Страница 9 из 15
Ну, вот зря он все это сказал. Очень зря. Потому что, конкретного до этого момента, я же уже колебалась, но теперь, я точно знала, что выйду замуж за это деловое высочество, с наклонностями шантажиста, только в том случае, если он, до момента бракосочетания, признает, что был НЕ ПРАВ, воспользовавшись женитьбой на мне как элементом политического давления на маму. А иначе, принц на всю жизнь запомнит эту свою свадьбу, вернее полное ее отсутствие. Причем фокус был в том, что мне было чрезвычайно важно, чтобы сделал он это искренне и осознанно, то есть, любые вспомогательные зелья с моей стороны исключались сразу.
– Рауль, заткнись уже, а! – тормознул его Король, в отличие от своего сына, что-то такое прочитавший на моем лице.
– Папа, а что я такого сказал? – удивился принц.
– Хочу большу-у-ую свадьбу! – громко сообщила я. – Такую, чтобы с балом и фейерверками, с инокоролевскими послами, и вообще представителями всех влиятельных семейств, предполагаю, что должно получиться не менее двух тысяч гостей! – «А что? – подумалось мне, – если уж оставлять этого шантажиста у алтаря, так сразу на глазах всей реальности!»
Кроме того, это полностью решало мою проблему по поводу того, что ЛЮДИ ПОДУМАЮТ, если мы вдвоем исчезнем на какое-то время. ПОЛНОСТЬЮ. Все решат, что я сбежала, потому что принц разбил мне сердце и, наверное, изменил, а его высочество сбежал для того, чтобы прийти в себя после пережитого позора, ведь, не каждый же день, принцев у алтаря бросают. И вы еще, наверное, спросите, почему я так уверена, что все подумают, что принц мне изменил. А потому, что я планировала об этом позаботиться и подкинуть компромат, разумеется, в том случае, если он понадобится.
– Что-о-о? – удивляется и бледнеет мама, – за семь дней…
– Ну, не получится две тысячи, может хотя бы одна тысяча девятьсот получится? – я сделала умоляющие глаза. – Я же все-таки за при-и-инца замуж выхожу! И, я еще, того… уже домой хочу. Мне еще уроки делать. В общем, я сейчас пойду, а завтра уже все остальное дообсудим…
– Ди, мы же не на самом деле женимся! – иронично напомнил этот жених-вымогатель политических уступок.
– И поэтому, ты хочешь устроить такую свадьбу, чтобы ни у кого даже сомнений не возникло, что все это понарошку! – ехидно поинтересовалась я у него, испепеляя взглядом.
– Диана права, – поддержал Король. – Это свадьба двух богатейших родов, и кроме того и жених и невеста находятся под покровительством Тубан. Такая свадьба не может быть скромной, даже если на ее подготовку осталась всего неделя. И, кроме того, это будет отличнейший повод, чтобы отвлечь народ от судебного процесса над заговорщиками, что есть особенно хорошая идея, в свете нелицеприятного факта принадлежности большинства из них к старинным и влиятельным родам.
– Ваше величество, в таком случае, предлагаю объявить всекоролевский праздничный день с гуляниями и празднествами по всему Королевству.
– Диана – ты гений! Вся в отца! – но потом, встретив вопросительный взгляд моей матери, добавил, – и в мать!
– Не нравится мне все это…, – проговорил принц, задумчиво глядя на меня. В ответ я ответила ему недоуменным взглядом, мастерски замаскировавшим задрожавшую как осиновый лист беспокойную мысль подвида перепуганная распереживавшаяся, а вдруг он что-то заподозрил. Но следом пришла мысль, подвида отрезвляющая разумная, напомнившая, что его дар предвидения – это дар Тубан, а это значит, что мои поступки он не сможет предвидеть, как бы сильно не пытался, потому что я тоже Тубан.
– Ты все еще можешь изменить…, одно твое слово и все может измениться…, – загадочно проговорила я, намеренно вложив в свою фразу двойной смысл. А что? Пусть потом не говорит, что я его не предупреждала.
– Ты думаешь ЭТО, – он кивнул в сторону наших родителей, с жаром обсуждающих предстоящее торжество и сопутствующие ему празднества, а также сопровождающие все это дело политические выгоды, открывающиеся в связи с приглашением представителей иных королевств в таком огромном количестве, – можно еще остановить? Я в этом не уверен…
– Но ты можешь попытаться…, – по-прежнему двусмысленно настаивала я.
