Страница 66 из 72
– Ай! – Рапал мигнул, разом вернув себе бодрый вид.
Все бы ничего, да только десятник чуть не упал, пока понимал, где находится и как сюда попал. Щедрый заряд целебной магии привел беднягу в чувство, краснота с глаз ушла, кривиться при повороте голове перестал.
— Очухался?
— Да, — кивок, полный благодарности. – Который час?
– Только солнце встало. Я иду вниз. Сам-то жрать хочешь, пьяница?
Рапал молча встал за левым плечом. Пока спускаемся, припомнился вчерашний вечер.
— Забавные вы вчера тосты горланили.
Десятник бурчит невнятно в ответ.
– Как там? Чтоб у лорда хер стоял и казна не пустела?
Бубнеж за спиной стал еще невнятнее.
— За сиськи, мясо и Альсас! — торжественно воскликнул я под скрип половиц под ногами.
– Это не я кричал, – шепотом отзывается Рапал.
-- Или еще один запомнился...
– Лорд Азидал! – взмолился десятник. – Прошу вас, хватит.
– Вот когда перестанете похабщину в людных местах орать, тогда и хватит.
– Ну, простите! Перебрали немного. К тому же вы могли в любой момент нас заткнуть!
– Это было слишком забавно, – честно признаюсь воину.
В зале почти пусто. За одним столом сладко дремлют две девицы, я их видел вчера, носились как по льду всю ночь. Умаялись, бедняжки...
– Проснитесь, – мягко пытаюсь разбудить обеих.
Меня хватило на три попытки. А они проснулись еще когда мы подошли. Притворяются, вертихвостки, думают мы отстанем и можно будет дальше спать.
– Эй, женщина! – рявкнул на ухо, пнул по ножке стула.
– А-ам, – одна вздрогнула, утерла нитку слюну у губ, а взгляд еще наполовину во власти сна.
– Принеси нам завтрак. А ты чаю, горячего. Живо!
– Сей момент, господин, – вяло отвечает девица.
Уходит, покачиваясь, а вторая даже не подумала глаз открыть, сползла с кресла, глаза закрыты, бредет следом, натыкаясь на мебель.
– Пинка вам что ли дать для скорости... Я сказал живо!
Обе прекратили изображать безмерную усталость, двинули пружинистыми походками. В неприметные двери кухни врываются чуть ли не наперегонки. Рапал странно на меня смотрит.
– Что?
– Нет, ничего, – тут же отвел все подозрения десятник.
– По утру я всегда не духе, немного.
– Я заметил, – едко ответил Рапал, но от злого взгляда тут же прикусил язык.
Расселись на нагретые места, ждем. Рапал потер глаза, и решил тему продолжить.
– Почему вы так с ними? Просто устали девчонки, чего такого?
Ух ты какой у меня воин, оказывается, добряк.
– Жалко?
– Да не особо, – покривил душой десятник. – Просто, разве вам заведения разные от госпожи Димии не достались? Думал, вы к таким неприметным работникам благоволите.
– Она меня так и учила, – фыркнул насмешливо на недоверие Рапала. – Со слугами обращаться так и надо, даже с простыми, наемными. Если они свою работу не любят и ленятся – гнать в шею. Пусть человек без работы останется, но найдет себя в том, к чему сердце лежит. Всяко лучше, чем собственную жизнь и занятие ненавидеть. От этого только вред хозяину и слуге. И дело захиреет, ежели человек такой спустя рукава работать будет. Так что надо орать, пинать и заставлять. А не хочет – на выход.
Рапал аж лоб наморщил, пытаясь осознать смысл слов.
– Что, не думал, что Милостивая Димия такое сказать может?
– Ну, – замялся воин, но все же выдавил твердое: – Да, не верится.
– Можешь верить, можешь нет, – безразлично сказал я. – Моя грубость имеет простую причину. Я хочу жрать и побыстрее. И насрать мне, насколько эти бабы миленькие и усталые.
Крепко я заставил Рапала призадуматься, да еще и спозаранку. Да, мама имела репутацию самой доброй женщины в Альсасе, но это не мешало ей не быть дурой. Другая женщина не сможет тянуть на себе половину дел графства. А уж как там ее простой люд превозносил, дело десятое.
– В мире нет идеальных людей, – успокоил воина. – Мама не такая добрая была, как говорят. Они с отцом были два сапога пара. А у меня вообще с характером беда. Если ты вдруг влюбился в одну из этих, то так и скажи. Так уж и быть, буду мягче.
