Отважные (Сборник)

- Ведь он, наверно, там, где стреляют?

Издалека донеслась автоматная очередь. Одиночные выстрелы. Тупой удар разорвавшейся гранаты. И все смолкло…

Марина закрыла лицо руками и заплакала. Забинтованная Костина нога лежала у нее на коленях. Он медленно опустил ее на пол. Ведь и отец теперь там, где Виктор!..

- Не плачьте, тетя Марина! - сказал Костя. - Пожалуйста, не плачьте!

У каждого из них там, на укрытых ночью холмах, был близкий человек. И выстрелы, гремевшие в долине, могли сразить и Костиного отца, и Виктора, и деда Баграта.

Костя и Самвел прижались к Марине, и они все сидели молча, прислушиваясь к каждому звуку, который долетал до них издалека…

Наконец выстрелы затихли, но им все казалось - вот-вот опять загремят снова…

А Мухаммед спал, раскинув руки, и чему-то улыбался во сне.

Вскоре за окном послышалось тихое урчание вездехода. Яркий свет осветил двор.

- Вернулись! - воскликнула Марина и бросилась к дверям.

Но мальчики опередили ее - они выскочили во двор через окно.

Фары уже погасли, и в рассеянном свете, падавшем из окон канцелярии заставы, можно было разглядеть немолодого человека в темном пиджаке и высоких сапогах. Он стоял со связанными на спине руками. Его волосы были взъерошены, пиджак порван. Рядом стоял Виктор, держа на весу автомат.

- Витюша! Ты жив! - радостно крикнула Марина. - Как я счастлива!..

Возле крыльца толпились пограничники. Костя услышал возбужденный шепот Прошина:

- Он на меня сзади как прыгнет! Я нагнулся - раз его через голову. Он за нож, а я…

Костя не дослушал. Он пробежал по коридору и распахнул дверь в канцелярию.

Отец сидел за столом. Окровавленная гимнастерка на его плече была разорвана, и Мергелян неумело бинтовал раненую руку. Костя замер на пороге, чувствуя, что дыхание в его груди остановилось.

- Войди! - спокойно сказал отец. - Сядь в углу!

Очевидно, Мергелян в этот момент причинил ему боль - отец закрыл глаза и помолчал.

За стеной раздался голос дежурного. Он докладывал по телефону:

- Да, вернулись… Один убит, другой захвачен живым… Начальник заставы ранен… Здесь он сейчас, в канцелярии. Его перевязывают… Слушаюсь! Сейчас!

В дверях показался дежурный по заставе:

- Товарищ капитан, на проводе начальник отряда… Можете вы подойти к телефону?..

Мергелян крепко затянул узел. Капитан, морщась, поднялся и вышел в соседнюю комнату.

- Докладывает начальник заставы капитан Корнеев, - четко сказал он. - На участке заставы была попытка прорыва. Два диверсанта на воздушных шарах-прыгунцах стремились проникнуть в глубь нашей территории, но были своевременно обнаружены. При задержании оказали сопротивление. Один убит, другой жив и находится на заставе! - Капитан помолчал немного и вдруг ответил уже обыденным голосом. - Да так, царапнуло меня немного. Стрелял из пистолета… Чуть выше локтя… Нет, кость цела. Майор Ушаков и подполковник Семыкин остались на местности. Производят осмотр. Идут поиски снаряжения и радиостанции… Слушаю, товарищ начальник.

Стукнула трубка.

Капитан вернулся в канцелярию и сел на свое место за столом. Костя не отрывал глаз от кровавого пятна, расплывшегося по марлевой повязке на плече отца.

Отец взглянул на него прищуренным острым взглядом и чуть улыбнулся.

- И тебя, значит, поцарапало? - показал он на забинтованную ногу Кости. - Сегодня вся наша семья с боевыми ранениями! Болит?..

Костя отрицательно покачал головой.

- И у меня прошло, - сказал отец, перехватив Костин взгляд. - А кровь вот еще не просохла… - Он повернулся к Мергеляну: - Введите задержанного. Пусть посидит здесь… Из штаба за ним уже выехали.

Мергелян вышел, приоткрыв за собой дверь. Отец и сын остались вдвоем. Вдруг Костя сорвался с места и бросился к отцу:

- Папочка, тебе плохо?

Отец привалился к спинке стула. Глаза его были закрыты. Раненая рука безвольно упала на колени.

