Системный сбой

Самохин восседал во главе стола, как монарх, поглаживая свободной рукой морду притихшего далматинца. В другой руке раскачивался фужер с коньяком. Целтин пить решительно отказался, сославшись, что ему ещё на ночное дежурство. Самохин попытался было воспрепятствовать, но натолкнувшись на принципиальность гостя и острый взгляд жены, всё же сдался. Целтину даже стало интересно, что способствовало усмирению пыла хозяина в большей мере: его упёртость или немой укор жены.

Иринка сопела над картофельным пюре и рыбьими спинами, изредка косясь на экзотические салаты и десерт. Димка поглощал стейк. Галина то и дело поправляла причёску, изредка срывалась с места, чтобы принести с кухни очередное совершенство кулинарного искусства, от одного запаха которого разум Целтина туманился. Он привык к макаронам с колбасой – домашняя пища казалась чем-то в высшей степени иррациональным, словно он преодолел пространство-время, оказавшись в альтернативной вселенной, где всё устроено иначе, даже простой ужин.

- Ты только посмотри, Серый, – вещал захмелевший Самохин, – до чего довела нас эта мирная жизнь. Эта поганая демукратия! Гласность. Никто же ничего не боится! Все ополоумели от бессчётных благ и свобод! Бодаются друг с другом наперебой, выясняя у кого черепушка крепче, даже бабы, а зачем оно им надо – поди, разбери. Низко мы пали морально, даже не смотря на небывалый экономический рост. Хм... Летаем на другие планеты, создаём, мать их, роботов... Генетики и вовсе с самим господом богом горазды соревноваться, кто быстрее тварь живую в колбе вырастит! А что потом? Зачем оно нам всё надо? Или по-другому никак?.. Разве об этом никто не задумывается?!

- Вадим, – сухо сказала Галина.

- Да я уж сорок лет Вадим!

- Не кричи за столом. Какой пример дочери подаёшь? Да и перед гостем неудобно.

- Какие гости? – Самохин залпом выдул фужер. – Серый – друг! И ему я скажу, зачем все мы на этой дрянной планете что-то вершим. Деньги – вот наш бог! И цель: как побыстрее разбогатеть. Разжиреть. И загнуться в роскоши от какой-нибудь злокачественной опухоли. Всё остальное так, пыль в глаза! Смотрите, какие мы хорошие и беспринципные! Будем просто так двигаться навстречу прогрессу, зарабатывая гастрит от недоедания и ангиопатию сетчатки от усердного бдения за монитором! Да и кому это нужно в современном мире, состоящем из миллиарда шестерёнок? Механизм уже отлажен. Одни гробят собственное здоровье, для того чтобы на их горбах выехал кто-то более сильный! И все молчат, потому что знают, что иначе никак. Какой-то лабиринт выходит: путей много, а выход один... и его не видно.

- Скорее тупик, – отозвался Димка.

- А что, тоже вариант, – улыбнулся Самохин. – Зачем искать один единственный выход в лабиринте, ползая на брюхе, подобно слизняку, когда можно пройти напрямик? Хлоп, только глаза держи! Да, Серый?!

Целтин улыбнулся.

- Да ты ешь, не стесняйся! Куда всю эту пропасть еды девать... Помнишь, как в учебке письма раздавали?

- Да, там действительно без глаз можно было остаться, – рассмеялся Целтин.

- А в чём прикол?

- Дим, следи за языком, – Галина поднялась, принялась отчитывать Иринку за нежелание принимать здоровую пищу.

- Ма, ну я лопну сейчас! – ныла мелкая. – Можно мне мороженного?

- Обойдёшься. Не хватало ещё ангину подцепить среди лета.

- Так а что с письмами? – повторил свой вопрос Димка.

- Традиция такая существует, – усмехнулся Самохин. – Если письмо от девушки с гражданки приходит, так его надувают, кладут на шею и со всего размаха ладонью хлопают, чтоб громче было!

- А глаза как же?! – испугалась Иринка.

- Так вот их и нужно держать, иначе вывалятся!

- И укатятся? – совсем уж поразилась девочка.

- А то как же, – Самохин потрепал Звона по холке. – И комиссуют сразу. От стрелка без глаз – никакого толку.

- Фу, – Иринка отвернулась. – Противно.

- Ну и порядки, – подивился Димка.

- Да, порядки те ещё. Недаром говорят, кто в армии служил, тот в цирке не смеётся, – Самохин помолчал, наблюдая, как Галина вытирает мордашку мелкой. – А знаешь, Серый, можешь мне не верить, но я скучаю по тому времени. Даже несмотря на то, что война была.

