Шпионка поневоле

Он даже не скрывал удовольствия от того, как смотрел на мои дрожащие губы. И эта дрожь была единственным движением, на которое оказалось способно мое тело.

– Ну так что, ты все еще хочешь уйти? – поинтересовался мужчина. А я, повинуясь какому-то невнятному, противоестественному импульсу внутри меня, в ответ, против воли, едва уловимо покачала головой. – Значит, сейчас ты переспишь со мной по взаимному согласию? – прошептал он, прижимаясь ко мне своим телом и довольно улыбаясь, когда я безвольно кивнула.

– Скажи это вслух, – настоял он, проводя пальцем по моим пересохшим губам. – Ты согласна с тем, что сейчас мы с тобой займемся сексом?

– Да, согласна, – прошептала я, не узнавая собственного голоса. Нет, не может быть. Я в самом деле соглашаюсь на это? Как? Почему? Ведь… в здравом уме я бы никогда не пошла на такое!

– Вот и замечательно, – выдохнул он, запуская пальцы в мои белоснежные локоны. – И Лидилла, я надеюсь, что ты сейчас не будешь бревном? – хмыкнул он, снова расстегивая платье, которое я испуганно поправляла лишь несколько минут назад. Но, как ни странно, не стал снимать его полностью. Лишь спустил, обнажив грудь, и задрал юбку. – Я, знаешь ли, жду от женщины ответной страсти в постели… пусть даже вместо постели стол, стул, либо какая угодно поверхность, – добавил режиссер, стягивая черную водолазку со своего подкачанного, пусть и не особо крупного, тела. – Надеюсь, мы уяснили этот вопрос?

– Да, – через силу кивнула я, ощущая ком в горле.

Двадцать два года. Еще ни разу за двадцать два года я не чувствовала себя такой бессильной, беспомощной и уязвимой. Неспособной никак повлиять на происходящее. Конечно, никого не удивят гуляющие в желтой прессе слухи про очередную актрису, которая спит с режиссером. Но сама я никоим образом не собиралась идти по этому пути! И уж тем более не подозревала, что сама приду к человеку, который не оставит мне выбора.

Нет-нет, можно ведь сказать, что у меня есть выбор! В самом деле – взять и уйти, с легкой руки пустив по ветру мечту своей жизни, ради которой просыпалась и усердно трудилась каждый чертов день! Но у меня просто не было силы сказать «нет» этому пугающему мужчине, который в мгновение ока размазал мою волю по полу тонким ровным слоем. А еще я понимала, что скорее сдохну, чем сделаю это. Пускай сейчас меня используют. Пускай я даже изменю парню – в конце концов, с Ниллером я встречаюсь три года, в то время как актрисой мечтала стать буквально всю жизнь. И я ни за что, несмотря ни на какие личные жертвы, не откажусь от этой мечты!

К тому же, если это и вправду только на один раз, то убедившись, что я не нужна ему, Фарлейт оставит меня в покое. Тогда я просто забуду об этом! Сделаю вид, что ничего не было, продолжу отношения с Ниллером и стану актрисой! Да, так будет лучше всего. Но ради этого сейчас мне нужно немного поиграть роль послушной девочки.

Когда обнаженный торс Артера Фарлейта прижался к моей коже, я запустила пальцы в его коротко постриженные темные волосы и невольно застонала, отвечая на жаркий, настойчивый поцелуй. Его тело пахло очень приятно – без какого-либо одеколона, крепко и притягательно. И вдыхая этот аромат, я прикрыла глаза, посасывая язык, проникший в мой рот.

Требовательная рука режиссера не стала медлить и потянулась к моему белью, чтобы стащить его со стройных ножек. И вот он снова коснулся меня – так же, как за несколько минут до этого. Но теперь я не сопротивлялась, лишь напряженно вздрогнула, ощущая немного шероховатые пальцы, скользящие по моей увлажнившейся плоти.

– Знаешь, у тебя очень красивые глаза, – проговорил Фарлейт, разорвав поцелуй. – Такой необычный светлый голубой цвет… напоминают хрусталь, – прошептал мужчина, проводя пальцами второй руки по моей слегка припудренной щеке.

Я позволила себе запрокинуть голову лишь после того, как он отпустил мой взгляд и потянулся губами к небольшой груди. В тот момент, когда они коснулись бледной кожи, я резко выпустила из легких воздух и ощутила головокружение, нисколько не похожее на то, что накрыло меня сразу после прослушивания. Это было иным: одновременно горьким, отталкивающим, неприемлемым, но в то же время пьянящим! Каждое движение, каждый поцелуй этого мужчины выказывали в нем умелого любовника, который знал о своей притягательности, и совершенно не брезговал ею пользоваться. Вот только его мастерства было не достаточно, чтобы я полностью отдалась наслаждению, забыв о том, что ко всему этому меня принудили, да еще и заставив изображать взаимную страсть!

