Убийство жарким летом

- И вы считаете...

- Я склоняюсь к тому, что ничего, кроме десяти миллионов долларов, не изменит их намерений, - сказал Питер.

Рэмси закурил сигарету. Его сильные, ловкие руки подрагивали.

- Вы понимаете, к чему это приведет, мистер Стайлс? На следующей неделе шантажисты позвонят нам и скажут, что нужны еще десять миллионов долларов, иначе они взорвут Линкольн-центр. А еще через неделю они назовут другое место, к примеру здание ООН, и конца не будет их требованиям, но деньги, за которые придется выкупать город, не бесконечны.

- Без конца еще никто и никому не платил, - сказал Северенс, заскрежетав зубами.

- Вероятно, вы получите ответ через два дня, если не придете к этому времени ни с чем другим, кроме смелых речей.

- Хорошо. Рассмотрим альтернативу: мы вызываем национальную гвардию, может быть, даже несколько подразделений регулярной армии. Одновременно с этим призываем к бдительности общественность. Людей с Центрального вокзала эвакуируют, а сам вокзал окружат войсками. Прибытие и отправление поездов будет отменено. Войска окружат Гарлем, чтобы не допустить взрывов ни в нем, ни за его пределами. А теперь скажите мне, Стайлс, если бы вы были моим врагом - позвольте мне на некоторое время называть этих людей врагами, не вступая в дискуссию о белых и черных, - так вот, если бы вы были врагом, что бы вы предприняли?

- Ничего, - ответил Питер. - Я бы сидел себе тихо, смотрел и посмеивался.

- Совершенно верно, - сказал Рэмси. - А вы представляете, сколько будет стоить городу привлечение национальной гвардии и армии? А остановка работы всех служб, связанных с Центральным вокзалом?

- Сотни миллионов долларов, - ответил Питер.

- В час! - сказал Рэмси.

- Конечно, заплатить выкуп обойдется намного дешевле и с точки зрения денег, да и человеческих жизней. Однако за деньгами последуют и другие требования: власти, контроля.

Рэмси затянулся сигаретой.

- Благодарю вас за понимание сути проблемы, Стайлс. Я выслушиваю разные мнения: с одной стороны - Марти, советующего завтра ввести войска и уничтожить негров; а с другой - людей, глубоко убежденных в том, что в сущности своей человек добр и великодушен. Мы должны объединиться с мыслящими негритянскими лидерами - такими, как Ричард Симс, мир праху его! Мне говорили, что они могут призвать к разуму и здравому смыслу горячие головы. Да, но речь идет об ответственных неграх, а таких - капля в море. Так вот, мистер Стайлс, как бы вы поступили, окажись вы на месте мэра?

Питер чувствовал, что все трое с нетерпением ждут его ответа, потому что уже отчаялись найти его.

- Думаю, - сказал Питер, - что, если все предпринятые меры не дадут результатов, следует заплатить десять миллионов.

- И получить новые требования? - спросил Северенс.

- Таким образом вы покупаете время, - ответил Питер.

- Время у нас было - целых три недели, - сказал мэр усталым голосом. И мы ничего не смогли сделать.

- Но перелом в ситуации может наступить через час или, может быть, завтра, - сказал Джером Маршалл, но его голос звучал неубедительно.

- Второе, что я бы сделал, - продолжал Питер, - предал бы гласности предъявленные требования.

- И спровоцировал панику? - спросил Рэмси.

- Я не говорю о доброте и великодушии человека, господин мэр, но глубоко верю в то, что люди не так уж трусливы. Я не предлагаю вам захватить все телевизионные каналы и нажать кнопку паники. Я имею в виду намного больший риск, чем тот, на который вы, похоже, готовы пойти: слухи ведь все равно начнут распространяться. Ваша программа засекречивания отсекает от вас жизненно важный источник информации.

- Какой?

- Действующую прессу, - сказал Питер. - Бог его знает, почему ее пока еще не так много в этом городе, и все же есть квалифицированные репортеры, очеркисты и обозреватели, знающие этот город лучше вас, господин мэр, лучше, чем полицейский свой участок, лучше, чем высокопрофессиональные специалисты Джерри Маршалла. Они знают буквально весь город, а не какие-то специфические районы и мгновенно услышат фальшивую ноту в звучании струны. Рискнуть стоит, даже несмотря на то, что в бочонке может оказаться гнилое яблоко, если уместна эта метафора. Я имею в виду риск распространения журналистами секретных сведений. Один из ста может оказаться предателем, но остальные девяносто девять его публично осудят. Если бы я был мэром, то пошел бы на этот риск и приложил бы эти опытные уши к земле. Времени уже остается чертовски мало, но все же такой шаг может сработать.

- И что же они смогут сделать? - после долгого молчания спросил Северенс.

- Давайте внимательно рассмотрим ситуацию, - сказал Питер. - Не исключено, что существует целая группа заговорщиков: шестеро, дюжина, две дюжины. Если их будет больше, произойдет утечка информации, и, поверьте мне, есть миллионы негров, которые поймут, что им грозит. Таким образом, заговорщики - лишь небольшая часть негров, и держаться они будут все вместе, потому что возможность разоблачения подходит к ним все ближе. Они должны тщательно отрепетировать все те действия, которые каждый из них должен совершить в пятницу. Кому-то где-то станет известно, что проводятся секретные совещания, - либо хозяйке пансиона, либо владельцу бара или продавцу газет. Кому они об этом могут рассказать? Конечно же не копу, не городскому начальнику, не человеку из ФБР и не солдату. Они могут поделиться только с тем, кого давно знают и с кем когда-то дружили. И тогда где-то кто-то может сыграть фальшивую ноту, а опытное ухо услышит ее, если будет слушать.

Достопочтенный Джеймс Рэмси так пристально смотрел на Питера, что, казалось, мог испепелить его своим взглядом.

- В этом есть смысл, - наконец сказал он. - У нас есть чуть больше сорока восьми часов. Если кто-то проболтается, то будет уже слишком поздно, а после вечера пятницы вообще не будет иметь никакого значения. Вы можете дать мне фамилии журналистов?

- Конечно, - сказал Питер, - а Джером его дополнит. Он знает всех репортеров полицейской хроники, которые работали раньше и пишут сейчас. Не забудьте, что есть много хороших газетчиков, оказавшихся сейчас не у дел, но действительно хорошо знающих свою работу.