- Понимаю, – кивнул Целтин, думая над тем, как бы вывести беседу в нужное русло.

- А я, вот, хоть убей, не могу этого понять. Может ты объяснишь мне, в чём суть?

Целтин почесал кончик носа.

- Да, всё дело в обществе. Только я не совсем согласен с тобой, в плане движущих человеком мотиваций. Да, возможно какой-то частью и повелевает жажда наживы, но, поверь, есть и другие.

- Те самые шестерёнки? – икнул Самохин, обновляя фужер.

- Не части, – предупредила Галина. – Знаешь же, что сердце.

- Ааа... – Самохин отмахнулся. – Так ведь, Серый, на то их и принято смазывать, чтобы не скрипели. Без мастера – им кранты.

Галина фыркнула и вытащила Иринку из-за стола.

- Так и мастер мало чего добьётся с испорченным механизмом, – Целтин помолчал. – Можно сутки напролёт сидеть, смотря на вращающуюся бобину, так ни к чему и не придя. Ведь энергия расходуется вхолостую, потому что износились узлы. Получается, в этом случае, утрачивается и смысл.

- Но ведь всегда можно купить что-то новое.

- Это да. А вдруг тебе всучат брак – ты об этом не задумывался? Свой механизм ты знаешь до последнего винтика, а в новом – вряд ли разберёшься без инструкции.

Самохин утомлённо выпустил из лёгких воздух.

- Посмотри на этот мир, – вздохнул Целтин. – Поначалу он был идеальным, а как только уверенные в себе начали возводить внутри него что-то своё, не считаясь с общепринятым порядком эволюции, это тут же спровоцировало беспорядок внутри замкнутой системы. Чёрт ногу сломит среди того, что нагородил вокруг себя современный человек, в стремлении приподнять завесу неизвестности. А Солнце и вовсе угаснет, когда перед его ликом встанут разрозненные ряды таких вот мастеров, воплотивших в реальность свои бредовые идеи. Пойми, человек духовен, и каждому из нас нужна хотя бы капелька внимания. Если пустить всё на самотёк, заткнув этику, – получится тот самый беспредел, о котором ты спрашиваешь. Все будут собачиться друг на друга, напрочь позабыв об общей цели.

- Вы хотите сказать, что прогресс тормозит нас, а война, наоборот, сплачивает? – спросил Димка.

- Нет, вовсе не это! – воскликнул Целтин, отчего далматинец у ноги Самохина приподнял левое ухо. – Дим, я пытаюсь втолковать твоему отцу, что в эволюции идеального государства важен каждый элемент – неважно, какую функцию он при этом выполняет! Следить нужно за каждым узлом: прислушиваться – стучит он или проворачивается. Трогать руками – вдруг греется. Стирать пыль, чтобы не засорился – только так и никак иначе! Не нужно оставаться безучастным, даже если узел, на первый взгляд, работает в холостую... Возможно, в данный момент, он просто накапливает потенциальную энергию, для того чтобы в будущем проделать полезную работу!

- Кхм, – Самохин отодвинул фужер. – Куда-то нас занесло, ей-богу, Серый. Мы же о другом говорили: почему злыдни одни кругом?

- Так это просто побочный эффект, – тихо сказал Целтин. – Твой механизм пошёл вразнос, потому что ты только и делал, что смазывал его. Теперь исправить поломку будет очень сложно. Не удивлюсь, если вообще невозможно.

- Так как же быть? – спросил Димка.

- Не знаю, – Целтин повертел в руках вилку. – Слишком сложный вопрос. Скорее всего, для начала мы должны обернуться друг к другу, посмотреть в глаза, взяться за руки – произвести, так сказать, диагностику системы в целом. Лишь только после этого можно будет судить о чём-то беспринципно.

Самохин заёрзал.

- Как же ты себе это представляешь, интересно? Хм... Подержаться за руки.

- Сергей Сергеевич образно, – пришёл на помощь Димка. – Ведь правда?

Целтин кивнул, не зная, чего ещё добавить в этот пьяный лепет.

- А я, вот, прямо скажу, – Самохин тяжело поднялся из-за стола. – Война спасёт общество. Крупномасштабная и кровопролитная, как тогда, в восьмидесятые. Потому что только во время бойни, живущие под артобстрелами, имеют возможность заглянуть друг другу в глаза и подержаться за руки. Ничто на этом свете не открывает столь эффективно людям глаза и не объединяет, как боязнь смерти!