Искажение

Самого Бориса зрелище смерти повергло в ступор, а завизжавшая Виталина и вовсе, как показалось, собралась последовать за официантом, во всяком случае, бледностью и выпученными глазами девушка от него не отличалась. Вернувшись в номер, она наглоталась таблеток и проснулась лишь за час до отъезда. Безжизненная, словно подхватившая чуму кукла, Виталина кое-как собралась и кое-как потащилась за недовольным любовником, промолчав всю дорогу из отеля до Москвы. Пограничники и с той, и с другой стороны дружно сочли, что девушка перебрала с определёнными веществами, багаж досмотрели тщательно, но ничего не обнаружили.

В Шереметьеве Борис с удовольствием избавился от спутницы, взяв Виталине другое такси, хотя изначально планировал ехать на одной машине по двум адресам, и помчался в Лялин переулок, рассудив, что нет худа без добра: накопленный во время двухдневного воздержания пыл не позволит Ксане заподозрить неладное.

– Дорогая, я дома! – крикнул Борис с порога, даже не захлопнув дверь.

– Наконец-то!

Ксана вышла в коридор, и у мужчины перехватило дыхание: королева. Конечно, возраст есть возраст, Ксана не могла похвастаться свежестью, но как же, чёрт возьми, она хороша в чёрном пеньюаре, подчёркивающем соблазнительные округлости!

– Мне кажется, или ты сделала мне подарок? – сглотнув, спросил Борис.

– Подарок? – удивилась Ксана.

Ему показалось – притворно.

– Твоя грудь, – он сделал шаг, но вновь остановился. – Она стала больше.

Борис едва сдерживался, чтобы не проверить догадку на ощупь, и лишь пожирал подругу глазами.

– Хм-м… – Ксана с удовольствием посмотрела на своё отражение и вдруг поняла, что любовник прав: больше. Не намного, но заметно. Вот почему бюстгальтеры стали казаться тесными! Грудь стала не только полнее, но и более упругой. А ноги избавились от щепотки накопившегося за последние годы жирка…

«Но почему Герман ничего не сказал? – спросила она себя и тут же ответила: – Потому что Герман не видел меня до моста».

В памяти появилась Тьма, поднимающаяся от ночной воды. А затем – ощущение горя, память о том неистовом горе, которое привело Ксану на мост и едва не сгубило. И снова – Тьма.

Беспросветная Тьма.

«Я меняюсь…»

Отражение незаметно подмигнуло в ответ.

Но пока следовало продолжить игру.

– Тебе нравится? – с улыбкой поинтересовалась Ксана, слегка отводя плечи назад.

Пеньюар приготовился лопнуть.

– Ты даже не представляешь, как, – с необычайной искренностью ответил Борис, с вожделением пялясь на её новую грудь. На соски, таранящие изнутри тончайшую ткань.

– Прекрасно… – Ксана подошла ближе. – Я соскучилась.

И Борис, наконец, вцепился в неё, демонстрируя ту самую страсть, которая некогда сводила Ксану с ума. Вцепился яростно, показывая, что тосковал на чужбине. Прижал женщину к стене, зацеловал, уделяя особое внимание новой груди, подхватил на руки и едва услышал негромкое предложение:

– Давай начнём в ванне?

Понял, что Ксана права – ведь он полдня был в дороге, – отнёс женщину в ванную, заметил свечи, фрукты, бутылку вина, поблагодарил Ксану особенно крепким поцелуем, сорвал с себя одежду и…

В их прекрасной ванне плавал официант с вытаращенными, будто у мёртвого мопса, глазами. Борис с трудом удержался от восклицания, потряс головой, прогоняя видение, понял, что призрак исчез и ванна выглядит так, как пару секунд назад, и… и ещё понял, что вожделение его оставило. Бесповоротно.

– Устал? – нежно спросила Ксана.

Но в её голосе мужчине почудились – или не почудились – злорадные нотки.

– Слишком долго был в пути, – вздохнул Борис. – Надо принять душ.

– Конечно, дорогой. Я пока наполню бокалы.

Ксана отвернулась, Борис открыл шкафчик, достал голубую пилюлю – ему уже несколько раз приходилось пользоваться ими, – и запил водой, которую Ксана принесла вместе с вином. Женщина стояла спиной, поэтому Борис не увидел появившуюся на её лице улыбку – Ксана знала, что таблетка не поможет.

