Рассвет (ЛП)

Но он не мог поверить в ее ответ.

— Вы нам не поможете? Король разбил всю деревню! — сказал он, когда она покачала головой. — Он потопил десятки кораблей, отправил сотни невинных людей в могилы…

— Невинных? Вряд ли, — Гвен отклонилась на стуле. Ее сапоги шаркнули, она подняла их на стол. — Паразитка мешала дикарям годами, не удивлюсь, если она и короля тревожила. Но мы просто прогоняли ее, а преступления против Средин так легко не прощают, и те, кто скрывают преступника, сами предатели. Что бы ни случилось с твоей деревней, наказание было заслуженным, полагаю.

Только осознание, что Гвен хочет вывести его из себя, сохранило голос Каэла ровным.

— Король ненавидит шептунов. Он убил сотни нас, и если он найдет гнездо в Поляне…

— Ложь, — проурчал Сайлас. — Почему король, отправивший Меченых на задание, вдруг нападет на них?

— Это другой король, — процедил Каэл. — Дикарей послали в горы века назад. Уже сменилась дюжина королей.

Сайлас склонил голову, глаза торжественно сияли.

— Но я уверен, что они хранят историю. Задание важное, его не могли забыть.

— Отличное замечание, — Гвен ухмыльнулась.

Сайлас стоял рядом с ней, скрывая руки за спиной, подняв ужасно высоко голову. Он смотрел на Килэй из-под век, и, судя по ее хмурому взгляду, только это она могла делать, чтобы убрать его наглый вид.

Но она молчала. Тишина затянулась, она могла заговорить, но не стала. Каэл мог лишь надеяться, что у нее есть какой-то план.

Он не сдавался.

— А Титус? Он был человеком короля, но вы сокрушили его.

— Титус был предателем, — отмахнулась Гвен. — Он хотел горы себе.

— На вершине, может, он и решил оставить их себе, — допустил Каэл. — Но кто его туда отправил? Думаете, Креван сидел бы, пока армия Титуса топчет его земли? Я видел силу Средин, поверьте, ни одна армия не прошла бы в Поляну без разрешения короля.

— Да? Помню, твои пираты забрались на вершину без проблем, — парировала она.

— Они прибыли по морю, — сказал задумчиво Каэл. — У Титуса не было этого варианта.

— Думаю, для правителя короля не должно быть закрытых путей, — отметил Сайлас.

Гвен кивнула.

— Думаю, ты прав. Попахивает шалостью паразитки, — она пронзила Килэй взглядом. — Король не успокоится, пока не схватит ее… и те, кто помогут ей, заплатят. Дикари не предатели, — добавила она, прищурившись, прижав палец к подбородку. — Но мы благодарны за то, что вы сделали на вершине, и потому не убьем на месте и не передадим королю. Я даже позволю вам переночевать, если хотите, — она опустила ноги и встала. — Но к утру ты уйдешь, паразитка. Сайлас покажет комнату.

— Моя Тэн, — он чуть склонился, а потом качнул головой в сторону Килэй. — Идем, драконесса.

И она пошла так близко, что наступила ему на пятки. Каэл услышал, как он взвыл в коридоре.

Но он не пошел. Он стоял перед Гвен, отвечал на ее взгляд своим. Вся ярость, которую он хотел выразить словами, трепыхалась на языке. Она была глупой. Он хотел сказать это изо всех сил своих легких, кричать так, чтобы слова звучали всякий раз, когда она будет входить в комнату:

«Ты дура».

Но он знал по ее ухмылке, что крики не помогут. Она хотела, чтобы он кричал. Хотела, чтобы спорил. И он не сорвался, а заставил себя быть спокойным.

— Надеюсь, ты права, Гвен. Надеюсь, Титус предатель. Средины видели, что мы летим сюда. Они будут в Поляне к концу недели… представляю, как обрадуется король, узнав, что дикари убили его верного наместника.

Ее взгляд дрогнул, когда она осознала его слова, а губы сжались сильнее. И Каэл на миг подумал, что прорвется.

— Прочь, — рявкнула она. — Я не хочу тебя видеть.

Каэл поклонился и быстро отпрянул, когда Гвен бросила стул.

Он не смог даже обрадоваться, когда стул разбился о стену, и она стала ругаться. Он слишком злился, чтобы смеяться… и не только на Гвен.

