Светлой по Тёмному

– Дождик идёт, – громко известила его, стараясь перекричать набирающий силу ливень.

– Это не оправдание, – категорично заявил он, цинично игнорируя мою мокрую радость. А я очень не любила, когда игнорировали мою радость.

– Ничего ты не понимаешь. Одно слово – тёмный.

– Зато ты светлая, – огрызнулся он, смаргивая с ресниц холодные капли, – на всю голову светлая.

– Чем и горжусь!

– Домой. Живо! – Ристан был такой же мокрый как и я, и тоже босой, что настроение ему не улучшало.

Он смотрел на меня и не мог понять, зачем я бросилась под дождь, когда можно было переждать непогоду в сухом и теплом доме. А я, заглядывая ему в глаза, не могла взять в толк, как можно сидеть дома с книгой, когда за окном идет дождь, а природа сама приглашает присоединиться к своему празднику.

Как он только мог не понимать таких простых вещей?

Вывернувшись из его рук, крутанулась на пятках, хлестнув отяжелевшей от воды косой по животу темного, и побежала между вялых колосьев в совершенно противоположную от дома сторону.

Ристан невнятно выругался и бросился за мной. Началось самое интересное.

Он был быстрее, выносливее и с координацией у него все было в порядке, в обычное время. Но шёл дождь, и там, где я бежала, перескакивая через особенно скользкие участки, темный скользил и оступался.

Сколько мы носились по полю, я не знала. Дождь пошёл на убыль, на небе показался край тёмных, тяжёлых туч, за которым виднелось ясное синее небо.

Я задыхалась, страдала от острого покалывания в боку и бежала уже просто из чистого упрямства.

Ристан, мокрый и грязный, умудрившийся упасть раз десять, спешил следом громко, прочувствованно ругаясь и грозя расправой.

Фантазия у него была богатая, что только подстегивало бежать быстрее.

Догонялки кончились неожиданно.

Мы далеко отбежали от края поля, когда что-то оказалось у меня под ногой. Пятку пронзила острая боль, я оступилась и впервые за всю эту безумную гонку, упала.

Подняться уже не смогла.

Темный, бежавший следом, очень неудачно поскользнулся и свалился на меня сверху. Я не успела даже на четвереньки встать, когда меня вновь уронили в грязь, хорошенько впечатав в неё тяжеленным темномагическим телом.

На мгновение показалось, что мне конец, но Ристан быстро скатился на землю, недораскатав меня по земле. Сквозь затихающий шум дождя я отчётливо слышала с каким негодованием шуршали сминаемые стебли едва живых посевов.

Недолго побарахтавшись в грязи, он поднялся, брезгливо взъерошил влажные волосы, стряхивая налипшую на них грязь, после чего занялся мной. Усадив и придерживая за плечи, как мог стер с моего лица грязь, в которой я со всей ответственностью искупалась и спросил:

– Ты как?

– Бегать от тёмного – плохая идея, – прохрипела, жадно заглатывая воздух и не до конца еще веря, что могу дышать. Как по ощущениям, темный при падении выбил из меня не только воздух, но и легкие.

– Тебе обязательно все выяснять опытным путём? – усмехнулся он. Ристан расслабился посчитав, что умирать я не собираюсь. И он очень ошибался.

Судя по всему, именно умирать я и собиралась. Причем, долго и в мучениях.

– Под землёй что-то есть, – продолжила сипеть я, тыкая пальцем в то место, где мою ногу что-то кольнуло.

– Что-то?

– Какая-то гадость из-за которой я упала.

Смерив меня задумчивым взглядом, он без лишних слов принялся рыть яму, в том месте, на которое я указала. Земля была влажная, тяжёлая, но хорошо вспаханная и легко вскапываемая.

Ристан рыл, я сидела, а дождь продолжал лениво моросить.

Выжимая из себя последние капли, тучи медленно рассеивались, а тёмный наконец-то вытащил ЭТО. Выглядело оно как обычный диск сантиметров десяти в диаметре, с непонятными царапинами на поверхности. Царапины складывались в руны и кое-где обрывались нагромождениями мелких, полудрагоценных камней.

Стерев с находки грязь, Ристан задумчиво крутил ее в пальцах.

