Осколки

— Арик, я испугалась.

— Чего? — Арик улыбнулся, поднялся.

— Не захотела стать Еленой Троянской. Ошибиться испугалась. В тебе, себе, Лёхе! — говорила, а сама была на грани отчаяния.

Арик улыбнулся. Всё время он смотрел на Машу издалека. И каждый раз её видел сдержанной, неприступной, хладнокровной, спокойной. А сейчас она смотрела на него глазами, полными и надежды, и отчаяния одновременно. А он был как никогда близок к ней. К его Снежной Королеве. К его неприступной холодной даме сердца. Всего-то два шага — и конец. Конец долгим душевным терзаниям. Всего два шага отделяют его от объятий и поцелуя.

За окном вспыхнула и тут же погасла серебряная молния. Но этого оказалось достаточно, чтобы вспыхнули чувства в душе Арика. И чтобы вспышка эмоций Маши позволила Арику заключить её в объятия. Он крепко прижал её к своей груди. Даже не замечая, что щёки её окропились крохотными слезами. Уткнулся носом в самую макушку Маши, втянул этот запах. Усмехнулся.

Снова вспышка молнии. Вспышка эмоций. Вспышка чувств. Маша тихо всхлипнула: «Я запуталась!». Арик резко отстранил её от себя и поцеловал в лоб. Маша снова заглянула в его глаза. И взгляд её, такой простой, наивный, полный надежды и душевного света, поразил Арика в самое сердце. Он погладил её по ещё влажным волосам, притянул к себе, так что Маша могла слушать лихорадочное биение его сердца.

— Маш… — произнёс тихо, боязно, как малолетний влюблённый пацан, заикнулся: — М-можно, я тебя… Поцелую?

Маша посмотрела на него. Вздохнула. Увидела в глазах Арика свет любви, надежду. Не смогла разрушить его мир. Кивнула.

— Целуй…

Арик прильнул к её губам, Маша обняла его за шею и чуть приподнялась на носочки, чтобы достать до Арика. Она целовала его, но не ощущала того тепла, что разлилось по телу при Лёхином поцелуе. Быть может, она просто была не готова к такой любви? Отпрянули друг от друга.

— Прости, — Арик тут же засобирался.

— Ничего, — поправила на себе домашний пиджак Маша. — В конце концов, я сама согласилась? Это была всего лишь случайность. Мимолётный порыв, правда?

Спрашивала, но сама в это не верила. Арик кивнул. Но не потому что был согласен, а потому что боялся вновь пустить мороз в сердце Маши.

— Маш, — остановился перед дверью, обхватил её холодные ладони, — я тебя жду. Знай это. Я тебя никогда не предам. Просто попытайся полюбить меня.

— Ладно… — произнесла растерянно, всё ещё пребывая в шоке от произошедшего.

А Арик спешно чмокнул её в лоб. Дверь за ним закрылась. «Я попытаюсь, — сказала себе. — Обязательно. Когда-нибудь. Но не сегодня».

========== Между раем и адом (Алиса/Лёха) ==========

Комментарий к Между раем и адом (Алиса/Лёха)

Итак, ну, и “шапка”, по традиции.

Основной пэйринг: Алиса/Лёха (тут больше чувств Алисы к Лёхе, а не наоборот)

Второстепенный: таких нет.

В общем, это в какой-то мере сонгфик к песне МакSим “Ветром стать”. Но там совсем-совсем немного. Хотя писалось под эту песню.

В общем, меня возмутила слепота Алисы: Лёха её спасает, рискуя собой, а ей хоть бы хны, принимает это как должное. Теперь пусть пересмотрит свой взгляд на жизнь. Да, немножко сентиментально, но я именно так видела Алису, признающую свои чувства к Лёхе. В другом случае она фиг признается.

Есть отсылка к “Ментовским войнам - 7. Граница зла”. Но, я думаю, её мало кто заметит (а может, и вообще никто).

Ребят, неужели я так плохо пишу по канону, что никто не в восторге? Или просто всем не до отзывов?

Прошло два года. Два года с Алискиных слов: «Не в такого Лёху я влюбилась!». Тогда эти слова вызвали какой-то приступ, эйфорию, волну радости, накрывших Лёху с головой. А сейчас он уже начинал сомневаться: а было ли признание? Алиска стала ещё более неприступной, более холодной, более резкой по отношению к нему. Так он и не требовал ничего особенного! Он готов был жить как раньше: восхищаться ею издалека, наблюдать за ней, заикаться при встрече. Готов был терпеть даже «тормоза», хоть им и перестал быть. Но Алиска зациклилась на балукуре: решила побить Лёхин рекорд. Но пока ни одна попытка не увенчалась успехом. Ребята пересмеивались: «Конечно, она же не летит спасать любовь всей своей жизни!». Лёха на этих словах лишь сильнее краснел, а Алиска ещё более свирепела.

