Игрушка олигарха

– Парня ты себе хренового выбрала. Бросать его надо, – поделился Дима по секрету. А затем вообще поступил крайне глупо и потянул меня за руку. Я с визгом плюхнулась в воду прямо в ботинках и куртке. А когда выплыла, оказалась прижатой к телу «приличного» мужчины.

– С ума сошел! – завизжала я. Так и хотелось врезать по наглой улыбающейся роже.

– Не исключено, – тоном знатока произнес Дима. – Ой, зайчик, а ты же промокла вся. Придется остаться.

Я сделала то, на что мужчина сам напросился. Обрызгала его водой. Конечно, счастливым он не выглядел, но стойко терпел с каменным лицом, давая мне выплеснуть пар. Пока, в конце концов, его терпение не лопнуло.

– Ты опять напрашиваешься, – прорычал Рогозин практически в мои губы.

Я знала, о чем он думал. Мало того, снова чувствовала Это, учитывая позу, в которой мы находились в воде. Мои глаза медленно округлились от осознания, что многострадальный телефон был в кармане джинс. Он, можно сказать, технически был в заднице, как и вся моя жизнь прямо сейчас. Выдав смачное ругательство в стиле Рогозина, я сжала челюсти, испепеляя улыбающегося мужчину ненавидящим взглядом. Он! Причина всех моих неприятностей. Ну… Не всех, но многих.

– Юль, – осторожно позвал Дима, зачем–то утаскивая меня вглубь бассейна. А я плавать не умела. – Ты только не реви.

– Я и не собиралась, – процедила я даже резче, чем намеревалась. Чего уж тут сырость разводить? Ее и так вокруг слишком много. Нет, я сгорала от желания отпинать чью–то задницу. Чью–то очень конкретную.

– У меня сушилка есть, – начал оправдываться мужчина, видимо, наконец, осознав, что поступил крайне безрассудно. Охереть как безрассудно.

– Телефону это не поможет, – выдавила я из себя каждое слово по отдельности. Мне требовались все силы на то, чтобы не сорваться.

Дима провел руками под водой по моим ягодицам и достал телефон из кармана. Поразительная наглость. Я прикусила язык, чтобы не высказать все, что о нем думала. Рогозин видел мои потуги, но его губы подрагивали, когда он осматривал промокший телефон.

– Новый куплю, – совсем беззаботно произнес он и выбросил мою, между прочим, вещь. Я прикрыла глаза, когда услышала жуткий треск.

– Ну все, – не выдержала я.

– Юлечка, – примирительно начал он. Поздно, дядя Дима. Поздно.

– Это, муха бляха, уже слишком! – завизжала я, и мой голос эхом разнесся по помещению. – Да вы просто издеваетесь надо мной с первой минуты нашей встречи! Тебе нужен особый кредит, – передразнила я его голос, вспоминая все дословно. – Вы так ничего толком и не объяснили. Я торчу здесь уже третий день, пребывая в полном недоумении. Помогли – спасибо, я очень благодарна. Но что, черт побери, дальше? Я похожа на дурочку с переулочка? Просто назовите цену, и я уйду. Мне нужно вернуться к своей личной жизни, если она еще у меня есть!

Я гордо задрала подбородок, насколько вообще его можно задрать, находясь по шею в воде. Рогозин буравил меня хмурым взглядом еще с минуту, пока, наконец, не нашелся с ответом. А я за это время как раз и остыть успела, и пожалеть, что напросилась на конкретику, тоже.

– Никитина, – вкрадчиво и даже как–то зловеще произнес Рогозин. Не было больше шуток и флирта, даже хватка мужских рук на мне ужесточилась. – Деньги мне от тебя не нужны. – Первое слово он особо подчеркнул. – Ты можешь идти, я тебя не держу. Все равно прибежишь, как только Костяк снова на тебя выйдет.

Сказав это, он поднес меня к борту бассейна и усадил на него. Теперь его голова была на уровне моего живота. Но Рогозин поднялся на руках, показывая мне свои укрытые татуировками плечи, и мы едва не столкнулись носами.

– И когда это произойдет, я не буду таким вежливым. Я просто привяжу тебя к своей кровати и буду делать все, что вздумается.

