Страница 10 из 19
*боевых машин класса "AuRa" – Атмосфера и космос (AtmosphäreundRaum).
* Где-то высоко над дворцом висели "мулы" Альянса – BMFAS "Mulo"– боевая машина подавления сигналов атмосферной навигации "Мул" (batalante maŝino por forigo de atmosferaj navigaj signaloj)
* поддержанной шагающими боевыми машинами управления боем типа "Торо"* – SBVK "Taŭro" (Ŝturadaj batalo veturiloj kontrolante la batalo de la "Taŭro")
*Elisabeth Suget, Leutenant, Himmelskanzlei. – Элизабет Сугэ, лейтенант, Небесная канцелярия.
* …Sei braver… Junge… Sei braver… Soldat…* Будь храбрым, парень, будь храбрым, солдат.
* У входа на "ZK" – ZentraleKontrollstelle, Центральный контрольный пункт (управления)
* Raumschiffgesellschaft "Hansa" – Общество космических кораблей "Ганза"
4.
Адмирал
Головин
.
Drum Schifflein Schifflein du mußt dich wenden
Du mußt den Bug nach Riga lenken
In die russische Kaufhandelsstadt
In die russische Kaufhandelsstadt
Ein altes deutsches Studentenlied "Das Schifflein"
Итак, кораблик, сверни скорее -
Пусть будет парус полней на рее -
В русский город честных купцов,
В Ригу, в город честных купцов.
Старинная немецкая студенческая песня "Кораблик"
Кроме его светлости герцога, в дверях, Адольф ван Фростен увидел ещё одну фигуру. Того самого офицера с русской фамилией, которого видел раньше, на переговорах, в качестве посредника. Имя которого он не запомнил. На нём был такой же чёрно-белый доспех, как на страже, охранявшей вход. В этот раз, на рукаве над латной перчаткой, ван Фростен заметил широкий, золотой адмиральский шеврон с цифрой "четыре". Адольфа неприятно поразило то, что именно незнакомец, а не Фридрих, сделав знак рукой, приказал убрать оружие ганзейским солдатам.
Но герцога Фридриха, казалось, это нисколько не волновало. Он был внешне спокоен и вел себя так, как будто бы ничего необычного не происходило.
– Адмирал, – обратился к незнакомому человеку герцог, бегло кивнув Адольфу и внимательно посмотрев на Элизу, – вернёмся же обратно, у моих людей что-то срочное.
Незнакомец, которого герцог Остзее называл "адмирал", был без шлема, как и герцог, его можно было хорошо рассмотреть. Ван Фростен сказал себе, что это точно тот человек, которого он видел на переговорах. Внешность его была довольно яркая, он выглядел моложе герцога, волосы русые, глаза серые. Герцог Фридрих был могучего, крупного сложения, он всегда, даже среди своего эскорта, казался выше на голову. Его коротко стриженый спутник, представлявший Ганзу, и бывший её "четвёртым адмиралом", как понял ван Фростен, несмотря на тяжелый доспех, выглядел гибким, проворным, взгляд внимательный, даже немного тяжёлый. Кошачью внешность ганзейца дополняли русые усы, и заметные щёки с румянцем, тогда как крупное, скуластое лицо Фридриха, похоже, было выточено из скальных пород его родной планеты. Так, по крайней мере, казалось ван Фростену. Конечно, трудно в наше время угадать возраст человека – тело sapiens обновляется с каждой регенерацией, но то, что этот ганзеец был одним из адмиралов Ганзейского Союза, бесспорно, говорило о его высоком положении и, конечно, указывало на опыт, без которого достижение адмиральского звания было бы просто невозможным.
Они снова зашли внутрь Центрального поста, где ван Фростен бывал много раз, и он увидел ещё несколько групп, по 3-4 солдата. Эти небольшие отряды тяжёлой пехоты с эмблемами Ганзы стояли у каждого входа огромного зала, раньше всегда заполненного офицерами связи. Чужая стража в самом сердце его родного Остзее показалась Адольфу не просто нелепой. Это было похоже на арест. А сам зал Центрального поста управления – то самое сердце герцогства – напоминал, скорее, пустую аудиторию Военной Академии после лекций. Адольф никогда ещё не видел его таким пустым и неживым. Работал только центральный экран, да ещё, над их головами светилась, вращаясь медленно и спокойно, огромная голографическая проекция Млечного пути.
