Страница 6 из 12
Ангел не успел мне ответить, когда я услышала голос. Этот голос когда-то спросил меня: «Татьяна, доколе будешь гнать Меня?» Этот голос утешал меня, когда я хоронила своего первенца. Этот голос от кафедры обличал меня во время проповеди, а я смотрела вокруг и говорила: «это про ту сестру говорят» или «про того брата, пусть слушает». А Господь говорил мне.
И этот голос спросил меня: «Почему ты не вернулась? Ты же слышала – тебе не время!» Я говорю: «Господи, я хочу к Тебе! Я – Твое дитя. Господи, не прогоняй меня!» «А что ты сделала для Меня?» – спросил Господь. Я не ожидала этого вопроса. Я не ожидала его совершенно. И воскликнула: «Да вся жизнь моя в Тебе, Господи, я отдала Тебе всю свою жизнь! Я дышала для Тебя!»
Лучше было бы мне сразу сказать: Господи, я ничего не сделала для Тебя. Но я такая… гордая. И тут два Ангела вынесли Книгу моей жизни. Вначале я увидела, как вынесли свиток. Рука Господа как облаком накрыла его и сняла печать. И свиток открыли. Я увидела всю свою жизнь. От момента прихода на эту Землю до момента перехода. Всю, полностью.
Во-первых, когда я была в детдоме и меня нашли родители, мне сказали, что я потерялась во время переезда. Из гарнизона в гарнизон переезжали в сорок седьмом году, сами знаете, какое было сообщение тогда, не так, как сейчас – самолеты, и меня просто потеряли, а теперь меня нашли. Но я увидела… я увидела на берегу моря женщину, которая корчилась в родах. Она родила младенца, перекусила пуповину, и бросила в море. А морская волна выкинула. Тогда она забрала этого младенца, завернула в шаль, побежала куда-то. Она падала, она была слабая от родов, и кинула ребенка на ступени какого-то дома. Я увидела, как через некоторое время вышел мужчина, и этот сверточек покатился вниз. Это был январь месяц.
Он вначале думал, война только кончилась, что это заминировали дом начальника заставы. Но сверток не взорвался, а запищал. Он подумал сразу: «вот это мина». Это я оказалась, а это был мой папа. А женщина – его любовница. Потому что у него была своя семья. Поэтому, сказав, что ребенка подбросили на погранзаставу, начальник заставы спокойно сдал ребенка в Дом малютки, где я и воспитывалась до шестилетнего возраста. Дом малютки, детский дом, и все последующие…
Его жене сделали операцию аппендицита и у нее начался перитонит – воспаление. И она стала бесплодна. У них была дочка, которая вскоре после этого умерла. И они остались бездетными и бесплодными. Они хотели взять в детском доме ребенка на воспитание, но жена моего отца сказала: «у тебя есть дочь. Давай найдем ее, она хотя бы по крови твоя. А я буду ей матерью». И тогда они стали искать меня. К тому времени меня аж в Алма-Ату переправили, в детский дом. Но родители нашли меня, взяли, объяснили, что потеряли по дороге и теперь они счастливы. И я счастлива, потому что это мои родители.
И только там, на Небесах, я узнала всю правду. А Господь их благословил, и у них родилась еще дочечка, через полтора года. Господь исцелил. Но они меня отдали назад. Как только родилась сестричка, меня отдали опять в детский дом. И через год, когда их девочка опять заболела, Господь послал казашку им навстречу. В толпе. Вышла женщина, они несли больного ребенка из больницы, потому что сказали: она умирает, пускай хотя бы дома умрет, а к ним подошла женщина и сказала: «и эту похороните, как похоронили первую, потому что семя твое, – обратилась к отцу, – взывает к Богу». – И исчезла, растворилась в толпе. Ну это Казахстан, там своя специфика, там просто к женщине не подойдешь. Но все равно, чтобы расспросить, пока они сообразили… мама или папа кинуться за ней, она растворилась в толпе, и все.
И тогда, придя домой, жена сказала: «Михаил, мы должны забрать ее. Мы должны забрать, потому что мы потеряем и эту». Они забрали меня. Аллочка выжила. Слава Богу, у меня есть сестричка.
Я все это видела. Но я говорю Господу, что я всю жизнь Тебе отдала. И я вижу свою жизнь. Ничего я не пожертвовала Господу. То, что я не участвовала в пьянках-гулянках, я не любитель шумных компаний, я никогда не курила, мне нечего было бросать. И, в принципе, я ничем не пожертвовала, абсолютно. Я жила как жила: посещала церковь, воспитывала детей, ходила на работу. Все. А Господь спрашивает: «что ты сделала для Меня?» Я говорю: «я молилась». И я вижу свои молитвы как на экране: «дай, Боже! Сделай, Боже! Помоги, Боже! Вдохнови, Боже! Вразуми, Боже! Огради, Боже!»
