Тепло наших рук

Тяжесть отпустила. Холод сковал всё лицо. А потом стало не хватать воздуха. Артём резко рванулся вверх, но Фил его опять окунул в воду. Потом резко рванул на себя. Артас ошалело глядел на ухмыляющегося друга.

— Ты офигел! Фил, что за глупые шутки?!

— Какие шутки, Артас, всё серьёзно, — улыбнулся Фил и снова окунул Арта головой в ванную.

Пока Арт, отфыркиваясь и отплёвываясь, выныривал оттуда, Фил поспешил ретироваться в кабинет дяди Лёши, где и заперся.

— Фил! — взвыл за дверью Арт. — Открой, киллер недоделанный. Я сейчас с тобой то же самое сделаю.

— Неблагодарный! — обиженно откликнулся Фил. — Я ж для твоего блага.

Арт стукнул кулаком (или ногой) в дверь, а потом усмехнулся:

— Спасибо, Фил.

Из комнаты дяди Лёши Фил выбрался лишь в половину второго, когда утих шум в ванной и в кухне, а во всей квартире воцарилась полная тьма. Фил на цыпочках заглянул в комнату друга. Тот спал, кажется, не собираясь больше мстить другу. На всякий случай Фил перепрятал бутылку виски и прошёл в кухню. Гора посуды угрожающе покачивалась, а рыжие, усатые, наглые тараканы носились по ней со сверхзвуковой скоростью. Фил зашёл в мессенджер и, совершенно не заботясь о времени, написал их старосте — Варе Орловой, — что ни он, ни Арт завтра на занятия не придут.

«Чудовище!» — незамедлительно пришёл ответ.

«Да ладно. Я ж знаю, как ты меня любишь!» — ухмыльнулся Фил, хлопая дверцами шкафчиков в поисках фартука — испачкать светлые брюки он не хотел.

«Терплю. Только ради Арта. Только идиот мог написать мне в два ночи, что завтра не придёт. Можешь вообще не приходить в школу. Ты пробудил ещё одно чудовище!» — продолжала строчить, очевидно, негодующая Варя.

«Тебя, что ли?» — Фил поставил смеющийся до слёз смайлик.

«Смешно. Брата!» — Варя вышла из сети.

Фил хмыкнул, вздохнул. И принялся мыть посуду, которую друг совсем забросил.

Квартира Мещерякова ожила только в десять часов, когда утро застало Филиппа спящим на кухонном столе с телефоном в обнимку. Фил широко зевнул, проверил все соц.сети и мессенджеры. За прошедшие восемь часов его никто не потерял. Фил потянулся, встал из-за стола и подошёл к окну. Город ожил. Свежая майская листва шелестела на деревьях, сочно зеленела молоденькая травка на газонах. Одноклассники сидели в гимназии. Остались лишь Фил и Арт. Фил прислушался к себе: хотелось есть. Подошёл к холодильнику, печально присвистнул, найдя там лишь колбасу, хлеб, масло, молоко да пару яиц.

— Он на диете сидит, что ли? — буркнул Фил, посмотрел на телефон. — Стрим снять, что ли. Филипп Черных готовит фирменные блины! — усмехнулся. — Не-а… Это мой рецепт.

Арт проснулся в двенадцать часов, почти не чувствуя себя разбитым. Если не считать головной боли в районе затылка. Арт потрогал забинтованную вчера в полусонном состоянии голову. В квартире витал запах блинов и жареной колбасы. На секунду Артёму показалось, что он переместился в раннее детство, когда мама с утра пораньше жарила для него блины, напевая своим ангельским голосом какую-то незатейливую мелодию. Но мамы больше не было. Уже как девять месяцев. Тогда кто?

— Фил? — Арт больше бы поверил в галлюцинации, чем в Фила-повара, сидящего за столом и уплетающего блин со сгущёнкой.

— Что? — отвлёкся Фил от ленты новостей. — А, Артас, доброе утро.

— Какого?.. — Арт оглядел кухню.

Почти вся посуда, вчера высившаяся в раковине, была вымыта. Та, которая не была вымыта, осколками копилась в ведре. Перехватив взгляд друга, Фил поспешно захлопнул дверь шкафчика под раковиной и широко улыбнулся:

— Во-первых, это не я. Во-вторых, я ж не специально. Просто уже засыпал мордой в кастрюлях.

Арт отправил в рот блин, приподнял бровь:

— Надо же. Оно, оказывается, съедобно.

Фил закатил глаза:

— А ты как?