Теперь был почти рассвет. В узкие окна замка проникал холодный ветер. Порой сильный порыв приносил снежинки. Они кружились, влетев, с угасающим ветром. Но их танец не был долгим.

Тепло замка быстро поглощало их, и они пропадали, не упав на пол.

Он смотрел на снежинки, но видел другое: столбы огня и дыма, корабли, что тонули, черные силуэты людей на палубах, которые пропадали через пару секунд в огне и рассыпались, не достигая волн.

Он так задумался, что чуть не врезался в Сайласа.

— Я здесь, Меченый, — прошипел он, глядя, как Каэл поднимается по ступенькам. — Ты будешь спать до утра… а потом вы уйдете.

Он уходил не так напыщенно, потому что хромал. Сайлас шагал, жалея левую ногу, а Каэл отвернулся и ушел в комнату.

Она была больше, чем он ожидал: столбики кровати переплетались сверху, на матрасе уместились бы трое. На стенах были головы, а на полу — шкуры. В камине влез бы стул и стол, и его жар проливался в комнату, прогоняя холод из каменного пола.

Три окна были на дальней стене, скругленные сверху. Килэй открыла среднее. Она прислонялась к подоконнику, закрыв глаза, подставив лицо ветру.

— Я предупреждала, — буркнула она, когда он закрыл дверь. — Я говорила, дикари не пойдут против короля.

Каэл знал заранее, что убедить дикарей будет сложно. Они верили, что король отправил их предков прогонять монстров из Поляны, и хотя их битва ждала, пока гора исцелится, потомки Гвен точно бросятся в бой на виннов, как только выпадет шанс.

Нет, он знал, что дикари будут против. Удивительно, что их пустили переночевать.

Он злился не из-за этого.

— Придется увести армию короля отсюда. Наверное, в болота.

— Почему?

Глаза Килэй приоткрылись. Огни в них были спокойными.

— Это место я знаю лучше гор. В болотах мы будем в безопасности.

— Так ты не хочешь бросить меня здесь, а самой идти в Средины воевать? Я не дурак, — сказал он, когда она моргнула. — Я знаю, что ты делаешь.

— Тогда ты должен знать, что это к лучшему.

— Я не хочу провести остаток жизни в укрытии, Килэй…

— Тогда не нужно было покидать бухту, — прорычала она. — Я говорила, как будет.

— Нет, так быть не должно. Мы могли убедить дикарей присоединиться, у меня был план! Но ты не помогла. Ты стояла и давала Гвен говорить все, что она хочет. Ты не собиралась помогать мне, да? — понял он. — Ты лучше укроешь нас в болотах до конца, чем пойдешь против Средин.

Это было единственное возможное объяснение, но он пожалел, что сказал это. Он ждал, что Килэй сожжет его в гневе, что ее слезы ударят по его сердцу. Его на миг окутала тишина, он представлял кошмар, который последует от его слов.

Но ее лицо не переменилось. Она оставалась спокойной, нечитаемой, словно он сказал о погоде. Словно он вообще не говорил. Словно ей было все равно.

Это жалило больше всего.

— Может, нам стоит решить, что делать, утром, — Килэй сбросила сапоги с шипами, повесила Предвестника на стул и скользнула под одеяла в броне. — Спокойной ночи.

Каэл не ответил. Он не хотел спать. Было много дел, в его голове было много тревог. Он так злился на Килэй, что мог пробить стену.

Им не нужно было ждать утра, он уже решил. Он не покинет Тэнхолд, пока не убедит дикарей пойти в бой с ним. Другая сила в королевстве не выстоит против Кревана и его магов.

Дикари были их шансом на свободу, и он не сдастся.

Каэл долго не ложился. Он расхаживал, пытался разобраться в клубке мыслей. Он поддерживал огонь в камине. Он злился на нее, но все равно поглядывал на Килэй.

Она лежала спиной к нему, плечи вздымались и опадали от спокойного дыхания. Она так поспешила уснуть, что ее волосы все еще были стянуты в хвост. Он миг смотрел на нее, и Каэл понял, что это того стоит, и не было смысла злиться перед сном.

Особенно, когда ему повезло, что рядом с ним лежал целый мир.

Он лег рядом с ней, стараясь не разбудить. Он распустил ее волосы и прижался к ней так плотно, как осмелился. Почти сразу его сердце успокоилось. Все показалось не таким отчаянным. И через миг его веки стали опускаться.