Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 74 из 116

«Случилось то, что и должно было случиться. Вылей своё пойло в раковину и садись за работу. Ты ведь ещё не закончил. Временное извлечение Раи Райс – лишь звено в цепи. Конечная цель это замыкание круга». – Он и так замкнётся, если тому суждено быть. И без моего участия. – «Бревно, плывущее по течению – вот кто ты. Садись за стол и пиши!».

Глену казалось, что на него довлеют, по меньшей мере, пять из шести тонких тел. Следуя принципам демократии, он подчинился их приказам и уселся за кухонный стол. Больше всего на свете он желал поскорее закончить эту историю и сдать её в архив. Навсегда.

Но из-за присущего ему литературного эстетства Глен не мог позволить сбежать своему герою как крысе с тонущего корабля, которой прямо к борту подогнали яхту со всеми удобствами и шведским столом. Даже сейчас он хотел провернуть всё как можно красивее и деликатнее. Поэтому он сразу пролистал рассказ до шестой главы, до «Санатория». Он дал себе слово, что если его хитрый план не сработает, во второй попытке будет яхта.

К полуночи он закончил и аккуратно упаковал все листы. Наступало воскресенье, день Тутанхамона, как говаривали младшие божки иллюзий. Все, кто не отваживались исполнять свои потаённые желания по будним вечерам, могли делать это в более спокойной атмосфере воскресного дня. Всего-то стоило оставить в субботу незаконченную работу, не терпящую отлагательств, да обзавестись важным видом передовика производства. Эти нехитрые ключи открывали все двери в издательстве, даже дверь во вторую типографию. Глен не переставал поражаться той лёгкости, с которой сотрудникам удавалось проворачивать мелкие незаконные операции. Неужели руководство ничего не знало? Глен верил в это не больше, чем в описываемые им формы инопланетной жизни. Так быть не могло. Разумеется, все всё знали. Но возникал другой вопрос – почему допускали? После долгих раздумий Глен пришёл к выводу, что допускали осознанно, дабы не угнетать работников строгими корпоративными порядками. Каждое нарушение было под контролем условных смотрителей из третьей типографии. Пока миграции личностей в плоскостях мироздания никому и ничему не угрожали, смотрители закрывали на эти нарушения глаза. Своеобразная валюта в дополнение к официальному жалованию. Человека перестанет мучить жажда реальных денег, если его одарить божьей силой в параллельном мире. К тому же, по слухам, работала система сдержек и противовесов – увязшего не по заданию в ирреальности сотрудника никогда не извлекали обратно. Страх навсегда превратиться в персонажа многих сдерживал. Но не всех.

Ночью Глену снились кошмары со знакомым привкусом – как он увяз в фальшивых мирах и не заметил этого. Просыпаясь, он боялся засыпать. Вдруг он не сможет выбраться из сна?

Воскресное утро началось с омлета и стакана апельсинового сока. В десять утра Глен вышел из «пассата» и позвонил дежурному. Кто-то из новеньких. Папка с выглядывающими сиреневыми листами походила на роль удостоверения лучше самого удостоверения. Глен беспрепятственно прошёл во вторую типографию, загрузил нужный материал в регенерационный принтер, но на кнопку пуска не нажал. Пока рано. Он вытащил из кармана ручку и расписался обычной росписью на торчащем из принтера уголке бумаги.

 

Пение птиц ласкало слух, а лёгкий ветер танцевал вокруг Глена в паре с ароматом цветущих садов санатория. По дорожке проходил молодой пациент в полосатой пижаме. Он не видел Глена, поэтому слегка испугался, услышав доносящийся из тени голос:

– Эй, парень! Подойди сюда.

Озадаченно оглядевшись, пациент заглянул за кустарник и уставился на Глена преисполненным удивления взглядом. Таких фриков он видел лишь в фильмах тридцатых годов.

– У меня что, две головы? Или четыре руки, что ты так пялишься на меня? – Глен вытащил из заднего кармана джинсов толстый белый конверт. – Ты же знаешь Георгия Джинина?

– Э…Конечно! Он работает над своей главной книгой в этом санатории.





– Я в курсе. Передай ему вот это. – Глен протянул конверт. – Пусть прочтёт, ему будет полезно узнать кое-что о скрытых главах «Мёртвого штиля».

Лицо парня вытянулось и побелело.

– Кто вы?

– Его тень. – Губы Глена тронула лёгкая надменная улыбка. – В этом мире. А в моём всё наоборот. Пусть догадается, чей мир реальнее. – Он направился в глубину сада. – Поторопись, если хочешь помочь Георгию Аркадьевичу!

Парень с трудом заставил свои ноги работать.

Глен прислонился к толстой яблоне и вдохнул запах её коры.

 

– Как выглядел тот человек? – спросил Джинин.

Арсений по возможности точно описал Глена. Слова, как десятки гарпунов поразили сознание старика. Это невозможно – взбунтовалось оно.

После того, как Георгий Аркадьевич ознакомился с содержанием белого конверта, он долго не мог прийти в себя. Может быть потому, что перестал быть собой? С момента последней процедуры мемориальной трансплантации (пересадки памяти – теперь он вспомнил, какими методами доктор Орехов очищал его разум после побочных эффектов от сплит-погружения), прошло всего сорок минут. Где-то в лабиринте мозга ещё оставались нейроны Глена, поэтому Джинин столь легко поддался деформации от тяжести прочитанных строк. Он вновь засомневался в своей реальности, начал вспоминать корабль-призрак, остров с людоедами, шторм. В чьём сознании истина, в его или Глена? И кто, собственно, он, Георгий Джинин или Глен? Пожалуй, на эти вопросы он впервые не мог ответить без склонения в ту или иную сторону. Пограничное состояние души и тела. У вас две жизни и обе кажутся реальными. Хотя вы понимаете, что реальна лишь одна из них.

Помимо рассказа «Санаторий», повествующего об эпизоде из жизни Георгия Аркадьевича Джинина, в конверте лежала инструкция по дальнейшим действиям. «Возьми с собой всё написанные скрытые главы и после обеда направляйся к мусорным бакам за территорией». Ещё одно послание от анонимного автора? Впрочем, уже не столь анонимного. Георгий Аркадьевич (или Глен) отлично помнил, к чему привело невыполнение предписаний следовать к месту Х на острове. К попаданию в двойной плен. Сначала к каннибалам, затем к стихии. Где гарантии, что санаторий это не очередной плен из букв и строчек? Джинин чётко решил последовать инструкции.