Всё началось с балукура. Всё им и закончится. «Сейчас — или никогда!» — решил для себя Лёха, следя за тем, как Алиска сосредоточенно тренируется перед стартом. Они оба вышли в финал. Их было трое: он, Алиска и Талгут. Последнего ни Лёха, ни Алиска за соперника не считали. Выходило, им нужно бороться друг с другом. Талгут стартовал. Но это мало волновало Лёху. Он подошёл к Алиске, расслабленно сидевшей в кресле и заряжавшей балуны, вздохнул, почесал затылок.

— Алиск, — выдохнул: рядом с ней как будто дыхание перехватывало. — Я чего спросить-то хотел…

— Ну, — нетерпеливо дунула на прядь и чуть наклонила голову. — Быстрее давай. Скоро мой старт.

Лёха снова выдохнул, активно жестикулируя, всё-таки смог сформулировать:

— Алиск, а то, ну, что ты сказала. Ну, там. Типа, «не в такого влюбилась» и бла-бла. Это реал, да?

Поднял на неё глаза, надеясь на положительный ответ. В Алискиных глазах промелькнуло что-то странное, необычное, чего Лёха там никогда не видел. Установка пиликнула, сообщая о том, что балуны зарядились. Не говоря ни слова, Алиска вылезла из сидения. Стукнула балунами друг о друга. Собиралась улетать, обернулась на Лёху. Резко ответила:

— Тетерин, ты б ещё вспомнил, что в первом классе было.

— Так что, — голос потух, надежда испарилась, руки опустились, посмотрел на неё, а сердце сдавило, — типа, нет?

— А какая теперь разница? — пожала плечами Алиска, круто разворачиваясь. — Ну, было. Да, я так сказала. Два. Года. Назад.

Лёха почесал затылок. Алиска уже отлетела на порядочное расстояние, а он разогнался, догнал, обогнал, преградил ей дорогу. Смотрела на него исподлобья с раскрасневшимися от гнева щеками.

— Алис, а что дальше?

***

И вот снова Лёха на старте. Снова огромная трасса впереди. Огромная скорость. Свист в ушах. Кувырок. Прыжок. Разгон. Здесь пригнуться. Здесь подтянуться. А в памяти отпечатался её взгляд, её голос, её жест. Где-то под ногами едва заметное колыхание. Одна из балок обрывается, едва Лёха отпускает её. Он не виноват: подземные толчки всё сильнее. Снова разгон. Очередной прыжок. Толчки всё ощутимее и ощутимее. Максимальная скорость. Поворот. Последний рывок. Финишная прямая. Очередной толчок откуда-то из-под земли. Рывок. Финиш.

Табло медленно перекидывает показатель Тетерина на самый верх. Победил он. Трибуны ликуют. Алиска стоит в стороне, скрестив руки на груди. Под ногами толчок. На этот раз уже сильный.

Селге, вручающий ему золотые балуны, покачнулся. Каждый мускул Лёхи напрягся. Ещё один толчок. Зрители на трибунах покачнулись. Заходили ходуном и колонны. Селге встал на сигвей, так и не вручив награду Лёхе, объявил об эвакуации. Зрители в панике ринулись к выходу. Алиска растерянно смотрела на то, как под её ногами дрожит земля, попробовала включить балуны и рвануться вверх. Бесполезно. Сильная тяга вернула её обратно. Трасса начала обваливаться. Вслед за ней обламывались и колонны. Всё это происходило крайне быстро. Обломки попадали на инопланетян, людей, приборы. Стадион заискрился. Коротнул экран. Снова тряхнуло. Что-то треснуло в подставке экрана. Не удержавшись, покачнулся и стал падать. Прямо туда, где бежала, уворачиваясь от колонн, Алиска.

— Алиска! Нет!

Лёха не думал. Он действовал. Толчок. Рывок. Перемахнуть через колонну. Понял, что вместе им не выскочить из-под падающего экрана. Мысль о потере Алиски стрелой пронзила сердце.

— Нет! — решающий рывок.

Толчок. Врезались. Алиска отлетела на пару метров. Попытался подняться, удрать. Грохот. Шум. Ещё один толчок. Темнота… И затухающий вдалеке крик Алиски: «Лёха! Нет! Лёха, пожалуйста! Я же тогда пошутила!».