Страница 81 из 116
– Тебе выборочно озвучить твою библиотеку?
– Не стоит, ничего нового я не услышу. – Глен выхватил «Анархию разума» из её руки, бросил на стол и накинулся на Веронику с ретивостью степного хищника.
Она совсем не сопротивлялась, её длинные ноги обвили его талию. Глен стянул с неё халат и как голодный вампир впился в нежную шею. Он упивался Вероникой, словно читал книгу, в которой его естество растворялось без остатка. Это была самая настоящая анархия тел и разумов.
На поздний завтрак ему пришлось есть пригоревшие блинчики, но это был его самый вкусный завтрак за последние годы.
– Лео не должен ни о чём знать, – сказал Глен, макая блин в пиалу с мёдом.
– Почему?
– Он всё ещё любит тебя.
– Я это заметила. – Она отпила чёрный кофе без сахара и развернула шоколадную конфету. Ей лишь не хватало сигареты и таблички на шее: «Стерва».
– Тебе он совсем безразличен?
– С чего ты взял?
– Ну, ты сидишь у меня дома после бурной ночи и бурного утра и вполне спокойно говоришь о Лео.
Вероника усмехнулась:
– Можно подумать, тебя изъедают муки совести. Особенно ночью, когда ты с порога потащил меня под одеяло.
Глен вспомнил последнее сообщение от таинственного субъекта. Впервые с момента его получения. Это обстоятельство вмиг добавило несколько ложек дёгтя в пиалу с мёдом. Подгоревшие блины показались горькими – именно такими, какими и являлись. Розовые линзы выпали из глаз Глена, и теперь он посмотрел на ситуацию трезвым взглядом. По опыту работы в издательстве он отлично знал, что загадочные сообщения, записки и послания – недобрый признак, в независимости от содержания. Но неужели Лео столь коварен, чтобы повторять историю с интеграцией? А если не он, то кто мог её организовать? «Да кто угодно, ты работаешь в улье, где у каждой задницы есть жало, способное больно ужалить». Но ведь он никому не насолил, чтобы его жалили таким вот образом. Никому, кроме Лео, конечно же.
– Чего ты замолчал? Совесть проснулась? – спросила Вероника привычно холодным голосом.
В том и странность, что совесть не просыпалась. Так, блуждала в полусне где-то на заднем дворе, сея сомнения в своём изначальном существовании. Где ты была, дорогуша, когда готовилось преступление? Погребена под весельем компанейского вечера, под тяжестью влечения к девушке брата?
– Нет, но всё это нехорошо, – сказал Глен.
Он предположил, что Лео вполне мог совершить интеграцию, когда они разъезжались по домам (как они думали). Причём, двойную интеграцию: его и Вероники. А сейчас этот коротышка сидел с чашкой кофе и читал их кухонный разговор как утреннюю газету.
– И что дальше? – Она вытащила из откуда-то взявшейся пачки сигарету с зажигалкой и закурила. Теперь не хватало лишь таблички. – Предлагаешь сходить к священнику исповедаться?
– Не будь такой язвительной. Я просто не хочу, чтобы Лео узнал о случившемся. – Глен больше не мог есть эти чёрные блины, даже политые изрядной порцией мёда. Он отодвинул тарелку. Вероятно, Лео дал кому-то поручение прислать те сообщения. Чем они являлись – проверкой, провокацией, предупреждением? Или всем вместе?
– Я готова держать его в неведении, только если ты планируешь оставить эту ночь нашей единственной ночью. – Вероника знала, куда бить. – В противном случае я не собираюсь вечно прятаться под маской подруги прошлого. И как-то обнадёживать Лёню в его мечтах.
Глен вспомнил второе СМС, где отправитель заверял, что идея взять Глена на встречу принадлежала вовсе не Леониду. И что на самом деле именно он являлся целью в этой странной охоте. Но откуда она знала о нём прежде?
– А что планируешь ты в этом отношении? – Глен нащупал нить, способную вывести его к некоторым ответам.
– Я? – Вероника выпустила тонкую струйку дыма прямо ему в лицо. Из её губ даже сигаретный дым казался ему сладким. Это поражение, признал он. – Ты мужчина или тюлень? Такие вещи должен решать мужчина. Если ты тюлень, то мне лучше уйти прямо сейчас.
– Я не тюлень! – Глен едва не вскочил. – Ответь мне на один вопрос. Ты предложила Лео позвать меня вчера?
Он заметил, как её пальцы дрогнули, из-за чего с сигареты упал скопившийся пепел.
– Это он тебе сказал?
– Нет. Осведомлённый источник доложил.
Она сморщила лоб:
– Какой ещё источник?
– Не важно. Отвечай на вопрос! – Он сдобрил свой тон жёсткостью. «Не нравятся тюлени – получай мужика». Эффект не заставил себя долго ждать. Вероника смахнула ледяную напыщенность с лица и посмотрела на Глена глазами маленькой обиженной девочки.
– Я должна была узнать правду, – сказала она.
– О чём?
Она погасила недокуренную сигарету прямо в тарелке.
– О нас. После возвращения во Владивосток меня стали преследовать видения и сны о тебе.
«Ещё одна девица, подверженная видениям о загадочном Глене. Да ты счастливчик, все парни мечтают об этом».
– Обо мне? – Глен отказывался верить. Снаряд не попадает в одно место дважды. Причём, дважды подряд – осадок истории с Раей Райс не выветривался окончательно, пока она находилась в плену букв.
– Да. Меня влекло к образу из своих снов, я посчитала это ненормальным явлением.
«Детка, ты ещё не знаешь, что такое ненормальное явление».
– А как ты узнала, что я работаю с Лео?
– Точно так же. Ещё вопросы?
Глен немного ослабил хватку. Он понял, что Вероника, как и он, является пленницей чужеродных чувств. Будто эти чувства прописали им как персонажам. От такой догадки его передёрнуло. Он спешно влил в себя остатки сладкого чая вприкуску с гречишным мёдом.