Запах Вселенной

― Макс, нет слов... Это даже лучше чем дворец султана из восточных сказок!

Сверкнув изумрудными глазами, любимый друг ухмыльнулся:

― Ты ещ-щ-щё наружу выгляни...

Переступив через несколько подушек, я высунулась в ближайшее отверстие. Чистое синее небо, сверкающее море и сказочный город из детского сна... Потрясающе!

Все мои пожитки уже лежали у одной из витых колонн, кроме золота, конечно. Я порылась в мешке и достала узелок со «слезами богов»:

― Сам Рексу вручишь?

Макс покачал головой:

― Лучш-ш-ше ты...

― А про Храм будем говорить, ну что «сломался»?

Друг нахмурился, ковыряя когтем бороздку на колонне:

― Не з-з-знаю... Но с-с-сказать надо...

― Ладно, будет спрашивать, скажу, что это я тебя попросила, а ты пока помалкивай.

Великий Ангалин Рекс ожидал меня в огромной, светлой зале с причудливой колоннадой в два ряда. Отец Макса возлежал на неком возвышении, устланном цветастыми коврами, похожими на те, что я уже видела в своём временном пристанище, а вокруг этого лежачего трона на подушках расположилось не меньше двух десятков других ангалинов ― Совет старейших.

Прошагав почти половину футбольного поля, я остановилась у начала пушистого ковра ― на него нельзя было заступать, Макс успел вовремя предупредить. Мой друг склонил голову, изогнув шею немного в сторону и прикрыв глаза. Я тоже кивнула, но взгляда не отвела, слишком уж интересной картина оказалась.

Великий Ангалин был крупнее Макса раза в полтора: большие лимонно-желтые глаза, тёмно-серая чешуя с тонкими, белёсыми полосками по контурам и странные золотые узоры, словно татуировки, на самых крупных пластинах гибкого тела. А на спине и груди накинуто нечто вроде сетки с какими-то блестящими висюльками ― с первого взгляда сложно было понять из чего они сделаны. На некоторых старейших и мудрейших представителях рептилоидной расы Окатана, я тоже заметила похожие золотые узоры, только на каждом ангалине их было меньше, чем у самого Рекса.

Всё это время, пока я рассматривала окружающих, они также пристально разглядывали меня, да и Бумера, который спокойно стоял рядом, высунув красный язык. Максик же словно окаменел в уважительной позе. Наконец Рекс моргнул и проговорил очень чётко, почти без шипения:

― Так вот ты какая... вечная любовь моего сына...

Потом он легко спрыгнул со своего ложа, и огромная голова с подвижными шевелящимися ноздрями оказалась почти у самого моего лица. Бумер дёрнулся и злобно зарычал. Великий Ангалин Рекс глянул на волка и очень грозно рыкнул в ответ, да только впустую. Длинная щетинистая шерсть на спине волка моментально встала забором, а глаза начали краснеть ― Бу уже давно ничего и никого не боялся.

Рычание с обеих сторон неуклонно нарастало. Я нащупала ошейник среди пушистой гривы и глянула на Рекса:

― Не стоит дразнить горного волка, ваше великорексие...

Правитель ангалинов замолк и его сильно выдающиеся надбровные дуги с торчащими маленькими и очень твёрдыми чешуйками, поползли вверх:

― Как ты с-с-сказала?! Ваше великорексие?!

Громкий хохот сначала Рекса, а потом и остальных ангалинов носился по гулкому залу очень долго. Сперва я глупо улыбалась, понимая, что снова «отморозила», но потом, видя, как искренне и вполне по-доброму все дружно хохочут, выдохнула.

Рекс произвёл приятное впечатление. Оказалось, что Макс во многом похож на него не столько внешне, сколько повадками и чертами характера. Я вручила правителю ангалинов официальное письмо от Карелла с просьбой о помощи, а также передала мешочек со «слезами». Рекс быстро пробежал глазами послание и поднял ясные очи на меня и Макса:

― Золота в том месте ещё много осталос-с-сь?

Мы кивнули, а Макс ответил:

― Очень. Я с-с-сам видел жилу...

Рекс помолчал немного и спросил:

― Почему Великая богиня решила так пос-с-ступить, отдать золото нам?

Я задумалась. А ведь, действительно, почему?!

