Ангары

Из города

Как вариант унижает свой вид предыдущий,эти холмы заслоняют чем ближе, тем гущестолик в тени, где моё заглядение пьёткофе, не зная, какие толпятся попыткиперемахнуть мурашиную бритву открытки —через сетчатку и – за элеватор и порт.Раньше, чем выйти из города, я бы хотелвыбрать в округе не хмелем рогатую точку,но чтобы разом увидеть дворец и костёл,взлёт на Андреевском спуске, и поодиночке —всех; чтоб гостиница свежая глазу была,дух мой на время к себе, как пинцетом, брала.Шкаф платяной отворяет свои караул-створки,валятся шмотки, их души в ушке у иголкидавятся – шубы грызутся и душат пиджак,фауна поз человечьих – другдружкина пища! —воет буран барахла, я покину жилище,город тряпичный затягивая, как рюкзак.Глаз открываю – будильник зарос коноплёй,в мухе точнейшей удвоен холодный шурупчик,на полировке в холодном огне переплёткниги святой, забываю очнуться, мой копчиквесь в ассирийских династиях, как бигуди,я над собою маячу: встань и ходи!Я надеваю пиджак с донжуанским подгоном,золотовекая лень ноготком, не глаголомсразу отводит мне место в предметном ряду:крылышком пыли и жгутиком между сосисок,чем бы еще? – я бы кальцием в веточке высох,тоже мне, бегство, – слабея пружиной в меду!Тотчас в районе, чья слава была от садов,где под горой накопились отстойные тыщи,переварили преграду две чёрных грязищи —жижа грунтовая с мутью закисших прудов,смесь шевельнулась и выбросила пузыри.Села гора парашютом, вдохнувшим земли.Грязь подбирает Крупицу, Столбы, Человека,можно идти, если только подошвами кверху…Был ли здесь город великий? – он был, но иссяк.Дух созидания разве летает над грязью?Как завещание гоголевское – с боязнивспомнить себя под землёй, – начинается всякперед лавиной, но ты, растворительницабрачных колец и бубнилка своих воплощений,хочешь – в любом из бегущих (по белому щебню,к речке, на лодках и вплавь) ты найдёшь                                                    близнеца,чтобы спастись. Ты бежишь по веранде витой.Ты же актриса, ты можешь быть городом, стой!

В домах для престарелых…

В домах для престарелых широких и проточных,где вина труднодоступна, зато небытия – как бодяги,чифир вынимает горло и на ста цепочкахподвешивает, а сердце заворачивает в бумагу.Пусть грунт вырезает у меня под подошвамимрачащая евстахиевы трубы невесомость,пусть выворачивает меня лицом к прошлому,а горбом к будущему современная бездомность!Карамельная бабочка мимо номерной койкиползёт 67 минут от распятия к иконе,за окном пышный котлован райской пристройки,им бы впору подумать о взаимной погоне.Пока летишь на нежных, чайных охапках,видишь, как предметы терпят крах,уничтожаясь, словно шайки в схватках,и – среди пропастей и взвесей дыбится рак.Тоннели рачьи проворней, чем бензин на солнцеи не наблюдаемы. А в голове ракаесть всё, что за её пределами. Порциямичеловека он входит в человекаи драться не переучивается, отвечая на наркоз —наркозом. Лепестковой аркойрасставляет хвост. Сколько лепета, угроз!Как был я лютым подростком, кривлякой!Старик ходит к старику за чаем в гости,в комковатой слепоте такое старание,собраны следы любимой, как фасоль в горстку,где-то валяется счётчик молчания, дудка визжания!Рвут кверху твердь простые щипцы и костёлы,и я пытался чудом, даже молвой,но вызвал банный смех и детские уколы.Нас размешивает телевизор, как песок со смолой.

Чёрная свинка

1Яйцо на дне белоснежной посудины как бы ждёт поворота.Тишина наполняет разбег этих бедных оттенков.Я напрягаю всю свою незаметность будущего охотника:на чёрную свинку идёт охота.Чёрная свинка – умалишенка.Острая морда типичного чёрного зонтика.2Утренний свет отжимается от половиц крестиками пылинок.Завтрак закончен, и я запираюсь на ключ в облаке напряжённой свободы.Цель соблазнительна так, будто я оседлал воздушную яму.Как взгляд следящего за рулеткой, быстрое рыльце у чёрных свинок.Богини пещер и погашенных фар – той же породы.Тихо она семенит, словно капелька крови, чернея,                                                            ползёт по блестяшему хрому.3Чёрная свинка – пуп слепоты в воздухе хвастовства,                                                                 расшитом павлинами.Луну в квадратуре с Ураном она презирает, затозапросто ходит с Солнцам в одном тригоне.Пропускай её всюду – она хочет ловиться!Вы должны оказаться друг к другу спинами.Во время такой погони время может остановиться.4Я её ставил бы выше днепровских круч.Я бы её выгуливал только в красных гвоздиках.Её полюбил бы чуткий Эмиль Золя.Цирцея моей одиссеи, чур меня, чур!Её приветствуют армии стран полудиких,где я живу без календаря.