Дверь распахнулась, и отец открыл глаза. Первым вошел Виктор. Воротник его гимнастерки был разор-ван, левую щеку прорезала глубокая царапина. Он недобро взглянул на человека со связанными руками, который вошел вслед за ним. Но тот не испугался его взгляда. Из-под нахмуренных бровей он оглядывал комнату, подолгу останавливаясь на каждом предмете. Где-то в глубине его черных зрачков пряталась усмешка, словно он был уверен, что с ним ничего не случится.

- Задержанный доставлен, товарищ капитан, - доложил Мергелян, вошедший в комнату последним.

Мергелян выложил на стол вещи диверсанта: советский паспорт на имя Нагопета Агабяна, прописанный в Ереване, авторучку, маскировавшую миниатюрный пистолет, запонки, под перламутровой пластинкой которых таились крупинки цианистого калия, тонкую полоску белой рисовой бумаги, вынутой из распоротого пиджака. По тому, как неожиданно дернулся человек, все поняли, что этот листок бумаги хранит важную тайну.

Капитан внимательно исследовал каждый обнаруженный у диверсанта предмет. Силы, казалось, снова вернулись к отцу.

- Вы говорите по-русски? - спросил он.

Диверсант промолчал. Лицо его стало напряженным. Он был готов к любой внезапности, но все же не ожидал, что придется вступить в бой сразу, да еще при таких неблагоприятных обстоятельствах. Напарник погиб в первые минуты схватки. Все пути обратно оказались отрезанными. А ведь Мак-Грегори несколько часов назад говорил ему, что главное - это не оставить следов на самой границе, а уж в километре от нее можно чувствовать себя вполне спокойно. В чем же ошибка?

- Значит, русского языка не знаете, - сказал отец, - а в паспорте расписались по-русски. Как же так?..

Диверсант продолжал молчать.

- Ну что ж, постойте, подумайте. Мы не торопимся… - Капитан посмотрел на сына. - Ну вот, сынок, - сказал он, - видишь я совсем хорошо себя чувствую… Так что иди домой и не беспокойся…

Косте очень хотелось остаться - не каждому удается увидеть настоящего, живого шпиона! Но он по-нимал, что возражать бесполезно. Он вышел из комнаты, сошел с крыльца и остановился. Из открытого окна доносился голос дежурного Федорова:

- Где нашли, товарищ майор? Среди камней, где овцы пасутся?.. Живой?.. Нет!.. Увезли… - Он положил телефонную трубку и сказал кому-то сорвавшимся голосом: - Старика пастуха убили, гады!..

У Кости упало сердце. Самвел стоял рядом с Мариной возле дерева. Он тоже все слышал.

- Дедушка!.. Дедушка мой!.. - тихо сказал он, поднес ко рту руку, сжал пальцы зубами и словно окаменел, боясь разрыдаться. Марина удивленно смотрела на него и ничего не понимала.

Из окна вдруг раздался встревоженный голос Виктора:

- Маринка, скорее сюда!.. Нужен врач!..

- Не плачь! Миленький, не плачь, - зашептал Костя, обняв Самвела за плечо, и заплакал сам.

Но Самвел не плакал. Он молчал и кусал зубами пальцы.

Костя крепко обхватил друга и повел его. Они обошли рощу вокруг и снова вернулись на прежнее место. И опять пошли к роще. Никак невозможно было стоять на месте.

- Теперь у меня никого нет, - сказал Самвел. - Никого…

- А мы? А мы с папой? - шептал Костя. - Не говори так…

На заставу въехала машина. Вспыхнули фары, мелькнули тени от деревьев, и тут же снова сомкнулась тьма.

- Конвой прибыл! - крикнул кто-то.

И Костя повел Самвела к дому.

У крыльца стояла крытая машина. Из дома вышли Виктор, Мергелян и еще несколько солдат. Они вели диверсанта.

- Сюда! - Мергелян открыл дверцу кузова.

Арестованный не смог сам забраться в машину, и его пришлось подсадить. Двое конвойных скользнули в машину, стукнула дверь. Взревел мотор, и машина уехала.

Некоторое время все стояли молча. Вот и конец.

Нужно время, чтобы хорошо осмыслить и понять все, что произошло этой темной, беззвездной ночью…

На крыльце показался капитан. Он остановился, широко расставив ноги и здоровой рукой держась за притолоку. Вслед за ним шла Марина с бинтами и лекарствами в руках.

- Спасибо, ребята, - сказал он. - Я пойду… отдохну… Ты тут командуй, Мергелян.