– Ваша светлость, – не выдержал ван Фростен, обводя глазами зал – где же Ваш гвардейский эскорт?
– Адольф, – ответил ему герцог, протирая пальцами глаза, красные от усталости и бессонницы, – Вы пришли только, чтобы спросить меня, где Ваши солдаты?
Герцог Фридрих подчеркнул слово "Ваши", и это звучало почти, как обвинение в дезертирстве.
Ганзеец вроде как усмехнулся в свои кошачьи усы, что вызвало злость и раздражение у ван Фростена. Но больше удивило его то, что Элизабет, как ему показалось, тоже знала этого ганзейца в чине адмирала. Он успел заметить, что они обменялись взглядами, как люди, давно и хорошо знавшие друг друга.
Ещё можно было сказать, что Элиза сейчас выглядела взволнованной. Это было непонятно ван Фростену. Она хочет спасти его капитана чуть ли не больше, чем он сам. Почему? Это можно бы было объяснить делами амурными, но Адольф никогда не видел этой девушки раньше, хотя Франц фон Кассель был не только его командиром, но и другом. Они часто, вместе проводили время в компании бескорыстных подружек и, насколько ван Фростен успел узнать Франца, не в его правилах было заводить служебные романы. Однако, простая логическая последовательность событий двадцатиминутной давности показывала, что его друг Франц фон Кассель почему-то важен для этой девушки-лейтенанта, точно знавшей заранее, что она свободно и легко попадёт к герцогу. Ван Фростен даже подозревал, что она могла знать о наличии здесь ганзейского адмирала, так тепло они обменялись друг с другом взглядами.
– Ваша светлость, у меня приватное сообщение чрезвычайной важности, – настойчиво сказала Элиза.
Теперь ван Фростен обратил внимание на то, как по-особенному, с нежностью и даже любовью их герцог посмотрел на Элизу, потом кивнул ей, и они отошли в сторону. Рядом остался только ганзеец, с широким, золотым шевроном на рукаве. Его общество было неприятно Адольфу. Ганзейцы – союз, созданный Альянсом вместо Империи, считал ван Фростен, а значит враги. Кроме того, этот человек – адмирал, с кошачьими усами, был намного старше его по званию. Всё это давало повод ван Фростену молчать.
Он и молчал, наблюдая издалека, как происходила беседа между герцогом Фридрихом и Элизой. Началась беседа тихо и спокойно, как это бывает у людей, хорошо знающих друг друга. Девушка говорила много, эмоционально, герцог сначала кивал, соглашаясь, потом резко качнул головой, возражая на что-то, или даже категорически запрещая. В этот момент Элиза привстала на цыпочки, положила ему обе руки на плечи, и, глядя прямо в глаза, начала быстро-быстро что-то говорить. Только сейчас ван Фростен заметил, как она потрясающе красива, доказывая нечто, в своём порыве, их герцогу. В их беседе было что-то интимное и близкое, только какого рода эта близость, Адольф не понял.
Ганзейцу с кошачьей физиономией то ли просто надоело молчание, то ли он просто хотел отвлечь Адольфа от слишком невероятной сцены такого совсем уж неформального общения простого лейтенанта канцелярии и целого герцога, только он повернулся к ван Фростену, и, загораживая главу государства и младшего офицера, которые в этот момент выглядели просто как мужчина и женщина, сказал на хорошем немецком:
– Нас не представили, а это неловко: адмирал Ганзейского союза Фёдор Головин, – адмирал Головин говорил мягко, негромко, ещё больше напоминая своей манерой вести беседу крупного, опасного хищника.
– Оберлейтенант гвардейского эскорта его светлости герцога, ван Фростен, – щелкнув каблуками гравиботинок, ответил Адольф.
За время своей службы, ему довелось повидать разных людей, разные манеры и обычаи. Но этот человек имел странную особенность и быть интересным и, одновременно, окружать себя ощущением внезапного, постоянного чувства опасности, исходящего от него.