Давал, делал, вразумлял, ограждал. И как редко: слава Тебе, Боже! Благодарю Тебя, Боже!» Ну, разве что в церкви, когда был призыв: давайте возблагодарим нашего Бога! Ибо, у каждого есть, за что благодарить Бога сегодня! И я тогда благодарила. Но так: «Господи, благодарю Тебя, благодарю, благодарю…» – ни о чем. Просто так, как попугайчик. Но были моменты, когда я восклицала: «Господи, слава Тебе, что Ты не слышал моей вчерашней молитвы! И не ответил». И я увидела – слышал и ответил, только не так, как я хотела. А во благо мне. Даже когда Господь не дает нам то, что мы просим – это нам во благо. (Плачет).
И тогда я сказала: «Господи, я платила десятину». И я увидела, как я платила. Господь сказал: «ты исполняла Закон!» Но десятина, друзья, – это не только материальное. Это не наши ценности. Это не деньги. Господь просит от нас десятину всего, то есть, времени. Я увидела, как из-за Трона вышел Малахия. Еще прежде, чем он начал говорить, я уже знала, что это Малахия. Откуда пришла эта память, я не знаю. Но он прочитал. Он держал в руке скрижали и прочитал: «хорошо ли человеку обкрадывать Бога?» И я тоже, как его современники, прошептала: «чем я обкрадывала Тебя, Господи?» «Десятинами и приношениями своими!» Слово «приношение» я до этого, вообще, не замечала. Но это и время. Время! В сутках двадцать четыре часа. Оказывается, два часа сорок минут принадлежат Богу по Закону. И Господь сказал: «ты исполняла Закон. А что ты сделала для Меня?» «Господи, я читала Библию». Я вижу, как на большом экране, как я читаю Библию. Вот оно, утро. Я проспала, нервничаю. Одной рукой я бужу детей, другой я ставлю чайник на плиту. Я хватаю Библию, надо же прочитать одну Главу, как говорил пастор. Обязательно надо утром прочитать одну и вечером… «Господи, ну почему 118-й Псалом именно сегодня? Именно сейчас? 118-й Псалом – это самый длинный Псалом в Библии! Господи, я прочитаю 149-й, он коротенький». И я читаю 149-й. А Господь говорит: «Я говорил к тебе, а ты закрыла уши твои. Я говорил тебе: исследуй Писание, а ты читала его. Ты не желала слышать то, что Я говорил!» Я говорю: «Господи, ну я не знаю, что я должна была сделать». Что бы я не сказала, получается, что все не так. Я делала для себя. Молилась: «дай!», читала слово невнимательно… и, собственно, так, лишь бы… Десятину, и ту я не полностью отдавала. Я считала, что я имею право потратить ее сама. А Малахия читает: «принесите все десятины и пожертвования в Дом-Хранилище Мой, чтобы в Доме Моем была пища». По-моему, я дословно сейчас это сказала. А я распоряжалась сама. А ведь Господь меня не ставил на это место. Есть левиты. Есть избранные Богом тратить Его казну.
И я говорю: «я не знаю, Боже. Я читала, я ничего не помню, не знаю…». «А что Я сказал Апостолу Петру и брату его, Андрею, когда позвал следовать за Собой?» «О, Господи, Ты же с ними общался целых три года, Ты много им говорил». Я опять выигрываю время, я тяну. Моя земная привычка вот эта, я ее затащила даже на Небеса. Попыталась затащить даже на Небеса. Ангел подсказывает, он говорит: «следуйте за Мной, и Я сделаю вас…». И я добавила «ловцами душ человеков». Я так обрадовалась, что я это вспомнила. «Да. И сколько душ ты привела ко Мне?» Я замерла. «Где сноп твой? Покажи Мне дела свои».
Я в ужасе посмотрела на свои руки. У меня один колосок. У меня в руке один колосок. Вы понимаете? И тут я увидела, что до этого мгновения было скрыто. Оказывается, я не одна стою у Трона. Стоят другие души. И у них их Ангелы держат полные корзины плодов, а они держат снопы. У некоторых душ даже руки не сходятся, такие снопы. А одна душа кладет сноп к подножию Трона, а у нее оказывается в руках другой сноп, и она опять кладет. А у меня один колосок. Мне так стыдно. Один колосок. Это мой муж.