Наемник

Помимо этого, стоит внимательнее отнестись к своему окружению. Слабых мест у меня немного, но они есть. Кроме физической безопасности собственного тела, это мои ученики, Бестужевы и Вербицкие. Да, тут будет посложнее, особенно, учитывая место службы Валентина Эдуардовича и Анатолия Семёновича. Впрочем, если подумать… будущий тесть и его коллега отнюдь не безобидные овечки и сами в состоянии за себя постоять. А вот ученики и Мария, это другой вопрос. По всем законам, писанным и неписанным, их безопасность — моя задача, как учителя и будущего регента. Хм, а может быть стоит её немного упростить? Ведь, если они окажутся вне досягаемости манипуляторов, то и на меня через них надавить не выйдет, так? Так.

Что ж, решено. Мария войдёт в число моих учеников, а после я сделаю всё, чтобы ни люди цесаревича, ни кто другой не смог до них добраться. Благо, сама Вербицкая уже месяц мнётся и не решается попросить меня об обучении. Как бы ни смешно это звучало, но наша непревзойдённая актриса, кажется, просто стесняется. Или вопрос в деньгах? Если вспомнить, сколько мне платят Громовы и Посадская… впрочем, это решаемо.

Чёрт, чуть не забыл! Георгий и Инга… Но с ними всё гораздо проще. Официально, моё пребывающее в коме тело находится в медбоксе костромского имения Бестужевых, а где должны быть ватажники? При "атамане". Вот пусть и поживут пока под присмотром людей тестя. Валентин Эдуардович не откажет, а мне спокойнее будет. Но прежде, нужно обсудить с ними этот вопрос, иначе, чем я буду отличаться от Михаила с его отношением к людям, как к бессловесным инструментам? Не-не-не, такой хоккей нам не нужен! Решено, после встречи с Ольгой, обязательно загляну к будущему тестю, а оттуда к Жоре с Ингой.

Щёлкнув зажигалкой, я прикурил сигарету, вытащенную из найденной на столе пачки, затянулся и, откинувшись на спинку дивана, уставился на поднимающуюся к потолку тонкую ленту дыма. Рука нашарила папку с документами и, выпотрошив её, ухватилась за несколько исписанных от руки листов и пакет с паспортом.

"Инструкции на первое время", да? Что ж, думаю, прежде чем сжечь, стоит с ними ознакомиться. Хотя бы для того, чтобы знать, что именно мне НЕ СТОИТ делать и с кем НЕ НУЖНО встречаться.

Пакет с паспортом я отложил в сторону, и принялся за чтение той белиберды, что написал для меня цесаревич. Данные моего куратора, на котором, оказывается, лежит задача решать любые мои вопросы, начиная с аренды подходящего жилья и заканчивая взаимоотношениями с властями любой губернии или уезда. Список мест, где мне ни в коем случае нельзя появляться и перечень лиц, с которыми мне категорически запрещено встречаться. Однако! Если верить этим двум спискам, то мне вообще нужно запереться в каком-нибудь подвале и перемещаться по стране исключительно с помощью "окон"… или под отводом глаз. Ха! И как апофеоз, список учебных заведений на случай, если я надумаю обзавестись документами об образовании или решу поиграть в школьника. Вот уж на фиг. Только-только отделался от этого геморроя!

А сами инструкции можно свести к одному незатейливому выводу: "не высовывайся, слушайся взрослых дядек, они знают как лучше". Что и требовалось доказать. Как бы ни был умён цесаревич, сколько бы и чего он про меня не узнал, относиться иначе, как к пятнадцатилетнему недорослю, он не собирается. Что ж, оно и к лучшему!

Я глянул на запястье, которое должен был украшать браслет-коммуникатор, переданный мне цесаревичем, и чертыхнулся. Не везёт мне на эти устройства, уж сколько я их сменил за прошедший год, не сразу и подсчитаешь! Я вздохнул и, отыскав взглядом стоявший на столе будильник, покачал головой. Выделенное самому себе "свободное" время на исходе, а я так толком и не отдохнул. Ну, хоть успокоился и то ладно.

Хлопнув ладонями по коленям, я решительно поднялся на ноги и, убрав документы обратно в папку, отправился туда, где оставил браслет, шкатулку и "жучки"… и тот "маячок", что выудил из-под кожи на своей спине.

