Страница 343 из 365
Койанисс лениво приоткрыл глаза и поглядел на потолок. Пожалуй, следовало нанять кого-нибудь из деревни и побелить его. Магу, в сущности, было все равно, а вот Элейне бы это пришлось по нраву. Он вообще не до конца понимал, как дворянская дочь согласилась жить в такой глуши. Вот уж сильно следовало обидеться на весь мир для такого решения.
Впрочем, через год Маргери все равно пришлось бы пойти в гимназию, а значит - переехать. Азы домашнего воспитания Элейна дочери могла дать легко, но вряд ли она оставила бы девочку без нормального образования. Не то чтобы в империи Аэрдис для девочки в учебе имелся какой-то толк, но Койанисс вовсе не горел желанием вырастить из дочери барышню-крестьянку местного пошиба и выдать ее замуж за какой-нибудь кошелек подходящих размеров при первой возможности.
Маргери хотела стать путешественницей и археологом и упоенно рылась в земле, один раз даже притащив в дом натуральную волчью челюсть, тускло-желтую и почти беззубую. Элейна тогда перепугалась до полусмерти и заставила Койанисса за компанию с пятеркой местных мужиков обойти окрестные леса. В глухие чащобы за болотами они не лазили, а в ближних краях никого, опаснее зайцев, белок и лисиц, не водилось.
По лестнице простучали каблучки.
- Па-ап, ты спишь?
- Если папа и спал, то теперь он точно не спит, - отозвалась Элейна, тоже поднимаясь. - Койанисс?
Койанисс на всякий случай дернул вниз рукава ночной рубашки, чтобы скрыть вены на сгибе локтей. Не самое симпатичное открывалось зрелище. Элейна привыкла, а объяснять маленькой дочери, зачем папу регулярно тыкают иголками, явно было преждевременно.
- Да, мои хорошие. Я не сплю.
Маргери радостно взвизгнула, влетела в комнату и плюхнулась на постель. Немедленно вскарабкалась на отца.
- Я тебя поймала!
- Поймала.
- Мам, а папа теперь не убежит в свой серый мир?
- Маргери, не говори глупостей, убежит.
- Элейн, ну ладно тебе... - взмолился Койанисс. Ему не хотелось о Мгле ни слышать, ни говорить.
- Хорошо, убежит, но не сегодня. Слезай с отца, хватит таскать его за волосы. А ты не потворствуй и не балуй мне дочь.
- А я хочу побаловать нашу дочь.
- А жену побаловать и дом привести в порядок не хочешь?
- Как ты могла такое подумать? В ваше распоряжение поступил, господин генерал...
- Пока тебя месяцами из командировок дожидаешься - чего только ни передумаешь, - беззлобно усмехнулась Элейна, поправляя пшеничную прядь, вывалившуюся из прически. Следила она за собой так, как будто каждый день бывала на званых вечерах в высшем свете. Правда краситься - совершенно не красилась, считая это проявлением самого вульгарного безвкусия. Но при таких глубоких васильковых глазах на белые брови или лишенные румянца губы никто бы и не посмотрел. Койаниссу жена с самого начала напоминала святую с какой-нибудь очень древней фрески, попустительством Заступников случайно закинутую в грешный мир. - Ладно, валяйтесь. Завтрак будет готов через четверть часа и второй раз я его разогревать не стану.
- Маргери, скажи маме, что мы ее прекрасно поняли и будем вовремя. Ох, моя шея. Не вертись так. Я расскажу тебе сказку...
- Я не хочу сказку, я взрослая, я хочу про Слезы Ириды!
- Ириады, детка. Это такие голубые-голубые озера, очень далеко отсюда, в стране Эфэл...
- Мы к ним съездим?
- Съездим, Маргери.
- А на Бочонке можно?
- Можно, Маргери...
Жандармы долго ждать себя не заставили. Койанисс как раз успел перехватить два куска яблочного штруделя и выпить чашку крепчайшего кофе - истинная аристократка из Аэрдис, Элейна чай заваривать не любила, не умела и не хотела, но с древней как мир кофемолкой обращалась божественно. Увы, его богиня в сказки не верила и на комплименты не реагировала.
