больше озлобленного прекариата, который может заработать на еду и воздух, лишь если его труд обходится дешевле, чем эксплуатация биомехов.
– Да ты Роза Люксембург без юбки, – на ее лице появилось уничижительное выражение, которое я не очень любил. – Я так поняла, что кроме ужасного зубастого цветка, ты ничего не увидел.
– Грудная клетка у того типа превратилась в огромную пасть. Сердце и легкие, должно быть, сбежали куда-то пониже.
– Буду для прояснения добиваться встречи с капитаном «Олимпуса».
– Не забудь вписать в список приглашенных графа де Берсенефф. И проверь это на вашей аппаратуре, – я протянул Зое пакетик с капелькой слизи, к которой прилипли те самые искринки; правда, сейчас они едва мерцали. – След чужака. У наших дерьмо не светится.
Она направилась на выход; хорошо ещё смотрится, сзади в том числе. Зоя остановилась перед распахнувшимися ржавыми лепестками двери:
– Я поймала твой взгляд, старый развратник. Царапает.
– Будь снисходительной, золотце, я ж твой многолетний фэн.
– Иногда надо поторопится, многолетний. Иначе жизнь пройдет вприглядку. Помнишь, когда на тренировке я заработала вывих с пятерным акселем, а ты как раз зашел к Тамаре – у вас, кстати, с ней что-то было?
– Нет, точнее, два с половиной раза, со скуки.
– Ладно, не важно. Ты посадил меня на спину, встал на доску и покатил к аптекарю – тогда на Дионе не было робохиров. А когда ты взялся доставить меня домой, тебя отвалтузили ребята, которые считали меня девчонкой со своего района.
– Всего раза два по тыкве угостили, и я им пару раз.
– Если б я не завизжала, то огрёб бы пятьдесят два раза… Я тогда почти любила тебя. А ты изображал преданность перед своей экс-женушкой. Только мне тогда было восемнадцать, теперь тридцатник. И тебе полтинник уже. Человеку в жизни дается не так много шансов.
Тут кто-то вышел с Зоей на связь через боди-трансивер – когда у человека по тонким косточкам проходит звук, это заметно – и она стала пересказывать мне:
– Нашелся нарик, который с монстром встретился. Лежит на вскрытии в бюро судмедэксперта. Он совсем плохой даже для мертвеца. Сердце и легкие начали перемещаться в хрящевую капсулу, появившуюся в брюшной полости и прижатую к поясничному отделу позвоночника. Судмедэксперт написал о быстром возвращении специализированных клеток в плюрипотентное состояние и их новую дифференциацию, что стало причиной образования капсулы. И с ребрами кавардак: преобразование в пару створок, способных к смыканию и размыканию. Похоже на то, что увиделось тебе возле пятого цеха. Сформировался зев, связанный по кратчайшей с желудком. Дыхание осуществлялось через спинные трахеи. Мужик покончил с собой от страха, бахнув гвоздем из нейлера в артерию.
Зоя выскочила за дверь, а я встал на свою побитую доску и со скрипом покатил домой.
По дороге чуть снова не упал, не из-за болта, а от осознания. Зоя права, жизнь уходит, я не использовал те немногие варианты, которые могли её как-то расцветить. Астероидники – вообще бабочки-однодневки; особенно если сравнить с не знающими износа богатеями с «Олимпуса». Последние годы доживают совсем беспонтово, превратившись в додо, донора-должника, заложив свои органы. Как израсходовал полученные за них бабосы, так отдавай концы. А из твоих органов и тканей понаделают франков. Франкенштейны – тот вид биомехов, когда человеческую плоть, взятую от додо, нанизывают на поликарбоновый скелет, скрепляя лазерной сваркой. Самое быстрорастущее население колоний Альянса, признанное как электорат решением ооновских заправил. На их производстве зарабатывает небезызвестный Б. Дарси.
Пора выкинуть из головы, что мне стыдно променять Ингу на ту, кто посвежее. Экс-супружница сейчас процветает в тех сферах, куда мне доступа нет. Удачно продала и свою смазливость, и артистические таланты. Да, я пялился на катание Зои, оценивая не только шестерной лутц. Поскольку ещё не поменял кое-что на бубенцы, любовался резвыми ножками в светящихся колготках и теми яблочками наливными, что натягивали играющий волноводами костюмчик. Что в этом плохого, если у нее всё хорошее. Хотя она тоже карьеристка. После Хауэра у Зои был еще пяток «друзей с положением» и лутцы она крутила уже в кровати. Несколько раз подставляла меня, как в деле с хищением тонны квазиживого пластика с верфи, который пару лет ползал колбасками по канализации. Но по-другому у нас нельзя, иначе быстро на помойке окажешься. Меня, пройдет пара лет, и выпрут с верфи, заменят на дешевого франка. Превращусь я в очередного додо. Не жених уже, набор органов на распродажу.