Арт проглотил блин, отряхнул жирные руки. Потрогал голову. Поморщился. Протянул Филу руку. Тот усмехнулся и с фирменным хлопком пожал руку Артаса.

— Спасибо, — крепко сжал руку Фила Арт.

Фил осклабился:

— Должен будешь, — Арт не успел удивиться, когда Фил добавил спешно: — Шучу.

По телам обоих разлилось тепло. Пока есть их братство, пока один из них готов жертвовать собой для спасения другого, они будут жить.

========== Каникулы! Притяжение ==========

Комментарий к Каникулы! Притяжение

Вот такой небольшой кусочек каникул ребят. Ну и, собственно, намёк на то, чем закончатся метания Вари и Фила. И с кем она останется)

Ну и, собственно, в день окончания каникул, я написала пока что последнюю зарисовку на Школьное АУ. И пока что ставлю статус “завершён”. Если кто-то считает, что тут чего-то не хватает, то милости прошу в комментарии.

Варя сидела в коралловых шортах и топе-бандо на мягком жёлтом песке у самой кромки моря. В этом посёлке у Чёрного моря было удивительно тихо и не многолюдно. Особенно в это время суток. Варя поправила часы на коричневом кожаном ремешке, посмотрела на время: половина седьмого вечера. Она обещала вернуться в домик в половину восьмого. У неё ещё целый час. Тёплое море, удивительно ласковое вечером, осторожно, по-кошачьи, коснулось её босых бледных ног. За две недели отдыха Варя мало загорела, зато вволю наплавалась. Всё-таки тут было хорошо, уютно, спокойно, совсем не так, как в городе или в том же Геленджике. Отдыхающие растянулись вдоль пляжа, так что между людьми расстояние было в добрых десять метров. Варя сжала в кулак песок. Внимательно следила, как плотной золотистой струёй песчинки осыпаются на пляж. Песок высыпался. Отряхнула руки. Подтянула острые колени к груди, положила подбородок на них, печально цокнула.

Впереди вместо линии горизонта она видела первое сентября. Последний учебный год… Варя не знала, что принесёт этот год, но надеялась, что разочарований будет меньше. «Кощеев… — прошептала, касаясь уголков глаз. — И что мне с вами делать?» Море мягко заурчало, накрыло её ноги теплом, как будто утешая. Варя усмехнулась, кивнула:

— Конечно, всё будет хорошо. «Всё будет хорошо» — мой жизненный девиз.

Ноги утопали в мокром вязком песке. Тёплые волны Чёрного моря накатывались на его ступни, оставляя за собой белую пену. Фил почесал обгоревшую спину, взъерошил выгоревшие волосы, пнул воду. Жить с матерью в одном номере было невыносимо. Комендантский час на территории санатория наступал в девять часов вечера. Мама не выходила из номера с шести часов вечера, а Фил уже не желал (да и не мог) слышать её нравоучения и раздражающие вопросы о том, куда он будет поступать, как собирается учиться дальше и будет ли он продолжать курить. На все вопросы у Фила находились ответы, которые мама не считала удовлетворительными, так что Фил предпочёл скоротать свободное во всех смыслах время прогулкой по морю.

Людей было мало. Все в основном купались. Однако его взгляд зацепился за знакомую фигурку с яркими разноцветными прядями в тёмно-каштановых волосах. Пожалуй, только по волосам он и узнал её. Только поверить не мог. Невозможно это было, чтобы на площади такой огромной страны, двое встретились именно в этой деревушке на берегу Чёрного моря.

Варя вздрогнула, когда Фил плюхнулся рядом и швырнул тапки назад.

— Фил? — усмехнулась, изучая одноклассника исподтишка. — Ты тут?

— Не-а, — Фил легонько ткнул Варю в плечо, — глюк.

— Смешно, — лаконично и равнодушно отозвалась Варя.

Помолчали. Было неловко. Фил всё думал о словах Кощеева, о том, что Варя не кинется сразу на шею ему, Филу, сразу. Но теперь, когда прошло почти четыре месяца, можно было попытать счастья.

— Ну, как отдохнула?

— Феерично, — нахмурилась Варя, глядя на воду, — только вечерами плавала, когда отравившийся в первый день отдыха брат засыпал…

Фил прыснул и расхохотался, но Варя бесцеремонно шлёпнула его по затылку. Фил закашлялся, замолчал.

— Ладно, у меня тоже не айс… Отдых с мамой, — Фил наморщился, подбирая цензурные слова, — это, ну, в общем. Только загораешь.