– Нет. Пожалуй, попытка не стоит усилий, – хмыкнул он. – То, что выгодно королевству – выгодно мне. – И хотя он говорил, исключительно, о грандиозности приема по случаю свадьбы, мне снова стало обидно, потому что он же мог сказать не «мне», а «нам», мог же? Но не сказал. И это в очередной раз доказывало, что мы даже никакие не партнеры, сотрудничающие на взаимовыгодных условиях, а меня просто используют как средство для достижения цели.
– Тебе видней…, – безразлично кинула я. И пошла в его кабинет, чтобы оттуда переместиться к себе в комнату.
– Эй, ты куда? – кинулся он за мной.
– К себе, в общежитие…
– Хорошо. Пошли. Доставлю. И заодно накормишь меня ужином, все эти дуэли, знаешь ли, отняли у меня массу энергии.
– Я прекрасно самодоставлюсь и без тебя…., – фыркнула я, решительно продолжая путь в его кабинет, – а насчет ужина…, попроси, чтобы тебе его накрыли, а я загляну на минутку и проверю, чтобы в нем не было отравляющих веществ! – и уже про себя добавила, – «а заодно подсыплю слабительное собственного приготовления. Пусть, хоть какое-то время побудет чем-то еще занятый, кроме самолюбования. А то смотри как раскомандовался: ужином его накорми! В парламенте поддержи! Туда куда не просят, не лезь! У-у-у-у! Терпеть ненавижу!».
– Диана, а ты про Маркизу не забыла? И, более того, мне мэр города звонил, говорит, что жители уже не просто жалуются, они беснуются, и требуют принятия немедленных мер! – Просто из ниоткуда возникла моя мама, владеющая прыжковой телепортацией в совершенстве. Эта ее способность была обусловлена генетической особенностью без какого-либо ущерба для здоровья употреблять зелье, сваренное на основе эфедрина, хоть каждое утро. А для всех остальных, включая меня, психоактивный ядовитый алкалоид эфедрин был опасен, потому что вызывал сильную зависимость. И именно поэтому прыжковые перемещения подавляющим большинством магов использовались крайне редко, даже реже чем заклятие невидимости.
– Мам, я устала! А для тебя это минута дела: одна нога здесь, а другая там! А я здесь подожду…, – попыталась я с ней договориться.
– Я бы без проблем! – начала издалека мама, – если бы не одно «но»: чтобы проникнуть в квартиру, нужно снять защитное заклинание, а как только я его сниму, то и квартира, и Маркиза будут атакованы сотней влюбленных котов! Причем, большинство этих котов, дьявольски хитры, сообразительны и изворотливы.
– Сотней! – офигела я.
– Может больше, – невозмутимо ответила она, – Я ими сегодня уже занималась, по твоей вине, между прочим, а ты еще нет! В общем, дочь, с точки зрения закона справедливости, твою кошку – из осады освобождать тебе! А у меня есть и другие дела, например, нужно…, – она сделала глубокий вдох и выдох, – к твоей свадьбе готовиться! – и она исчезла с наших глаз, точнее упрыгала с помощью зелья.
– Получается, что без меня… ты никуда! Не туда и не сюда! – радостно пропело самопризнавшее себя незаменимым высочество.
– Хорошо, можешь доставить меня к папе, а потом я накормлю тебя ужином! – согласилась я.
– Дорогая невеста, – расплылся он в улыбке, – так, то было акционное предложение, срок на которое уже истек, – при этом в голосе его отчетливо слышались напыщенно-покровительственные нотки, – а теперь в силу вступили новые условия… и только ужином ты уже не отделаешься…
– Хочу тебе напомнить, дорогой жених, что я далеко не в безвыходном положении…, поэтому легко смогу обойтись и без тебя…
– Ни минуты не сомневаюсь, что ты легко сможешь самодоставиться, как ты выражаешься, – охотно согласился он, – А как насчет котов? Особенно, если учесть тот факт, что твоя мама потратила на них больше часа? А ты ей и в подметки не годишься! Извини, конечно, за прямоту, любимая!
В этом он был прав. Маме, я, как ведьма, действительно, и даже в то, что рядом с подметками лежало, не годилась. В связи с чем, передо мной маячила более чем реальная перспектива проиграть войну ошалевшим от переизбытка чувств котам, которые когтями и зубами будут пробивать дорогу к объекту своей страсти.