"Сандуны". Это место я любил ещё Там, хотя бывать в нём доводилось нечасто. Сначала из-за службы, а потом запретили врачи. Да и мотаться за две сотни километров от дома до Москвы, только для того, чтобы посетить знаменитые бани, было проблематично. А вот сейчас, таких проблем с расстояниями нет, и что-то говорит мне, что теперь я стану довольно частым гостем в Сандунах в частности, и в банях вообще. По крайней мере, до поры до времени. Почему именно бани? Потому что тот "маячок"-волосок, что я обнаружил в своём теле, как показало его извлечение, весьма чувствителен к жаре и холоду. Иначе говоря, при изменении температуры окружающего его кожного покрова больше, чем на градус, он отключается, переходя в режим накопления энергии, и вновь начинает передавать сигнал в Эфир, когда температура возвращается к норме. Решение удобное, логичное, но не без изъяна.

Покинув знаменитое заведение, кстати, здесь, до сих пор принадлежащее семье основателя, я свернул во дворы и, открыв "окно", шагнул в гостиную особняка Бестужевых в отстраивающемся заново боярском городке.

Первой на моё прибытие отреагировала Ольга. Кажется, наше "приключение" заставило её прийти к тому же выводу, что и я недавно, и теперь моя невеста непрерывно мониторит окружающую обстановку в Эфире. Ничем другим её столь скорое появление в пустой гостиной отцовского дома, я объяснить не могу.

Во мгновение ока преодолев разделявшее нас расстояние, Оля повисла на моей шее и, окатив шквалом эмоций, молча засопела куда-то мне в ухо. Попытка отцепить от себя переволновавшуюся девушку, ни к чему не привела. Невестушка ни в какую не желала размыкать стальную хватку, так что пришлось брать её на руки и в таком вот виде дефилировать по дому в поисках Валентина Эдуардовича.

Впрочем, это оказался напрасный труд. Едва завидев меня с Олей на руках, Бестужев весело фыркнул и махнул рукой.

— Потом поговорим, Кирилл. А сейчас, удели внимание невесте, она за тебя испереживалась. — Боярин подмигнул и, развернувшись, скрылся за дверью в кабинет, только замок щёлкнул.

— Слышал, что папа сказал? — Прошептала Оля. — Надеюсь, где находится моя комната, ты не забыл. Неси.

— Несу. — Улыбнулся я.

Рассказ о событиях тех суток, что прошли с момента нашего расставания, занял не так много времени, и за эти полтора часа я успел поведать не только подробности встречи с цесаревичем, но и свои выводы по её итогам и даже, вкратце, дальнейшие планы. Но тут я не стал углубляться в детали, просто потому, что они пока отсутствуют.

— Может быть, ты и прав, Кир. — Хмуро заметила Оля, выслушав мой рассказ. — Пусть мне хочется верить, что Михаил был искренен, убеждая нас в своём расположении, и доказывая, что желал лишь защитить тебя от тех, кто решил уничтожить грандов, но… Кирилл, я попрошу только об одном: не вздумай исчезнуть… без меня!

— Обещаю. — Кивнул я в ответ. Какая у меня умная невеста, это что-то…

Глава 10

Обычаи народов мира

— И что ты собираешься делать? — Поинтересовался Валентин Эдуардович, выслушав практически дословный пересказ моего разговора с цесаревичем.

— Избавиться от контроля царской семьи.

— А как же клятва опричника? — Нахмурившись, спросил боярин. Впрочем, в эмоциях его, точнее, тех куцых огрызках, что я мог ощутить, не было и намёка на недовольство.

— А я и не собираюсь её нарушать… первым. — Пожал я плечами. — Но и соблюдать буду точно так же, как цесаревич, то есть, следуя не духу, а букве нашего договора.

— Вот как? Интересно. — После долгой паузы протянул Бестужев. — И в чём будет выражаться это "следование букве"?

— В данный момент, это исполнение явно выраженного намерения Михаила на ближайший год скрыть меня от чужих глаз и отстранить от общественной жизни. Я выполню его волю. — Спокойно! Не стоит заплёвывать дорогой ковёр в кабинете будущего тестя. — Выполню на все сто процентов.