Страница 5 из 17
– Ну, вот и все, товарищи, – я пригладил волосы и снова надел многострадальную фуражку, которую мял в руках «всю дорогу», – адмирала Того больше нет, и его флота тоже.
Затем кто-то подал мне микрофон и я продолжил, уже во всеуслышание:
– Товарищи, офицеры, мичмана, старшины, матросы… Сегодня вы выполнили свою задачу, сегодня вы молодцы! Слышите, вы все сегодня молодцы! Объявляю всей команде благодарность перед строем.
14 марта 1904 года Утро. Внешний рейд Порт-Артура. Мостик бронепалубного крейсера 1-го ранга РИФ «Аскольд».
Присутствуют:
Вице-адмирал Степан Осипович Макаров – Командующий Тихокеанским флотом РИ
Капитан 1-го ранга Николай Карлович Рейценштейн – командующий крейсерским отрядом Порт-Артурской эскадры
Капитан 1-го ранга Константин Александрович Грамматчиков, – командир крейсера
Полковник Александр Петрович Агапеев – начальник военного отдела штаба Тихоокеанского флота РИ
Лейтенант Георгий Владимирович Дукельский – флаг офицер адмирала Макарова
К вице-адмиралу Макарову подошел его флаг-офицер, лейтенант Дукельский.
– Ваше Высокопревосходительство, Степан Осипович, разрешите обратиться? Срочная депеша с Наблюдательного поста флота на Золотой горе!
– Слушаю, лейтенант, – кивнул Макаров.
– Сообщают, что с юго-востока к Артуру подходит японский флот: отряд из шести броненосцев и двух броненосных крейсеров, за ним в кильватере крейсерский отряд контр-адмирала Дэва из четырех бронепалубных крейсеров.
– Поднять сигнал, броненосцам ускорить выход в море, – бросил Макаров Дукельскому и повернулся к капитану первого ранга Рейценштейну. – Вот видите, Николай Карлович, ваши крейсера уже на внешнем рейде, а броненосцы едва ползут. Медленно выходит эскадра, медленно!
Вице-адмирал Макаров повел биноклем, осматривая горизонт.
– Раз, два, пять, восемь, двенадцать… – произнес он. – Господа, адмирал Того вытащил сюда весь свой флот. А у нас после сегодняшнего конфуза с «Севастополем» и «Пересветом», сил ровно вдвое меньше. На три наших броненосца у Того шесть, на один наш броненосный крейсер у Того два, на два наших бронепалубных крейсера у Того четыре…
– Степан Осипович, – огладил бороду Рейценштейн, – а разве вы не берете в расчет «Диану»?
– А разве «Диана» – крейсер? Она, что может бегать наперегонки с японскими «собачками», как «Новик» или «Аскольд»? Потеря «Боярина» и «Варяга» – вот это и в самом деле потеря для отряда крейсеров… А две ваших сонных богини, Николай Карлович, даже японских броненосцев не догонят. У тех проектная скорость на полузла больше. И, соответственно, уже их поймает всяк, кому не лень. А это для крейсера смертельно. Так что, Николай Карлович, для ваших «богинь» надо придумывать какой-то новый класс кораблей. А то название «тихоходный крейсер» звучит как «сухая вода», или «жареный лед»; такие корабли в настоящих условиях годятся только гардемаринам для практики, и только…
Неизвестно, что еще хотел сказать адмирал Макаров, весьма кстати раздраженный сегодняшним происшествием со столкнувшимися броненосцами, медленным выходом эскадры, да еще и не выспавшийся после ночного аврала с отражением набега брандеров. Только вот в восьмидесяти кабельтовых от «Аскольда» над одним из японских бронепалубных крейсеров внезапно встал столб пламени в несколько десятков саженей высотой.
– Константин Александрович, – Макаров повернулся к командиру «Аскольда», – дайте-ка мне ваш бинокль… – минуту он молча наблюдал за японской эскадрой, потом опустил бинокль. – Господа офицеры, кто-нибудь может объяснить, что происходит?
– Степан Осипович, – ответил Рейценштейн, не опуская бинокля, – ясно только одно – кто ведет бой с отрядом бронепалубных крейсеров. И они уже уменьшили этот отряд на две единицы… Степан Осипович, гляньте сами – концевой японский крейсер под обстрелом. Такое впечатление, что по нему бьёт целая эскадра, не меньше трех десятков стволов калибром в восемь дюймов. Причем под накрытие японца взяли с первого же залпа, и кучность выше всяких похвал. А вот стреляющих почти не видно, они на самом горизонте, ясно вижу вспышки выстрелов, но нет никаких дымов. Да и стрельба какая-то странная, скорострельность как у картечницы…
Макаров снова поднял бинокль к глазам.
