Страница 76 из 116
– Ты знаешь, который час? – Ещё одна затёртая пластинка. – Опять бурные выходные?
– Я уже в пути, – Глен попытался придать своим первым после пробуждения словам оттенок бодрости.
– В пути куда? На Марс?
Он убрал телефон от уха и посмотрел на дисплей – четверть одиннадцатого. Подумаешь, опоздает на пару часов. Великая важность.
– Завари Богдановичу кофе. Я буду в офисе раньше, чем он допьёт его. – Глен прервал связь, не дослушав скептического мнения Наташи, и вытянулся во весь диван. Голова немного побаливала. Посмотрев на стол, Глен понял причину – полупустая бутылка «Джонни Уокера» затерялась среди груды нагромождённых книг. Глен называл такие периоды вечерами запойного чтения.
Через полчаса он привёл себя в человеческий вид, а затем мигом лишился этого вида, нацепив добрую половину своих рокерских аксессуаров. Волосы отрасли до неприличной длины, преодолев критическую границу плеч. О свиданиях с бритвой лицо Глена вспоминало лишь в редких снах. «И как такое животное могло понравиться девушке, Рае? Наверно, зверушки её слабость».
Глен вяло поднялся по лестнице до третьего этажа. В узком коридоре на него налетел некто спешащий.
– Привет, Глен.
Он заметил лишь тёмный рукав костюма. Незнакомый парфюм и какой-то странный голос. Глен слишком поздно обернулся, чтобы рассмотреть спешащего – тот скрылся в кабине лифта. Кто это мог быть? Незнакомец, новичок? Откуда тогда он знал Глена? А может, это был обычный рядовой сотрудник, о существовании которого Глен успел забыть. Почему-то самые разумные варианты он всегда по умолчанию ставил в ряд маловероятных.
Леонид встретил напарника увесистым бумажным шариком.
– Марс атакует! Спасайся!
Глен увернулся.
– Когда ты успел наладить с Натальей ментальную связь? – спросил он. – У вас одинаково-примитивные шуточки.
– А ты когда успел сводить Раю Райс на свидание и выписать ей билет на экзотический курорт? Хотя можешь не отвечать, я знаю – в этот уик-энд.
Глен обомлел. Сейчас он бы не увернулся и от удара японского сумоиста. Леонид с вопиющим спокойствием уткнулся в монитор, будто только что высказал Глену мнение о погоде. Признаться во всём или нацепить овечью шкуру? Глен с усилием сбросил оцепенение и утонул в кресле.
– О каком свидании ты говоришь? – Он выбрал второй вариант. Как оказалось, зря.
– Вот не надо только включать режим туриста из Таджикистана. – Леонид взял лежавшую перед ним папку, и через две секунды она приземлилась перед носом Глена. – Хоть бы удосужился прибрать за собой.
– Ты копался в моих документах?! –Это была та самая стопка улик его главного преступления.
– Копался? Они лежали на твоём столе в непристойном виде. Если бы их увидел шеф…
– Чушь! – Глен отчётливо помнил, как запихнул все материалы в самый дальний ящик. – Я не оставлял их на столе.
– Значит, они выползли сами.
Глен обречённо вздохнул и пролистал распечатки. Сколько успел узнать Лео? Наверняка всё до последней буквы. Эти два часа опоздания теперь казались Глену несоизмеримо дорогим удовольствием. Он надеялся, что Лео не сдаст его. Хотел бы – уже сдал.
– Ну, и что с того? – едва ли не с наездом спросил Глен. – Будешь читать мне нотации? Я бы послушал, не будь у тебя самого рыльце в пушку.
– Да что ты завёлся? Не собираюсь я читать нотаций. Ты же не желторотый цыплёнок, сам всё понимал. Но есть один момент, о котором я обязан упомянуть.
– Какой?
Леонид уставился в потолок, обдумывая подходящую формулировку.
– Я понимаю, ты не сдержался, хотел завершить круг. Расписал своему герою тернистый побег в прошлое, но…Ты не учёл чертовски важного обстоятельства – ты отправил в тысяча девятьсот восемьдесят шестой не своего персонажа.
Глен решил, что ослышался. Кого же он тогда отправил? Леонид не стал дожидаться звукового сопровождения этого повисшего в воздухе вопроса.
– Ты отправил старика.
Глен запутался ещё больше.
– Ну, всё верно, – медленно проговорил он. – Ведь по сюжету в этого старика превратился мой персонаж.
– Вот именно – превратился! Как ты мог так просчитаться? Один герой заменил другого. И ты выбрал не того.
– Подожди-подожди, всё не так. Георгий Джинин – элемент «Санатория». В «Творческом круизе» он лишь олицетворяет наказание для Глена. Как рассказ в рассказе.
Глен призадумался, всё ли он верно сказал. Всё верно, его просто смутило упоминание своего имени в третьем лице.
– Да хоть трижды рассказ в рассказе! Все герои, даже нереальные в рамках конкретного произведения, могут быть извлечены в тех образах, в которых они предстают перед читателем. Твой персонаж перестал быть собой в момент попадания в санаторий, а после процедуры замены памяти растворился в старике без осадка.
– Но старик до конца сомневался, кто он на самом деле…, – Глен засомневался в своей правде ничуть не меньше.
– Его смущали некоторые моменты, только и всего! – Ледяной голос Леонида безжалостно растаптывал самообладание Глена. – Хотя, возможно, ты и прав. Но даже в таком случае ты извлёк не себя, а литературного гибрида.