– Ты не против, если я подожду тебя в ванне?

– Конечно… – Он кашлянул. – …не против… – Борис замер, жадно наблюдая за тем, как любовница сбрасывает пеньюар и наклоняется, осторожно опускаясь в воду.

«Грудь точно прибавила… Но когда успела? И задницу подтянула… Или я забыл, как выглядит её попочка?»

Новая фигура сводила с ума, однако пыл отказывался возвращаться. Борис скривился, пожелав таблетке подействовать быстрее, вошёл в душевую кабинку и включил воду. Но дверцы до конца не закрыл, любуясь улыбающейся из горы пены женщиной.

– Даже не знаю, что на меня нашло…

А в следующий миг почувствовал кислый запах полупереваренной пищи, которой стошнило Виталину, и настроение стало совсем паршивым.

«Что со мной происходит?!»

Борис был в шаге от паники. Он видел перед собой прекрасную, возбуждённую и возбуждающую женщину, но ничего не мог! Не чувствовал привычной силы! Отчаянно хотел, но ничего не шевелилось!

– Дорогой, я тебя жду… – Ксана улыбнулась, показала мужчине стройную ногу и тут же опустила её в пену. И вновь улыбнулась, чуть приподняв левую бровь. И покусав губу. – Дорогой?

– Я тоже соскучился, – рассеянно отозвался Борис, увеличивая напор воды.

– Тогда иди ко мне.

– Не хочу торопиться.

– Борис? Я тебя не узнаю.

«Я сам себя не узнаю!»

Ему хотелось крепко выругаться.

– Что ты делал в командировке? Работал на урановом руднике?

– Был тяжёлый перелёт.

– Настолько тяжёлый?

– Самолёт сильно трясло…

Борис сделал воду ледяной и стиснул зубы, омываясь резкой, освежающей струёй – обычно ему это помогало.

Остановиться посередине Бородинского моста в «час пик» оказалось не просто…

Не пешком – на машине. При этом Ксана честно попыталась минимизировать ущерб от своих действий: на мост выехала в крайнем правом ряду, постепенно сбрасывала скорость с низкой до «черепашьей», едва докатилась до нужного места, но стоило ей остановиться и включить «аварийку», как сзади послышалось возмущённое гудение клаксона, и Ксане заморгали фарами, требуя ехать дальше.

Но дальше она не собиралась.

Вышла из машины, открыла капот и внимательно посмотрела на двигатель. Ксана не представляла, что именно там пыхтело, поскрипывало и жужжало, но точно знала, что её действия успокоят недовольных. Так и получилось. Нетерпеливый водитель кое-как вклинился в поток второго ряда, проезжая мимо Ксаны, наградил её уничижительным взглядом, но и только: ни ругаться, ни предлагать помощь не стал. Как, впрочем, и остальные водители. Может, кто-нибудь из них и не отказался бы помочь красивой женщине разобраться с технической проблемой, но Ксана демонстративно поднесла к уху телефон и отошла к парапету.

Всё нормально: женщина не может ехать и звонит в сервис.

Но прежде чем набирать номер, Ксане пришлось отыскать точку, в которую Гаап ткнул пальцем – аккуратный круглый ожог на тёмном металле. Не пятно другого цвета, а именно ожог, словно в пальце таинственного «баала» прятался электрод. Нашла, на пару секунд замерла, удивлённая, не понимая, что делать, затем пробормотала: «Наверное, так», и приложила к «ожогу» указательный палец. И негромко вскрикнула, увидев, что на парапете высветились алые цифры телефонного номера.

«Мог бы просто оставить визитку!»

Тем не менее получилось эффектно, и, набирая номер, женщина чувствовала лёгкую робость – она впервые звонила настоящему колдуну. А тот, в свою очередь, ответил сразу, и голос его звучал дружелюбно:

– Я ведь говорил, что ты позвонишь.

– Вы меня узнали? – Ксана долго думала, следует ли говорить «вы», и решила это требование исполнить. Но титул «баал» добавлять отказалась.

– Конечно, узнал, у меня абсолютная память на голоса, – отозвался Гаап. – Доброе утро, Ксана.

– Не очень доброе, – вздохнула женщина.

– Проблемы?

– Сложности.

– Нужно поговорить?

Вопрос прозвучал легко, но Ксана понимала, что утвердительный ответ поставит её в зависимость от баала. Она признает свою слабость. Он окажет услугу и наверняка потребует плату.