Убийство жарким летом

- Но это же немыслимо! Это значит подчиняться их требованиям! возмутился Дэнверс.

Рэмси уже надоело умиротворяюще улыбаться.

- Я живу с этим вот уже более трех недель, генерал, - сказал он. - Я продумывал все - буквально до головокружения! И вне себя от гнева. Меня просто тошнит от страха за то, что может произойти с городом и его жителями. Наедине с собой, в ванной перед зеркалом, я, генерал, проигрывал всю эту ситуацию и с жесткой позиции, и с позиции разума, и даже труса. И в итоге я убедился: мы должны быть готовы заплатить в последнюю минуту, если, конечно, примем такое решение.

- Это поставит нас в такое положение, что мы будем вынуждены снова принимать подобное решение уже самое позднее через неделю, через месяц... заметил Мартин Северенс.

- Если мы не заплатим и не сможем остановить их, - продолжал Рэмси, один Бог знает, сколько тысяч людей могут погибнуть. Не думаю, что смогу жить дальше с сознанием того, что не подготовился изменить свое решение в последнюю минуту. Я уже предпринял некоторые шаги, чтобы подготовить наличные деньги. Это не означает, что я считаю обязательным заплатить их, джентльмены. А означает только то, что оставлен выход на крайний случай.

- Я хотел бы спросить, - сказал генерал Франклин.

- Все, что вам угодно, генерал.

- Вы все это держали в секрете от общественности и, как я понимаю, до сегодняшнего дня и от прессы. - Он взглянул на Питера и двух других репортеров. - Вашим главным доводом был страх вызвать ответный удар белых, который может превратить город в очаг смуты и насилия.

- И не только наш, - спокойно заметил губернатор, - но и другие города страны. Возможно, в этот полномасштабный разрушительный процесс будет вовлечено почти все население, что в конечном итоге означает конец истинной демократии. Эта немыслимая кровавая бойня, генерал, превратит нас в глазах мирового общественного мнения в чудовищ.

- Плевать на общественное мнение! - продолжал генерал Дэнверс. - Оно меняется то в одну, то в другую сторону, причем по воле коммунистов. Я и гроша ломаного за него не дам.

- Давайте отложим дискуссию по этому вопросу на более подходящее время, - вмешался мэр. - Проблема города - моя проблема, и она должна быть разрешена в ближайшие сорок три часа. Я обращаюсь к вам, инспектор Мейберри.

- Слушаю вас, сэр, - откликнулся эксперт команды по обезвреживанию взрывных устройств.

- Предположим, что сегодня вечером после часа пик мы перекроем все доступы к Центральному вокзалу. Никаких прибывающих поездов. Весь подвижной состав отправляем на пригородные сортировочные станции. Предположим также, что мы закроем доступ и к близлежащим улицам и проспектам, удалим весь обслуживающий персонал с вокзала и передадим все это под ваш контроль, инспектор, и под контроль национальной гвардии. Можете ли вы в свою очередь гарантировать, что бомба не попадет на вокзал?

- Если она уже не там, - отвечал Мейберри, - то даю девяносто пять процентов гарантии.

- А остальные пять?

Мейберри иронически улыбнулся, глядя на генерала национальной гвардии Франклина:

- Я не могу поручиться за каждого человека из армии генерала, - сказал он.

- А за своих людей? - сердито спросил генерал Франклин.

- Девяносто пять процентов уверенности, - ответил Мейберри.

- В пятницу вечером на вокзале бывают тысячи людей, и мы должны спасти их жизни, даже если вы обнаружите бомбу, инспектор.

- Конечно, вы, может быть, и сможете спасти людей, но не имущество, ответил Мейберри.

- Есть какие-то основания полагать, что бомба уже на месте? - спросил губернатор.

- Мы имеем дело с фанатиками, - сказал Мейберри, - и очень расчетливыми. По моему мнению, бомбы там нет. Мы проводили наблюдения и выборочные проверки в течение двух недель, понимая, что все это - не пустые угрозы. Если они сумели изготовить дубликат бомбы, обнаруженный в мужском туалете "Коммодора", значит, смогут осуществить свою угрозу. Не стоит думать, что им не удастся такое повторить, - это небезопасно. Я полагаю, это работа для "смертников".

- Смертников? - переспросил губернатор.

- Думаю, что они доставят на вокзал человека или людей в час пик в пятницу. Этот человек или люди взорвут бомбу, заранее зная, что погибнут сами. Фанатики, готовые погибнуть за свое дело.

- Таким образом, если перекрыть доступ к вокзалу, трагедии может не случиться?

- За исключением пяти процентов.

- Но жизни людей будут спасены даже в том случае, если террористам и удастся взорвать бомбу.

- Чьи-то жизни и будут спасены, - иронически улыбнулся Мейберри. - Я, конечно, буду там, и генерал Франклин с нашими людьми.

Мэр закурил сигарету и взглянул на свой пустой стакан.

- Обсудим это позже, - сказал он. - Итак, если мы закроем вокзал сегодня вечером, нам придется давать какие-то объяснения общественности.

- Придется просто объяснить, что существует угроза взрыва бомбы в здании вокзала, - предложил Мейберри. - Люди уже подготовлены к такой информации: их все время пугают бомбами, подложенными в аэропортах, автобусах, железнодорожных станциях и других местах большого скопления людей. В объявлении о заложенной бомбе нет ничего нового.

Мэр глубоко затянулся сигаретой.

- Так вы говорите - фанатики, Мейберри... Знаете мой самый кошмарный сон? Мне снится, что эти типы сами раскрывают свой секрет и заставляют нас занять публичную позицию. Завтра Марти Северенс будет разговаривать с ними о том, куда мы должны будем доставить деньги. Как я понял, это будет ваш последний контакт, Марти, - по крайней мере, это следует из слов шантажиста. - Голос Рэмси был глух и безжизнен от усталости. "Должно быть, он обдумывал все это тысячи раз", - подумал Питер. Рэмси продолжал: - Теперь генерал Франклин и Мейберри принимают руководство на себя.

- Вы объявляете чрезвычайное положение, и мы вводим армию на улицы Гарлема, - взорвался Дэнверс.

- Предположим, мы все это делаем, - устало продолжал Рэмси, - но ничего не происходит. Как долго мы удержим это положение? Неделю? Месяц? В конце концов должны будем вернуться к нормальной жизни - без действующего вокзала в городе воцарится хаос. И тогда Мартин снова услышит по телефону голос своего "приятеля": теперь они будут требовать пятьдесят миллионов, сто миллионов, но на этот раз не сообщат нам заранее, где будет заложена бомба. Фанатики!