Проведя ладонью по моей спине, Фарлейт прижал меня к себе. И если до этого мне еще удавалось скрывать свое отвращение, то сейчас я вздрогнула, когда услышала характерный звук, с которым он второй рукой расстегнул штаны.

– В чем дело, моя фарфоровая куколка? – подло шепнул режиссер, едва касаясь губами моей шеи. – Неужели ты не хочешь, чтобы я трахнул тебя?

– Хочу, – тихо ответила я, до боли закусывая губу.

– Точно? – откровенно издеваясь, поинтересовался режиссер, коснувшись меня головкой своего извлеченного из штанов органа. – Ты уверена, что действительно хочешь?

– Да, уверена, – прошептала я, внезапно осознав, что мне очень трудно дышать.

– Тогда может, ты сама меня попросишь? – нахально проговорил Фарлейт, дразнящее водя головкой по моей влажной плоти. – Хорошо, красиво, от души. Как следует.

– Господин Фарлейт, пожалуйста, трахните меня, я очень этого хочу, – всхлипом сорвалось с моих губ.

– Знаешь, когда такая красивая девушка просит меня, я просто не могу ей отказать, – ухмыльнулся мужчина, плавно проникая в мое тело.

Широко распахнув глаза, я замерла и затаила дыхание. Понимание действительности начало постепенно приходить ко мне лишь после третьего толчка, с которым мужское естество самого именитого и влиятельного режиссера в галактике ритмично скользило по моему лону. Я действительно… действительно сделала это. Отдавалась по принуждению ради карьеры, занималась сексом со своим режиссером, изменяла парню. При этом ощущая одновременно с отвращением странное, будоражащее наслаждение: вызываемое мастерством партнера, и усиливаемое адреналином, кипятящим кровь от осознания того, что же я натворила! Шок от всего этого был настолько велик, что я не сразу вспомнила об обязательстве отвечать ему.

Тяжело и часто дыша, я положила на плечи Фарлейта хрупкие руки и обвила ногами его бедра. А он – похоже, заведясь по полной, – схватил меня за волосы и слегка потянул их, заставляя меня запрокинуть голову. И тем самым оставил совершенно беззащитной шею, к которой тут же приникли его губы.

Одним резким толчком режиссер повалил меня на спину, и моя нежная кожа ощутила под собой бумаги, папки и письменные принадлежности, разложенные на столе. А Фарлейт, прижимая руку к моему животу, принялся напряженно двигаться во мне: то ускоряя, то замедляя темп. Закинув руки назад, я ухватилась пальцами за противоположный край стола, даже не обращая внимания на то, что случайно прихватила и свои рассыпавшиеся по столешнице волосы. Словно со стороны, издалека, я слышала смешанные с криками стоны. И каков же был мой шок, когда я поняла, что они принадлежат мне!

В момент, когда меня захлестнул оргазм, я попыталась изогнуться дугой, но рука Фарлейта все еще лежала на моем животе, прижимая меня к столу. Потому все, что мне оставалось, это сильнее обвить его ногами и сжимать пальцами край столешницы, ощущая пульсацию, с которой в мое лоно изливалось теплое семя.

Прошло несколько мучительно долгих секунд, прежде чем этот мужчина вышел из меня и натянул штаны. У меня же просто не получалось пошевелиться. Хотелось плакать, но сейчас этого делать однозначно не следовало.

– Кстати, Лидилла, у тебя ведь есть парень, верно? Надеюсь, ты пьешь противозачаточные? – поинтересовался режиссер, присаживаясь на края стола, чтобы нависнуть надо мной с заинтересованным взглядом. – Прости, что спрашиваю об этом только сейчас. Когда мое тело реагирует на возможную Рейди, голова просто отказывается работать, пока я не возьму эту женщину. Либо пока она не окажется в нескольких десятках парсеков от меня. Так ты пьешь противозачаточные? – повторил вопрос Фарлейт, накручивая на палец белоснежный локон. И вздохнул с облегчением, когда я едва уловимо кивнула. – Вот и славно. Что ж, ты принята в труппу. Собирай вещи и прилетай, к твоему возвращению я распоряжусь, чтобы для тебя приготовили комнату. Не задерживайся, мы как раз запускаем новую пьесу, так что в твоих же интересах успеть на распределение ролей. Есть какие-нибудь вопросы?