- Маргери рассказывай, что ты в отпуске надолго, а я тебя знаю, - безапелляционно заявила жена, поднимаясь из-за стола и убирая кофейник. - Забор покосился. Сделай одолжение, приведи его в порядок раньше, чем местные крестьяне станут приходить к нам с милостыней и предлагать свои услуги несчастным затворницам из чистого человеколюбия.
Просьба была резонная. Погода стояла прекрасная. И, как и всякий рэдец, пусть Рэду больше десятилетия не видевший, Койанисс знал, с какого конца браться за молоток. Так что вместо того, чтобы сидеть в гостиной и сквозь солнечные лучи наблюдать, как Элейна учит Маргери играть простые гаммы на пианино, маг накинул видавший виды плащ, прихватил молоток, гвозди и отправился к дальнему концу участка, где располагались ворота и калитка.
Поэтому двух всадников и одну телегу на лесной дороге он увидел сразу.
Маг, поднеся ладонь козырьком ко лбу, сквозь солнечные лучи и пляшущие в глазах цветные пятна, смотрел, как к его дому, лениво перебирая шестью парами копыт, подкатывала сама судьба.
Чтобы развернуться и катиться от его жизни куда подальше.
Койанисс вышел за забор до того, как жандармы подъехали, и плотно прикрыл за собой калитку. Его девочкам не следовало знать ничего о страшных сказках.
Оба жандарма спешились и вежливо, несколько неуклюже поклонились.
Койанисс глазам своим не верил. Обычные деревенские увальни, каждый из которых, правда, мог сломать его пополам одним ударом, но страшного и инфернального в них было столько же, сколько в кофемолке Элейны. Просто молодые мужики, видимо, из соседней деревни, кое-как обученные грамоте, в форме, сидящей на них как маскарадные тряпки.
Ожидаемое и действительное настолько не сходилось, что Койанисс ощутил легкую дурноту. Он прекрасно знал, что по-настоящему страшные вещи страшно при первом взгляде обычно не выглядят, но эти двое оказались настолько обычными, что делалось тошно. Дед, сидящий на телеге, и вовсе обладал истинно рэдскими ямочками на румяных щеках и пожевывал былинку, щурясь как довольный кот.
И вот это были первые три камушка, толкнувшие лавину, которая в дребезги разнесла его жизнь.
- Здрасть, вашбродь.
- День добрый, господа. Чем могу быть полезен?
- Дык одер, вашбродь, не серчайте.
Койанисс думал, что ему захочется убить всех троих на месте, но никакого желания использовать сжатый в руке молоток не возникло. Он просто чувствовал себя лишним, как будто смотрел на картинку со стороны. Даже звуки как-то гулко долетали.
- Ордер? Покажите.
Бумажка, убившая три жизни, тоже была нестрашная. Мятая, с надорванным левым верхним углом и каким-то масляным пятном, из-за которого поплыли чернила.
- Здесь непонятно, какая фамилия написана.
- Дык вроде Крэссэ.
- Крэсэ. Там нет второй "с".
- Дык видать плохо. Вроде как и нету, ну а ежели так глянуть - то вроде как и есть.
- Если плохо видно, вернитесь в город за нормальным ордером. Я по этой писульке вас даже за забор не пущу, - прищурился Койанисс. - Никогда не следует заворачивать бутерброды в официальные бумаги.
Жандармы переглянулись. Их сомнения он вполне понимал: конечно, о хозяине лесного домика ходила дурная молва - все-таки столичный маг. Бесы знали, что он мог сделать честным служакам.
- Не волнуйтесь, я никуда не уйду отсюда. Если вам официально подтвердят ордер, вы сможете арестовать меня вечером. Хотя, должен заметить, здесь даже инициалы не мои и я понятия не имею, какое преступление мне вменяется.
Жандармы снова обменялись быстрыми взглядами. Да, Койанисс вряд ли походил на завхоза богадельни, ограбившего государство на астрономическую сумму в двадцать гильдеров. Он за неделю работы больше получал.
- Ежели того... ну, ордер не подтвердится, вы не серчайте. Густав тут останется, а я до города метнусь. Ну, чтоб того, без сопротивления аресту.
- Никакого сопротивления, - безмятежно заверил Койанисс. - Располагайтесь там, в тени, через луг. Вы меня будете видеть прекрасно, я ремонтирую забор. Не заставляйте пони моей дочери нервничать.