Страница 9 из 10
Фронтовые стихиЕсли б книгу я выдумал, где описал бы подробно:крови цвет на траве, цвет ее на земле, на снегу,вид убитого парня на черном снегу у разбитого дома;описал бы подробно, как смерть помогает врагу, —если б книгу такую я назвал «Фронтовыми стихами»и она превратилась бы в тонну угластых томов,то она пригодилась бы фронту:глухими ночамиею печь в блиндаже разжигал бы сержант Иванов.Вот он печь растопил, мой сержант Иванов, и не спится,руки греет над ней, удивляется, — ночи глухи!На простор снеговой загляделась большая бойница,месяц ходит вокруг…Это есть фронтовые стихи!Вот сержант Иванов письма пишет на противогазе:как живет, где живет, что дела и харчи неплохи,что пора бы домой, — «ждешь меня? Обращаюсь с наказом:Ты себя береги!..»Это есть фронтовые стихи!Вот сержант Иванов в атаку выводит пехоту.Сам в цепи. И бегут, выдвигая штыки.Пот стирает с лица Иванов (он устал от тяжелой работы),улыбнулся друзьям…Это есть фронтовые стихи!Вот Иваново-город. Снег идет, темновато.В клубе «Красная Талка» собранье. Ткачихи тихи.Иванова, ткачиха, читает письмо от сержанта,все встают и поют…Это вот фронтовые стихи!Фронтовые стихи – это чувство победы, такое,что идут и идут неустанно на подвиг и труд.Все – туда, где земля стала полем великого боя,иногда умирают там. Главное – это живут!1943ХорошоХорошо перед боем,когда верится простов то, что встретимся двое,в то, что выживем до ста,в то, что не оборветсявсё свистящим снарядом,что не тут разорвется,дальше где-нибудь, рядом.В то, что с тоненьким воемпуля кинется мимо.В то, чему перед боемверить необходимо.1942* * *Ты в эти дни жила вдали,не на войне со мной.Жила на краешке земли.Легко ль тебе одной!Три лета, три больших зимыпросил: «Повремени!»Теперь я рад, что жили мыв разлуке эти дни.Теперь хочу тебя просить:«Будь той же самой ты,чтоб было у кого спросить:„А как цветут цветы?А что же нет окопа тут,что ночи так тихи?А где, когда, на чем растутхорошие стихи?“»Чтоб объяснила: «Вот река,(Как я просил: „Воды!“)А вот на трубочке листкаесть гусениц следы».Чтоб я поднялся в полный рост,узнав из милых слов,что нету пулеметных гнезд, —есть гнезда воробьев.Чтоб я, покамест я живу,увидел: жизнь сложней!Чтоб я и счастье и бедусердечныеузнал.Чтоб я не понимал травукак средство скрыться в нейили упавшую звездуне принял за сигнал.Шалун уронит барабан,гроза пройдет в окне,метель пройдется по дворам —я вспомню о войне.А ты догадку утаи,так всё сумей понять,чтоб я взглянул в глаза твоии мог любить опять.Ведь в эти взорванные дни,в дышащий местью часбыл должен к празднику хранитьлюбовь один из нас.Хвалю прощание свое,что мы разделены,что мы не вместе, не вдвоемв разлуке для войны.Хвалю, что ядовитый дымне тронул глаз твоих!То го, что видел я один,нам хватит на двоих.19439 мая в БерлинеМы сидим на косилке у магазинасельскохозяйственных машин и орудий.Мы глядим на сраженный город, а мимо,пройдя сквозь каменоломню Берлина,идут советские люди.День мира!Солнце за облаком щурится,а под открытым небом стоят обгоревшие печи.Кажется, немцы решили отапливать улицы,но топить незачем.День мира! Дождь развешал капели.Подрывники выгребают последние мины.Птицы откуда-то поналетели.Мы сидим у сожженного магазинасельскохозяйственных машин и орудий,Нам приказано не стрелять! «Ну что ж, понятно! —Мы ставим винтовки между колен — стрелять не будем. —Мир пришел! Закуривайте, ребята!»Мы смогли,мы смогли к этому часу пробиться,мы шли и шли за своим командиром…Нам давно известна наша традиция:только в час победы начинается день мира!Мы сидим, удивленно переглядываясь,как после долгой разлуки. Что-то переменилось!«Что случилось? Не знаешь? Не угадываешь?Угадываешь!»И смеемся задумчиво: все-таки что-то случилось!О, что я вспомнил! Я сразу ловлю, как в прятках,противогаз и веду его на колени.Вот она, смятая ученическая тетрадка —запись моих далеких, далеких волнений.Тетрадь стихов о любви — я помню слабо,как я давно не читал запись неистовую.Я беру плуг, переворачиваю его набок,на лемех тетрадку кладу и перелистываю:«Я просыпаюсь – четыре стены», — вот начало.Четыре стены! — вот начало тревоги!Четыре стены! — как это все-таки малоюности, для которой мир по экватору — это немного!Мы победили! Мы победили!.. Я слышу,кто-то шагнул на косилку и обнял по-братски.Вот у самого уха сдавленно дышит.Я обернулся так, что мы стукнулись касками.«Вася? Ты что?Нет, это не письма, а впрочем —это письмо, понимаешь, от юности нашей.Почитай, почитай наше далекое очень…»– «Нет, – говорит он, — я влюблен в настоящее».– «С победой!» – «С победой!» – «День этот будет отмеченв истории! – говорит он запальчивои встает, опираясь на мои плечи. —Вот что случилось — мужчинами стали мальчики!Вот что случилось — жизнь начинается следом.Счастье наше в борьбе мы отстояли от казни.Мы вышли к великому счастью. Победа!Это открылся нашей улицы праздник!»– «Какое сегодня? Девятое? Вот как?Девятый вал!»Я стряхиваю дождевые росинки.«Мы победили! Пойдем!» — Он надевает винтовкуи решительно переводит рычаг на косилке.Как вчера мы поднимались в атаку, я вспомнил:от танка к танку волненье носило ветром,и расстояние до мира, до полной победыисчислялось не днями, не временем — сотнею километров!Я теперь думаю:«Уж если сумели пройти мы четыре года,от схватки до схватки,если сумели преодолеть притяженье земли и жизни,то теперь мы готовы пройти по любому меридиануи выстроить счастье победившей отчизны».Какая лётная погода!..1945