― Не знаю... Наверно, потому что ваша жизнь очень сильно зависит от него, а для людей это всего лишь деньги, богатство.

― А город, которым ты владеешь? Разве золото там не нужно?

― Нужно, конечно... Латрас развивается, растёт. Последнее время пошла хорошая прибыль и от караванов, и от торговых шхун, но золота что я привезла, хватит, чтобы сделать его самым важным портом на пути между Банкором и Гейзой.

― Здравое рассуждение... ―кивнул Великий Ангалин. ―Третий претендент на трон может рассчитывать на помощь, тем более что по последним сведениям из Банкора, без неё он никак не обойдётс-с-ся... А золотая жила и свободный доступ в Храмы достойная плата, большего нам никто не с-с-сможет предложить.

Сойдя с помоста, Рекс принялся шушукаться со старейшими и кое-что мне удалось расслышать, ведь ангалинский я тоже понимала, благодаря «траве разума», которая на самом деле была не каким-то растением, а сушёными и истёртыми в порошок животными типа земных актиний. Подмогу Кареллу из трети окмиля боевых рептилоидов, Рекс намеревался отправить в Латрас уже в ближайшие дни, а чуть позже ещё столько же.

Я глянула на Макса, также напряжённо вслушивающегося в шипение старцев, и подумала: «Ничего себе! Два раза по две с половиной сотни! Отбить Банкор у Инзара с таким количеством будет плёвое дело, не говоря уже про Перрикол!» На этом знакомство закончилось, и я была рада, что всё прошло вполне благополучно и даже весело.

Глава 6. Латрас

Широкая и немного неуклюжая шхуна отчаливала долго. И это несмотря на сильное течение от берега. Дайк стоял на причале, провожая взглядом исчезающее в рассветных лучах двухмачтовое судно. Как он ни уговаривал деда повременить с отъездом, но Хилл всё-таки уехал. Путешествие на Запад не прошло бесследно, и дед сильно сдал после возвращения. И хоть Дайк отпаивал Хилла разными укрепляющими настоями да отварами и это пошло на пользу, против очередного вояжа всё-таки возражал, особенно сейчас, когда мир на Востоке висит на волоске, а северяне и Запад только и мечтают разорвать Восточные территории на части. Но деда было не переубедить.

Уже давно в глубине души Дайк не обижался на своего любимого родственника. С тех самых пор как познакомился с Кари, наверно. Он долго не мог понять, почему дед так любит его мать, свою единственную дочь, ведь у него был он, Дайк, который старался быть хорошим внуком. Только теперь многое изменилось. Дайк понял, вернее, прочувствовал, что значит любить до дрожи, до какого-то панического ужаса потерять объект своей любви навсегда и неважно кто это: ненаглядная женщина, кто-либо из родных или друзей. Потому все последние дни перед отплытием в Гейзу просто собирал Хилла в дорогу, пакуя по мешкам травяные сборы и напоминая, как и что принимать в случае плохого самочувствия.

От себя лично он написал письмо матери, а также короткое послание Арвиду эн Фрэйру, ведь всё-таки благодаря ему тарфарак выпустил из Тагри «Чёрную медузу». И хоть «викинг» пытался оставить Кари на Севере в качестве своей супруги, его любимая никогда плохо не отзывалась о нём. Наоборот, сожалела, что чувства к ней причинили северянину боль. Дайк сам толком не понимал, зачем написал Арвиду. Проснулся как-то среди ночи, достал бумагу и, почти не думая, сообщил старшему гимастриану, что с Кари всё в порядке, однако путешествие на спине ангалина через холодные воды не прошло без последствий и она какое-то время не могла нормально разговаривать и долго хрипела, но теперь всё хорошо. А также написал, что зла на него Великая богиня не держит, просто при первой возможности неплохо бы вернуть любимые сапоги из крокодила, которые пришлось оставить при побеге с галеры. И всё.

До самого утра Дайк перечитывал это послание, составленное не совсем в подобающем тоне для столь высокопоставленного лица, думая порвать или всё же передать с дедом. Но потом свернул в рулончик и залил воском. Ещё до самого отплытия торговой шхуны из Перрикола он думал, правильно ли поступил и как посмотрит на это Кари, когда вернётся, но теперь было уже поздно.