Рапал от таких откровений обалдел, слушал, чуть ли рот не открыв. Но на последних словах оклемался, даже возмутиться смог.
– У меня невеста есть!
– Тогда чего ты мне голову морочишь? Сиди молча и не вякай.
Рапал смерил меня возмущенным взглядом, но заткнулся. Ничего, не девица сопливая, переживет. Так и выходит, стоило еде появиться на столе, как воин вернул хорошее расположение духа. А чаша, полная ароматного чая с травами и вовсе заставила Рапала улыбаться.
Подавальщицы тоже грустью не поражены, после щедрой платы упрятав за щеки по монетке, носятся угождающими метеорами возле нашего столика.
– Господин, выпечка свежая, не желаете?
– Есть варенье, как раз к чаю, лучшее откроем!
Прицепились пиявками, не отдерешь. Не бить же их, в самом-то деле! Я уже проснулся, настроение медленно возвращается в норму, уже не хочется повесить каждого встречного на ближайшем дереве.
– Имейте совесть, – устал ругаться. – Дайте спокойно позавтракать.
Спокойный тон сделал свое дело, отстали все-таки, упорхнули к спустившейся в зал даме, что силится не зевать на виду.
– Я пойду, подниму остальных, – с лукавой улыбочкой произнес десятник. – Вы уже встали, а они спят, непорядок.
– Давай, – хмыкнул вслед я.
Кого-то ожидает изумительно похмельный подъем от любимого начальства. Так им и надо, я вчера чуть ли не краснел за некоторые выкрики и тосты верных, чтоб их Даргал благословил, воинов.
До аудиенции у короля еще куча времени, часов шесть точно есть. Но лучше придти заранее, за час или два, кто знает, как там повернется.
Не один день думаю, что делать с присягой королю. Я же не могу просто взять и простить притеснения кэхас. У меня один из сильнейших кланов в вассалах, тут никакие хитрости не спасут. Придется держать ответ либо перед своими подданными, либо перед королем.
И ведь никто в Альсасе не может сказать, почему король решил так поступить. В чем выгода? Может...
– Доброго утра, граф, – отвлек приятный мужской голос.
– Доброго.
Напротив без разрешения присаживается в кресло богато одетый человек. Незнакомый мне даже мельком. Широкие плечи и подтянутая фигура выдают воина, но лицом скорее смахивает на бывалого морского волка, смертельно больного.
Губы трескаются, а на лицо не взглянуть без содрогания. Кожа обветренна, в каких-то точках и следах, будто от перенесенной болезни. Башка лысая, как коленка младенца. Внешнее уродство скрывают пышные, черные усы, но смотрятся чуждо, как седло на корове.
Водянистые, бесцветные глаза, неприятно напоминают мертвую рыбу. Странный взгляд, словно сквозь меня. Хоть на первый, хоть на десятый взгляд, вердикт един – неприятный человек.
– Кто такой?
– Как грубо, – мужик раздвинул губы в ухмылке, показались желтоватые зубы. – Я посланник. А вы, дорогой граф, обнаглели. В этом городе все и каждый платит пошлину, за безопасность, что же вы наши традиции не чтите?
– Кому это? Я все заплатил на въезде.
– Знамо кому, – неприятный смешок. – Королю Нищих. Граф вы или бродяжка бездомный, плати или пожалеешь.
Ничего не понимаю... Какой еще к демонам король нищих?! И я не чувствую, лжет этот тип или правду говорит!
Если бы я был неопытным магом, могу бы и запаниковать. Но я уже встречал таких людей раньше. Вот так лгать без правды или истину молвить без твердой веры в словах. Так могут лишь лучшие... из актеров. Обычных театральных или бродячих, главное, чтобы талантливых.
– И чего ты хочешь от меня, посланник?
– Платы, – протянул руку мужик. – Сотню золотых и вас никто в столице тронуть не посмеет.
Что за безумные суммы!
– А если не заплачу?
– Найдут вас в сточной канаве, – неприятно улыбается мужик. – И вас, и ваших людей. Боюсь, с отрезанной головой трудно попасть во дворец.
И продолжает держать ладонь над столом, словно я ему прямо сейчас туда кошель с золотом уроню. Что же, я тебе уроню... Только не кошель.