Я была поражена заявлением настолько, что открыла рот, а Дима воспринял это, как приглашение. Он притянул меня за затылок одной рукой и впился в губы в жестком поцелуе. Я даже не успела осознать происходящее и тем более запротестовать, потому что мы оба начали падать в воду. А когда оказались там, Дима прижал меня к стене бассейна и придавил собой, не давая путей отхода. Его язык всего на секундочку соприкоснулся с моим, оставляя яблочный вкус. Мое тело отреагировало молниеносно, посылая острые уколы возбуждения в самый центр. Я боялась и не верила, что это происходило со мной на самом деле. Этот мужчина казался чем–то пугающим, далеким… Запретным.

– Это я вежливый, – произнес Рогозин, отстранившись. А затем он просто уплыл, оставив меня дрожащую с колотящимся сердцем.

– Вежливый он, – ворчала я, со злостью закидывая мокрые шмотки в сушилку. – Как же мне повезло!

Куртка и остальная одежда влезли, а вот ботинки нет. Придется ждать, как минимум, час.

– Он все продумал, – рассуждала я, не зная, то ли смеяться, то ли кричать. Возможно, когда я только пришла тем вечером, у него не возникли непристойные мысли на мой счет. Но затем… Что? Что я такого сделала, черт возьми, чтобы привлечь его внимание?

И все же я рассмеялась, представив смятение Димы. Вроде как и хочется, и колется. Может быть, не сложилось у мужчины с Надеждой, так он решил на мне отыграться? Но, беда, совесть не позволяет. Или что–то другое? У Рогозина могут быть такие страшные вещи, как совесть? Не уверена, но у меня она точно имеется, и прямо сейчас она кричит о том, что я поступила плохо. Пускай не я начала тот злосчастный поцелуй, но реагировать так на чужого мужчину, как на Женю, не должна была. Даже хуже.

– Нам просто нужно поговорить, – заверяла я себя. Дядя Дима, верно, все совсем не так понял. Я объясню, что у меня прекрасные чувства к другому, и он отпустит странную идею заполучить меня в свою постель.

«Свяжу и буду делать с тобой все, что захочу».

От представленной картины я вздрогнула и быстро покачала головой. Абсурд!

Обмотавшись полотенцем, которое предусмотрительно захватила с собой из бассейна, побежала по узкому проходу в дом. Как удобно у Димы тут все, однако! Захотел искупать девушку, тут же отвел в прачечную–сушилку, а оттуда и в дом.

Открыв двери, я поняла, что оказалась в незнакомом помещении. Здесь было темно и страшно. Вдруг резко зажегся свет, и я увидела Никиту. Он был одет и держал в руках дорожную сумку. Окинув меня полным презрения взглядом, парень направился к лестнице. И только тогда я поняла, что оказалась в подвале, куда мне было строго настрого запрещено ходить.

Подвал являл собой коридор с четырьмя дверьми по бокам. Одна из них, из которой появился охранник, была приоткрыта, и, проходя мимо, я заглянула в нее одним глазком. Ничего примечательного, одна из мальчишеских комнат в стиле «стены из плакатов с телками и тачками». Я не стала задерживаться, а побежала по лестнице вверх. Ник как раз выходил через парадную дверь, когда я проходила мимо.

– Подожди!

Я хотела попросить его передать кое–что водителю, но парень даже не обернулся. Я подумала, мог ли Рогозин его прогнать? Если так, то я… вроде как чувствовала вину за это. Хотя стоило вспомнить его вчерашний разговор с Сеней о намерениях подняться ко мне в спальню, и добрая и милая Юля умерла в одночасье. Он напугал меня до чертиков. Не нужны дяде Диме такие ненадежные работники.

Запасная одежда у меня была, это радовало. Но я опять оказалась в западне. Поднявшись в «свою» комнату, надела скромное синее платье с длинными рукавами и села на кровать. И чем заняться? Дом казался непривычно тихим и пустым.

– Юля? – послышался голос Димы. Я вскочила и побежала к мужчине на кухню с глупой надеждой, что он прямо–таки сейчас найдет для меня обувь, куртку и самолично отвезет домой. Или хотя бы посадит в такси. Да я даже в полотенце была готова завернуться.

Дима был одет в спортивный костюм, но его волосы все еще выглядели влажными.

– Борщ готовить умеешь? – огорошил он вопросом. И на мой изумленно–испуганный вид пояснил: – Борща захотелось жуть как. Сто лет не ел.

Я, конечно, умела, и весьма недурственно. Но он все же издевался.