– Пожалуй, вы правы, Николай Карлович – скорострельность и кучность удивительная, да и отсутствие дымов приводит в некоторое недоумение… как же тогда они движутся?
– Степан Осипович, – обратил на себя внимание Грамматчиков, – эскадра Того последовательно поворачивает на зюйд.
– Неужели? – Макаров перевел бинокль на отряд японских броненосцев, где точку разворота проходил уже второй броненосец линии. – По-моему Того чем-то сильно напуган, хотя не знаю, что могло напугать эдакого наглеца. Обратите внимание, броненосцы идут полным ходом, и даже, возможно, при заклепанных клапанах…
К адмиралу подошел лейтенант Дукельский.
– Ну, что вам еще лейтенант? – спросил Макаров. – Опять депеша с Золотой Горы?
Дукельский кивнул.
– Читайте…
Лейтенант прокашлялся.
– Совершенно отчетливо вижу, как с направления норд–ост японскую эскадру атакуют два весьма странных быстроходных крейсера под Андреевским флагом. Их скорость составляет порядка двадцати пяти узлов, на данный момент ими уже потоплен один бронепалубный крейсер японцев…
– Да-с, лейтенант, запоздала ваша депеша, – покачал головой капитан первого ранга Грамматчиков, – поглядите сами, юноша, под обстрелом уже четвертый и последний японский бронепалубник… – командир Аскольда не успел закончить свою мысль, когда над морем взметнулся грязный бело-желтый фонтан взрыва.
– Это «Якумо», господа, – сквозь зубы процедил Рейценштейн, – был взрыв чего-то не пойми чего под средней трубой. Пудов двести пироксилина, не меньше. Потом взорвались котлы, корабль разломился пополам и затонул…
Не успел он закончить, как с моря донесся утробный вздох взрыва – «Г-Р-А-А…»
– Отлично, Николай Карлович, отлично! Да вы поглядите, какой красавец! – в дальномерной сетке бинокля адмирал наблюдал идущий в атаку «Быстрый» – стремительный силуэт, белый бурун под форштевнем, и развернутые на врага ведущие беглый огонь башни. – Ведь и действительно, у головного крейсера на кормовой надстройке крупно нарисован андреевский флаг. Константин Александрович, передайте по эскадре поднимать пары до предельных, «Новику» немедленно выйти на разведку, «Аскольд» и «Баян» за ним. Броненосцы находятся в готовности, дать полный ход. Господа офицеры, пока там кто-то воюет, мы тут прохлаждаемся, как в театре смотрим спектакль из партера. Стыдно должно быть…
В этот самый момент, прервав адмирала, над морем поднялся огромный черный столб дыма. Секунд через двадцать докатился и глухой рокот.
Капитан первого ранга Рейценштейн перевел бинокль на место взрыва.
– На «Асаме» взрыв кормовых погребов главного калибра, полностью оторвана кормовая часть, быстро тонет. Степан Осипович, у Того остались только броненосцы!
– Мясо съедено, осталось разгрызть кость, господа! – возгласил Макаров. – Николай Оттович уже начал, и мы за ним, с Богом!
В пяти кабельтовых от «Аскольда» по воде уже скользил узкий силуэт «Новика», с каждой секундой набирая ход. Ветер отбрасывал за корму густые клубы жирного угольного дыма и трепал большой алый боевой флаг с косым Андреевским крестом. Вслед за «Новиком», приняв право на борт, со своего места тронулся и «Аскольд». Встречный ветер, как старый приятель, привычно толкнул адмирала в лицо. Он с удовольствием наблюдал, как, вытянувшись в нитку, японские броненосцы на всех парах удирают от Порт-Артура на юг. Оставался только вопрос – что это за два неизвестных крейсера под русским флагом, сумевших нанести японцам такое чувствительное поражение? Второй из них чем-то напоминал «Богатыря» немецкой постройки… скорее, общим принципом компоновки вооружения главного калибра, не больше. И что это за длинные короба, наклонно установленные на обоих крейсерах перед боевыми рубками? Для чего эти решетчатые мачты, и почему над трубами нет дыма? Ничего, осталось совсем немного – сначала один, а затем и другой крейсер заложили правую циркуляцию, расходясь с японскими броненосцами на контркурсах левыми бортами.