– Это ещё что такое? – спросила я, протягивая руку, чтобы потрогать. Потрогала. Пальцы обожгло острой болью, заставляя отдернуть руку. – Точно оно.

– Осторожнее, – Ристан, которого эта мелочь не жалила, смотрел на меня с раздражающим снисхождением, – в нем заключена чистейшая тёмная магия.

– И что это такое? – кончики пальцев пульсировали болью, и это было очень поучительно. Трогать незнакомые предметы голыми руками мне больше не хотелось.

– Похоже на какой-то амулет, – покрутив диск, он небрежно заметил, – топорно сделано. Руны прописаны плохо, камни магию едва держат и материал для основы выбран не самый лучший.

– Благотворное влияние папы-артефактора? – поинтересовалась ехидно, дуя на пальцы.

– Хотя, если амулет настроен на передачу, а не на накопление, то… – продолжал рассуждать темный, не обращая на меня внимания.

– То что? – амулет выглядел совершенно безобидным, при ближайшем рассмотрении «материалом для основы» оказалась медь.

– Тогда эта безделушка обретает практическую ценность.

– А?

– Давай вернёмся домой? Неплохо было бы переодеться и согреться, – предложил Ристан, игнорируя моё любопытство. Он даже не смотрел на меня, когда встать помогал. Просто ухватил чуть выше локтя и дернул вверх, продолжая крутить в пальцах этот странный амулет.

Я послушно семенила рядом с ним, даже не пытаясь выдернуть руку из его пальцев. Глядя на эту медную штуковину, я не могла понять лишь одно:

– Я же вчера поле проверяло. Ничего не было.

– Он сейчас неактивен, – сообщил Ристан, поднеся амулет поближе ко мне, выпустил мою руку и ткнул пальцем в группу рун, сгруппировавшуюся в самом центре диска, – видишь вот это? Создатель привязал к ним несколько плетений, благодаря чему активация амулета привязана к времени суток. Если бы ты была темной или человеком, то ничего бы не почувствовала. Но ты светлая и даже такую слабую концентрацию темной энергии смогла почувствовать в непосредственной близости.

– То есть…

– Банальнейшее везение, – подтвердил мое безрадостное подозрение Ристан.

К домику мы шли минут десять прямо по лужам и грязи. Темный уже мысленно расчленил нашу находку и усиленно пытался вспомнить все, что знал про подобного рода амулеты.

Я тоже не могла прекратить думать об этом амулете, но все мои мысли лежали в иной плоскости.

Я хотела знать, кто его закопал посреди поля? Зачем? И главное – что будет, если этот кто-то вернётся за своим амулетом и не найдёт его на месте?

Закопает новый? Или примется искать пропажу?

Вопросы эти мучили меня весь день и даже вечер, отпустив лишь во втором часу ночи, позволяя забыться недолгим, беспокойным сном.

Стоило задремать, как послышался тихий скрип открываемой двери. Сквозь дрему, я только и смогла, что лениво удивиться, куда это темного понесло среди ночи.

Потом сквозняк донес до меня тяжелый запах мокрой шерсти и приглушенное шипение. Голос был незнакомый, искаженный, казалось, он и вовсе не принадлежал человеку.

Внутри меня заворочалась лень, вяло ругавшаяся на то, что вечером, непонятно по какому наитию, я не закрыла дверь в комнатку и теперь должна была вставать и куда-то идти. Но все это было где-то далеко, на грани сознания, не особо беспокоя и почти беспрепятственно позволяя соскользнуть обратно в уютную темноту

Страшный грохот и истерические подвывания заткнули лень и в мгновение ока выгнали меня из теплой кроватки.

В стене, совсем рядом с дверью, тлела большая подпалина, а на столе, свалив на пол разбившуюся тарелку, чудом уцелевшую чашку и чайник, поджав хвост и прижав уши к голове, напряженно замерла огромная кошка.

Свет я включила как раз в то мгновение, как очередной сгусток черного пламени врезался в стол, оставив на нем глубокую отметину, кошка перескочила в угол, и оскалилась.

– Ну ничего себе…

– Эри, спрячься, – темный оказался рядом в мгновение ока, пытаясь справиться сразу с несколькими делами одновременно. И кошку из поля зрения не выпустить, и меня в комнату запихнуть.